Идеальный маньяк (сборник)
Шрифт:
Крячко вздохнул и, посмотрев на Орлова с искренним сочувствием, проговорил:
– Ей-богу, Петр, вот смотрю я на тебя – человек ты уже немолодой, должность занимаешь нервную, сердечко у тебя пошаливает…
– Это ты к чему? – напрягся Орлов.
– К тому – на хрена тебе еще и эта канитель? Из-за пустых угроз каких-то писак начинаешь переживать? Да я бы и глазом не моргнул, а звонившего того редактора главного послал бы куда подальше по матушке и разговаривать с ним не стал! Это ж надо наглости набраться – генералу звонить с жалобами! Пускай своих сопляков сперва вести себя научит!
– Ты расскажи лучше, что там произошло, – из-под полуприкрытых век посоветовал Гуров. Лев знал Крячко столько
Крячко обстоятельно рассказал о том, что произошло этим вечером в сквере возле фитнес-центра «Идеал». Орлов слушал, и лицо его прояснялось.
– …И могу добавить, что если что-то подобное повторится, я ему не то что камеру – башку разобью, – закончил он.
– Ну, нам еще этого не хватало! – сердито сказал Орлов. – Ты понимаешь, что за это точно отвечать придется?
– Брось, – лениво махнул рукой Крячко. – Я при исполнении и нахожусь на задании. Я ничего не нарушил, я предупредил, кто я, а на меня стала надвигаться толпа с явно насильственными намерениями. Я предупредил, что буду стрелять – имел, кстати, полное право. Так что ничего мне не грозит. Это он не прав от начала и до конца.
– Но они требуют, чтобы ты им стоимость камеры возместил, – уже более миролюбиво сообщил Орлов.
– Во! – Крячко сложил крупногабаритную фигу и показал ее генерал-лейтенанту. – Будут возникать – я еще с них самих компенсацию выбью. За срыв следственного эксперимента.
– Ну, ты не слишком резвись тут! – одернул подчиненного Орлов. – Ты-то прекрасно знаешь, что никакого следственного эксперимента не было.
– Зато они не знают, – заметил Крячко. – Кстати, почему ты так уверен, что не было? Я, между прочим, не зря там торчал.
– А для чего? – заинтересовался Орлов.
– Да мысль у меня была… – пробормотал Станислав. – Только из-за этого козла она меня покинула.
– Ясно, – отрезал Орлов. Побарабанил пальцами по столу, снял очки, протер стекла и вернул их на место. Потом сказал уже другим тоном: – Вот что, ребята. Раз уж собрались мы все здесь во внеурочный час, давайте-ка побеседуем о делах наших.
– Ты правильно заметил, что час неурочный, – выразительно глянул Крячко на часы и сделал вид, что встает. – Вот завтра с утра, после планерки…
– Ничего, ничего, – остановил его Орлов. – Совещания по этому вопросу ведь у нас не было? Вот самое время его и провести. Дело-то важное. Не зря именно нам дело передали. А завтра с утра, после планерки, займетесь тем, что мы с вами разработаем сегодня.
Крячко вздохнул и вернулся в исходное положение. Затем повернулся и посмотрел на Гурова.
– А знаешь, Петр, о чем говорит сегодняшний инцидент с журналистами? – неожиданно спросил тот и, видя заинтересованные взгляды Орлова и Крячко, сказал: – Мы стали хорошо жить.
– То-то я сам себе завидую! – ехидно сказал генерал-лейтенант.
– Я серьезно, – продолжал Гуров. – Мы живем очень хорошо.
Орлов и Крячко переглянулись.
– Лева, ты сейчас в каком смысле говоришь – в экономическом? – осторожно спросил Крячко. – Может, тогда одолжишь деньжат до зарплаты? А то мне что-то опять не хватило…
– И в экономическом, и в социальном, и в политическом, если хотите, – сказал Гуров, спокойно достав из кармана пару тысячных купюр и протягивая их Крячко.
Станислав машинально взял их, повертел в руке, потом хмыкнул и сунул в карман. А Гуров продолжал:
– Вы вспомните, в каких условиях нам приходилось работать во время войны в Чечне, к примеру. Помножьте это на общую политическую обстановку. В стране бардак, разруха, передел сфер
– Ксения Собчак появилась на тусовке в новом красно-зеленом платье, – ввернул Крячко. – Точно ты говоришь, Лева, мы стали жить очень хорошо. Просто, можно сказать, зажрались.
– Разве это плохо? – неуверенно спросил Орлов, почему-то чувствуя себя виноватым.
– Да нет, само по себе это хорошо. Только вот о важных вещах люди стали забывать, – сказал Гуров.
– Так вот давайте-ка к важным вещам и вернемся, – решил Орлов, удобнее устраиваясь на стуле. – Ситуация у нас с вами, прямо скажем, не слишком приятная. Это сегодняшнее убийство может оказаться целой серией подобных преступлений. Что скажете? Есть факты, подтверждающие это?
И он вперил в сыщиков взгляд поверх очков. Гуров спокойно посмотрел на своего начальника и сказал:
– Железных фактов выделить не могу. Основания для подобного предположения есть. Могу перечислить.
Орлов в знак согласия кивнул, и Гуров продолжил:
– Все преступления объединяет место совершения…
– Ты имеешь в виду клуб этот спортивный? – перебил Орлов.
– Не спеши, – поднял руку Гуров. – Во-первых, не клуб, а фитнес-центр. Во-вторых, не он сам, а район вокруг него. Место не простое: с одной стороны благоустроенное, с другой – не до конца. Построили совсем недавно, до этого там пустырь был возле жилых домов. Ночами там и раньше ходить боялись, теперь, по идее, спокойнее должно стать, но… Территория не охраняется – раз. Освещение плохое – два.
– А почему? – снова перебил Орлов.
– Потому что денег на это жалко, – усмехнулся Крячко. – Что ж тут непонятного?
– А кому принадлежит территория? – нахмурился генерал.
– Территория принадлежит муниципалитету, и на ней планируется построить несколько кафе, а также оборудовать детскую площадку. Часть земли сдается в аренду частникам. И территория под фитнес-центр взята на срок пятьдесят пять лет. Но это формальности. Понятно, что потом либо продлят договор, либо земля вместе с центром перейдет муниципалитету. Но хозяйке до этого дела нет – через пятьдесят пять лет, дай ей бог здоровья, у нее будут иные заботы. А землица вообще-то там дорогая, и брать ее в аренду, а уж тем более выкупать мало кто спешит. Поэтому остальная территория пустует. Ну, есть сквер, но в нем, кроме небольших деревьев, пока больше ничего нет. Облагороженный пустырь, по сути. Одним словом, неспокойное место, – подытожил Гуров. – Преступлений, которые, возможно, совершил один человек, три: убийство Светланы Лихачевой, произошедшее полгода назад, причем не в самом сквере, а возле него. Второе – сегодняшнее убийство Ирины Умецкой. Ну и третье… – с сомнением проговорил Гуров, – это нападение на Марину Агафонову. Вписывается оно сюда или нет, пока непонятно.