Идеальный обман
Шрифт:
— Вам придется это сделать.
— Что вы имеете в виду?
— Но кто-то же должен сказать, чтобы они хранили молчание о происшедшем.
— А вы им не говорили?
— Естественно, говорил. Но меня здесь никто не слушает.
Флавия вздохнула:
— Ладно. Приведите их сюда. А потом покажете пистолет.
Она решила сразу прижать их строгостью. Не только потому, что сегодня у нее не было настроения церемониться. Просто другого способа заставить этих людей серьезно воспринимать молодую женщину не существовало.
— Итак, — произнесла она, когда двое мужчин вошли и сели, — слушайте меня внимательно. Два раза
Охранники промолчали, но по бледности их лиц Флавия поняла, что до них дошло.
— Я намерена быстро вернуть картину. Очень важные люди требуют, чтобы не было никакой огласки. Если кто-нибудь из вас двоих проболтается о том, что здесь произошло, я лично позабочусь, чтобы, во-первых, вас отправили в тюрьму за соучастие в преступлении и действия, препятствующие совершению правосудия; во-вторых, сделаю так, чтобы вас отсюда уволили, и, в-третьих, прослежу, чтобы вы нигде не получили никакой работы. Ясно?
Ребята побледнели еще сильнее.
— Так вот, избежать этих весьма нежелательных последствий можно. Для этого следует помалкивать. Тогда не придется потом жаловаться на судьбу. Не было вчера здесь никакого ограбления. Вы меня поняли? Никакого. Надеюсь, я ясно изложила?
Флавия могла бы гордиться своей речью, которую произнесла с холодной убежденностью большого начальника, способного стереть несчастных в порошок. Однако любой человек после минутного размышления догадался бы, что все это блеф. На самом деле она вообще ничего не могла им сделать. Но музейные работники были слишком подавлены, чтобы это заметить. Вероятно, у них хватит ума прислушаться к ее угрозам. Это единственное, на что надеялась Флавия.
Все выяснится в ближайшие несколько дней, а вот пока пользы от них добиться не удалось. Свидетели из этих парней никудышные по причине непроходимой тупости. Их описание ограбления мало чем отличалось от того, что уже рассказали премьер-министр Сабауда и Маккиоли. Они добавили лишь, что фургон был белый и не «фиат», а грабитель — среднего роста и имел выговор римлянина. Флавия отпустила их через двадцать минут, еще раз предупредив о молчании, и попросила Маккиоли показать пистолет.
Директор музея держал его в сейфе, в полиэтиленовом пакете. И непомерно гордился собой за этот пакет.
— Вот, — произнес он, осторожно кладя оружие на стол. — Нам повезло, что он не выстрелил, когда упал на землю.
Флавия вдруг почувствовала, что сейчас заплачет. Выпадает иногда в жизни денек настолько гнусный, что не знаешь, как его пережить. Она достала носовой платок, взяла пистолет, посмотрела на него несколько секунд и приставила к виску.
— Синьора! — встревоженно крикнул Маккиоли. — Что вы делаете?!
Флавия нажала на курок. Кабинет директора музея огласила приятная мелодия, которую позднее сотрудница бухгалтерии, большая любительница оперы, идентифицировала как тему из второго акта оперы Верди «Бал маскарад». Генерировало эту мелодию маленькое устройство, помещенное в рукоятке бутафорского пистолета.
Флавия открыла глаза, пожала плечами и бросила пистолет на стол.
— Маска Леонардо да Винчи и этот поющий пистолет скорее всего были куплены в одном магазине. Конфеты в другом. Если нам удастся их найти, то появится какая-то нить. — Она убрала пистолет в сумку. — Я вам позвоню.
Через пять минут она опустилась на заднее сиденье машины, мрачно бормоча что-то себе под нос. Посидела немного и приняла решение. Предписания предписаниями, а посоветоваться кое с кем обязательно надо. Она велела водителю ехать к зданию Европейской комиссии.
2
Несмотря на беспокойное утро, Флавия думала сейчас не об исчезновении картины, а о своем наставнике, генерале Таддео Боттандо, который отправился в почетную ссылку в мрачный пригород, застроенный в тридцатые годы. Он томился здесь уже год, возглавляя некое помпезное учреждение под названием Европейская комиссия, ничего общего не имеющее с обычной полицейской практикой. Флавии к тому же казалось, что в этих местах вряд ли найдется достойный ресторан. А ведь Боттандо любил хорошо пообедать.
Здание, где размещалось Национальное управление по борьбе с кражами произведений искусства, давно требовало ремонта, но зато было красивым, и здесь кипела жизнь. А вот пригородная империя Боттандо хотя и поражала воображение богатством, но выглядела уродливой. На входе потребовалось пройти ряд серьезных проверочных процедур, как в самых секретных правительственных учреждениях. Полы покрывали толстые ковры, двери неслышно распахивались и захлопывались с помощью электронных устройств, во всех кабинетах гудели компьютеры, а каждый сотрудник, похоже, одевался только в шикарных бутиках. Где же еще заниматься мировыми проблемами, как не в этом раю? «Бедняга Боттандо», — подумала Флавия.
При встречах генерал неизменно храбрился, а Флавия ободряюще улыбалась. У них всегда было все прекрасно. Этакое ритуальное притворство. Он рассказывал о своих замечательных проектах, которые скоро осуществятся, она шутила по поводу того, во сколько все это обходится налогоплательщикам. Но факт оставался фактом. Возраст Боттандо уже ощущался заметнее, разговоры стали скучноватыми, а шутки — принужденными.
Чувствовалось, что в это дело генерал душу не вкладывает. Он часто брал отгулы, чего никогда не случалось ранее. В общем, мало-помалу спускал все на тормозах, расслаблялся. Готовил уход. Было ясно, что проработает он здесь еще от силы пару лет и непременно уйдет в отставку, хотя на своей прежней должности начальника управления по борьбе с кражами произведений искусства даже об этом не думал. Генерал принадлежал к таким людям, которые не мыслили своего существования в отрыве от работы.
Наверное, повышение Боттандо было задумано специально, чтобы потихоньку расслабить его до состояния, когда он сам решит отправиться на заслуженный отдых. Сейчас он находился на половине пути.
Теперь Флавия приезжала к нему уже не по делам. Она руководила управлением год и окрепла настолько, что больше не нуждалась в его постоянных наставлениях, как в первые месяцы. Боттандо это отметил, и был рад за нее. В последний раз генерал приезжал несколько месяцев назад под предлогом посмотреть какие-то старые дела, а на самом деле проверить, все ли тут в порядке. Большую часть дня он провел, слоняясь по кабинетам, читая случайные бумаги, болтая с сотрудниками в коридоре и надолго отлучаясь с ними в бар, чтобы выпить. Значит, никакой срочной работы там у него не было. Иногда — правда, пока лишь иногда — Флавия его немного жалела. Она очень надеялась, что милый Боттандо не подозревает об этом.