Идеальный выпускной, Мазаева Ирина

Идеальный выпускной

на обложку

Мазаева Ирина

Шрифт:

– Ладно, дорогие друзья, – Марина посмотрела на часы и поднялась с кровати, на которой сидела. – Мне пора домой. Надо как-то и уроки сделать. И вообще, разговоры о парнях меня уже слегка достали.

– Ладно, иди, – согласилась Ларка. – Завтра увидимся!

– Пока-пока, – откликнулась Аня.

Закрыв за подругой входную дверь и перекинувшись парой фраз с пришедшими с работы родителями, Лара вернулась в свою комнату. Влезла на кровать с ногами, обняла себя за колени.

– Говорили-говорили о Забелоцком, а ни до чего не договорились… – вздохнула она. – Грустно мне. Почему он меня на свидание не приглашает?

– Спокойно! Все под контролем. Никакого плохого настроения! – тут же уселась рядом Аня. – Надо просто подождать. Понять, что он за человек. Это я, как психолог, беру на себя. А пока, чтобы не страдать, надо действительно сесть за уроки.

Прошло две недели. А Забелоцкий по-прежнему никак не обнаруживал свое особенное отношение к Ларе. Он был все такой же. Дружил, казалось, со всеми сразу и ни с кем конкретно. О чем-то болтал с парнями на переменах. Поддевал девчонок. Улыбался каждой одинаково. И даже однажды сделал комплимент самой страшной из одноклассниц – толстой очкастой Ленке Ермолиной. «Ермолина, ты покрасила волосы? Тебе идет. Я даже разволновался!» – выдал он ей перед литературой и подмигнул. Ларку аж передернуло. Волосы цвета «темная медь», конечно, были лучше, чем нечто мышасто-невзрачное, что обычно было на голове у Ленки, но как можно было из-за этого разволноваться?

Но самое главное, самое ужасное было даже не в этом. А в том, что он перестал ей писать «ВКонтакте». ЗАБЕЛОЦКИЙ ПЕРЕСТАЛ ЕЙ ПИСАТЬ «ВКОНТАКТЕ». Просто перестал, и все. Ларка проверяла почту каждые десять минут, но сообщений от него не было. И ей уже иногда даже казалось, что всю их распрекрасную переписку она себе выдумала. И только просматривая ее, она убеждалась,

что все это было не сон. И это правда он писал ей, а она ему отвечала.

А ведь Ларка себе уже все-все придумала. И первое свидание, а также второе и третье. И первый поцелуй. И то, как они в классе сядут за одну парту… А ей непременно хотелось с ним сесть в классе за одну парту! Чтобы все видели, что они – парень и девушка. Что Забелоцкий – ее парень. Что они встречаются. И чтобы была любовь. Самая настоящая, как в кино, как в книгах, как она себе ее представляет. С романтичными прогулками под звездами. С милыми эсэмэсками и постоянными сообщениями «ВКонтакте»… Ларке казалось, что если в ее жизнь придет любовь, то все-все сразу изменится. А самое главное – она больше не будет одинока.

Конечно, у нее была Аня. Аня была ей почти как сестра, с Аней она проводила почти все свое свободное время. Аня всегда старалась понять ее, поддержать и помочь во всем. Но… Но это была всего лишь Аня. Несмотря на ее присутствие в жизни Ларки, одиночество все равно было. Нахлынет вечерами, и ей вдруг начинало казаться, что все это: вся ее жизнь, весь мир – бессмысленны. К чему? Зачем? Отчего? В голову лезли миллионы вопросов, но ответов на них у Ларки не было.

Родители все чаще заводили разговоры на тему поступления в вуз. Требовали от нее решения, кем она хочет быть в жизни. А Ларка не знала. Она так ждала окончания ненавистной школы, так ждала настоящей взрослой жизни, так мечтала об этом… А теперь, когда одиннадцатый класс, когда обучение в школе подходит к концу, когда надо что-то решать, растерялась. Ей как будто ничего не хотелось. Не было никаких желаний и мыслей.

И тут же рядом находилась Аня, которая уже буквально спала и видела, как она получает аттестат, как поступает на свой психфак, как становится психологом и идет «спасать людей». Она искренне была уверена, что это ее миссия в жизни. С одной стороны, Ларке было смешно: от чего ее подруга собиралась спасать людей? С другой стороны, завидно: ведь та знала, чего хочет, к чему стремится.

А еще была Марина, которая собиралась поступать на экономический, чтобы «учиться зарабатывать деньги», как она сама определяла свою будущую учебу. Марина уверена в том, что бедность – это плохо, а достаток – это хорошо. А потому не надо ныть, а надо хорошо учиться, получить востребованную на рынке труда профессию, сделать карьеру и заработать себе на все, что душе угодно. В Маринкином понимании это были хорошая квартира, машина и поездки по миру. Ларка вроде бы тоже не хотела жить в бедности, но такого стремления к деньгам, как в подруге, в ней не было.

Она вообще, похоже, ни к чему не стремилась. От разговоров о будущем ей хотелось спрятаться куда-нибудь в шкаф или под кровать. И чтобы все отстали, оставили ее в покое. Чтобы не надо было думать, принимать решения, делать выбор. Если раньше взрослая жизнь казалась ей сплошным раем: делай что хочешь, не надо спрашивать ни у кого разрешения, ни перед кем отчитываться, то теперь она увидела и оборотную сторону свободы. Надо принимать решения и делать выбор. А этого так не хотелось…

Было страшно ошибиться. Ларка ужасно боялась ошибиться. Сделать какой-нибудь неверный и непоправимый шаг. За который немедленно последует расплата. Какой именно неверный шаг, что случится такого ужасного, если она его сделает, в чем будет заключаться расплата, она не представляла. Потому что даже думать на эту тему страшно. Настолько страшно, что Лара и не думала.

В такие моменты ей хотелось закрыться в своей комнате, выйти из Интернета и выключить телефон, хотелось спрятаться, закрыться от всего мира и как будто перестать быть, исчезнуть, пропасть. Но вместе с этим ей представлялось, что кто-то должен прийти и спасти ее. Прийти, обнять и утешить. Принять за нее все решения. Сказать, что все будет хорошо. Пообещать ей счастье и радость. Или даже просто прийти и побыть рядом. Признаваться в любви. И тогда уже нечего будет бояться.

Почему-то когда вдруг в самом начале нового, страшного и ответственного для нее года ей начал писать Забелоцкий, Ларка как будто стала меньше бояться. Ей вдруг показалось, что бояться больше не надо, а можно просто жить, и все оно как-нибудь устроится само. Придет Забелоцкий, выслушает ее, поможет, спасет. Как конкретно, она, правда, не представляла, но почему-то была уверена, что рядом с ним она сможет расслабиться и все непременно будет хорошо.

Все новогодние каникулы Ларка могла спокойно думать о предстоящем выпускном. Ей почему-то очень хотелось, чтобы все было как в американских фильмах: девчонки в красивых платьях, с цветочками на запястьях, парни в смокингах и галстуках-бабочках… Все заранее договариваются, кто и с кем идет на бал. Приходят – а на сцене играет настоящая музыкальная группа. И все танцуют. И все веселятся. И обязательно случается что-нибудь необычное, что-нибудь волшебное, чудо… И на этот бал – на выпускной – она, Лариса Филимонова, пойдет с Андреем Забелоцким. Он пригласит ее! И они будут самой красивой парой. А когда придет время для чуда, он признается ей в любви и скажет, что не может жить без нее…

Так мечтала Лара.

А когда возвращалась в реальность, понимала, что все это – неправда. Что Забелоцкий никак не выделяет ее из общей массы девчонок. Что он ей больше не пишет. Что он просто поманил ее пальчиком, дал надежду и бросил. Обманул. Предал.

И только черно-белый кот ломится к ней в форточку. Упорно, настырно, с уверенностью в победе. Только кот принял решение быть с ней рядом и готов теперь терпеть любое к себе отношение, лишь бы не выгоняли.

Последние размышления Ларка решила озвучить Ане.

– Подожди, подожди… – задумалась та. – Давай по порядку. Почему это Забелоцкий тебя предал? Предал – это очень сильное слово. Разве он тебе что-нибудь обещал?

– Обещал! – тут же взвилась Ларка. – Зачем подавать человеку надежду, начинать с ним общаться, если ты не хочешь продолжать общение? Ведь он же желал мне счастья, писал про себя – он явно хотел сближения. Флиртовал со мной – показывал мне, что я ему небезразлична. А когда понял, что я влюбляюсь, тут же бросил.

– Ларочка, мне кажется, ты как-то не так все понимаешь… Может быть, он просто хотел пообщаться. Не подать надежду – а просто поговорить. И это его право: когда он хочет общаться – начинает разговор, когда хочет окончить разговор – перестает разговаривать. Разве нет? Равно как и твое право – либо вступать в общение, либо нет, либо продолжать его, либо завершать.

– Я хочу продолжать! А он мне не пишет…

– Что, он просто не отвечает, и все, что ли?

– Нет, он просто не пишет. Он ведь раньше сам всегда начинал переписку.

– Подожди… То есть ты просто сидишь и страдаешь, что он тебе не пишет, а сама даже не пыталась ему написать?!

– А почему это я должна ему написать, когда он мне не пишет?!

– Потому что ты хочешь этого! Чучело, возьми и напиши ему. Зачем сидеть мучиться?

– Да? – озадачилась Ларка.

– А про кота, кстати… Прикольно… Сейчас сформулирую. – Аня задумалась ненадолго, а потом улыбнулась: – Смотри, что получается. Ты поступаешь с котом так, как, тебе кажется, с тобой поступает Забелоцкий. Ты дала коту надежду, накормила пару раз, а теперь злишься, что он к тебе лезет в форточку, выбрасываешь его на улицу. Иными словами, подала надежду и предала. А сама – лезешь в форточку к Забелоцкому, а…

– Я?! Так поступаю с котом?! – перебила Ларка. – Это, вообще-то, твоя идея была позвать его в форточку и накормить! И вообще, почему я должна теперь отвечать за кота?! Может быть, я ему вовсе и не нужна. Ему просто холодно на улице. Холодно и голодно. Вот и ломится в первую подвернувшуюся квартиру.

– А прикольная аналогия: ты и кот, Забелоцкий и ты. Надо над этим подумать…

– Ничего общего в этих двух ситуациях нет! – отрезала Ларка.

Глава 6 Случайность или магия?

Прошла еще неделя.

Забелоцкий по-прежнему не писал и не обращал на Лару внимания. Марина заболела. А когда Лара зашла за Аней, чтобы идти в школу, выяснилось, что та проспала и успеет «собраться в кучу» только ко второму уроку.

До звонка было еще минут семь. Лара стояла одна в рекреации, опершись локтями о подоконник, и смотрела в окно. За окном было морозно и ясно. Деревья стояли в инее, белые-белые, а снег искрился на солнце. Лара смотрела, смотрела, смотрела в окно, и вдруг одна простая и ясная мысль осенила ее: не надо больше ждать! Больше нечего ждать. Неизвестно, чего добивался Забелоцкий, когда писал ей на новогодних каникулах. Выяснить это невозможно. Да это уже и неважно. Ведь в настоящем было все как прежде: он не обращал на Ларку внимания. Он не интересовался ею. Он не хотел пригласить ее на свидание. Он не влюбился в нее .

Как только Лара поняла это, ей стало больно, грустно и даже тоскливо. И очень одиноко. Ледяной день за окном, злое зимнее солнце… А она одна стоит в школьной рекреации, и никому она не нужна, никому до нее нет дела.

Ларке ужасно захотелось убежать прочь из школы. Домой! Домой – и спрятаться куда-нибудь, закрыться ото всех, сделать

вид, что ее нету.

…И тут же кто-то то ли больно, то ли щекотно ухватил ее за бока.

Испугавшись от неожиданности, Ларка взвизгнула и подскочила на месте. Обернулась…

Рядом с ней стоял Забелоцкий.

– Филимонова, ты что тут стоишь одна такая грустная? Кто тебя обидел?

Пол школьной рекреации в тот же миг накренился и куда-то мягко поехал. Ларке показалось, что еще секунда – она потеряет равновесие и упадет. И лишь вцепившись в подоконник, она смогла устоять на ногах.

– Я? Меня?

– Ты. Тебя, – улыбнулся Забелоцкий.

– Аня проспала, Марина заболела… Все меня бросили.

– Почему все? Я вот тут с тобой стою вроде как…

«Почему ты мне больше не пишешь «ВКонтакте»?!» – Ларка едва удержалась, чтобы не крикнуть ему прямо в лицо. А еще почему-то очень хотелось сказать: «Давай поженимся». От последней мысли ей сразу же стало дурно, и она смутилась. Однако смогла взять себя в руки:

– Как дела?

– Лучше всех, – снова улыбнулся Забелоцкий и… неожиданно снова потрогал ее за бок: – Ты похудела? Филимонова, ты с каждым днем выглядишь все краше и краше.

Ларка никогда не считала себя толстой и не считала, что ей надо худеть, но… Но он сказал ей комплимент! Он… он потрогал ее.

– Ты тоже, как всегда, прекрасен, – ответила она и сама поразилась своей выдержке.

– Я тут вот что хотел… – начал было Забелоцкий.

Но его слова заглушил звонок на урок.

– Что? – попыталась, когда все стихло, узнать окончание фразы Лара.

Но Забелоцкий только снова улыбнулся, схватил ее за руку и потащил в класс:

– Бежим, Лариска, нас ждут новые знания!

– Что это было?! ЧТО ЭТО БЫЛО?! – всю большую перемену Ларка доставала Аню этим вопросом.

– Я НЕ ЗНАЮ. Не знаю я. Я, конечно, психолог, но я не могу залезть в голову Забелоцкому и выяснить, что это означает, – вяло отбрыкивалась та. – Ларка, ну сколько можно? Сколько можно гадать на кофейной гуще? «Может, он имел в виду то… Может, он имел в виду это…» Может, он вообще ничего не имел в виду? Подошел и спросил, почему ты такая грустная. Узнал, что с тобой все хорошо, и успокоился.

– Нет! Все не может быть так просто! – возмутилась Лара. – Если не хочешь говорить со мной о Забелоцком – так и скажи!

– А вот и скажу. Не хочу я сегодня говорить о Забелоцком. У меня, между прочим, и своя личная жизнь есть. Я вчера на свидание ходила!

– С кем? – скорее послушно, чем с искренним интересом спросила Лара.

– С кем, с кем… с Яном, конечно! И все было чудесно. Мы ходили в кафе на углу… – Аня пустилась в долгий рассказ о своем свидании.

Лара вроде бы и пыталась выслушать подругу, но у нее ничего не получалось. А потому, когда прозвенел звонок, даже обрадовалась ему: можно было пойти на урок и самой подумать на тему «что это было».

А после уроков… Оказалось, что Аня идет не к Ларке, а куда-то в неизвестность с Конем.

– Ты! Вы!.. – растерялась Лара.

– У нас дела! – радостно сообщила подруга, а Ян Недоконь кивнул с серьезным видом.

И тут до Лары вдруг дошло, что, пока она страдает, у ее подруги было свидание с парнем, что вот теперь они идут куда-то вдвоем, а она, Лариса Филимонова, идет домой одна.

– Ах ты!..

– До завтра! – помахала рукой Аня.

Дома у Ларки все валилось из рук. Картошка на сковородке подгорела, уроки не делались. И еще почему-то хотелось плакать. Вроде бы недавно еще было радостно – ведь Андрей Забелоцкий подошел к ней, заговорил! – и вдруг радость куда-то пропала. И снова появилось одиночество.

Едва покончив с уроками, вяло почитав новости «ВКонтакте», Ларка зачем-то подошла к окну. За окном все так же была зима. Солнце уже зашло, но и в свете фонарей снег искрился и казался колючим. Он не только не собирался таять, но еще и мороз ударил настоящий, зимний. А Ларке вдруг остро захотелось весны. Весны, солнца, тепла. Она прижалась телом к батарее и подумала, как хорошо, что у нее есть теплый дом, своя комната…

По ту сторону окна неожиданно раздались какие-то звуки и что-то зашевелилось. Ларка испуганно отшатнулась от окна. А потом рассмеялась. На отливе окна, через два стекла от нее, сидел кот. Тот самый кот.

Ларка влезла на подоконник и открыла форточку. Хвостатый по-хозяйски залез в нее, спрыгнул на подоконник и осмотрелся. Ларка сходила на кухню и скормила ему целую куриную ножку. Сидела у компьютера и с удовольствием наблюдала, как он ест.

Поев, кот осторожно подошел к ней, посмотрел в глаза и только потом запрыгнул на колени. Потерся об ее руки и замурлыкал.

– Ты такой же, как я, – вслух сказала коту Ларка. – У тебя тоже никого нет в этом мире. Тебя тоже никто не любит. Только у меня хотя бы есть дом, а у тебя даже и дома нет.

Кот замурлыкал еще громче, а потом присосался к краю ее футболки и стал его мусолить, причмокивая. При этом хватая ее за бедро то одной передней лапой, то другой, слегка выпуская при этом когти.

– Кот, что это за массаж? – грозно спросила Ларка и улыбнулась.

Кот, увлеченный своим занятием, не обратил внимания.

– Прости меня за то, что я тебя выкидывала в форточку, хорошо?

Кот повел ухом, показывая, что он прислушивается к ее словам.

– Ты красивый…

Ларка и правда вдруг заметила, что кот очень красивый. С густой блестящей шерстью, интересной черно-белой окраски, со смешным, как будто курносым, носом с черным пятном на фоне белых щек.

– Может быть, ты и есть – мой идеальный кот?

И тут же кот как-то особенно зверски ухватил ее когтями за ногу.

– Кот! – взвизгнула Ларка, сбросив его с колен.

И обнаружила, что весь низ ее футболки отвратительно обслюнявлен…

– Фу, кот!.. Ну как же?!. – растерялась она. – Ну зачем же…

В недоумении Лара снова опустилась в компьютерное кресло. А кот снова аккуратно запрыгнул ей на колени. Но слюнявить не стал, а свернулся клубочком и замурлыкал.

А Ларке вдруг стало хорошо и спокойно на душе…

И тут же раздался сигнал оповещения «ВКонтакте»: пришло письмо!

Лара заглянула в свою почту…

Забелоцкий прислал ей какую-то картинку!

Картинка представляла собой текст:

Острый психоз – я говорю с котом.

Острый галлюцинаторный психоз – я говорю с несуществующим котом.

Паранойя – я боюсь сболтнуть лишнего при коте.

Шизофрения – кот говорит внутри меня.

Неврастения – кот меня игнорирует, и мне это кажется совершенно невыносимым.

Маниакально-депрессивный психоз – мой кот меня не ценит.

Ларка вздрогнула. Во-первых, потому что поняла, что у нее острый психоз, во-вторых, ведь он не мог знать, что у нее появился кот и именно сейчас она с ним разговаривает …

– Кот! Как он мог узнать, что я с тобой?! Это какая-то магическая связь между нами! – вслух вскрикнула Ларка, но кот ее проигнорировал.

– Почему ты мне не отвечаешь? – обиженно-шутливо спросила она и расхохоталась: а вот и неврастения пришла!

Лара

Прикинь, как раз сижу с котом на коленях, а тут – ты =)))))))))))

Андрей

такого не бывает

Лара

бывает

ты ясновидящий? У тебя со мной магическая связь?..

Андрей

Да, я такой, я всемогущий =)))))))))))))

скинь-ка мне свой номер