Идефикс. Пакт о самосожжении
Шрифт:
– И за все утро никто на него даже не посмотрел, – усмехнулся парень, запоздало осознав, что это прозвучало немного грубо и пренебрежительно.
Настя погрустнела, еще крепче прижав телефон к груди. А Данил мысленно чертыхнулся, не зная, как может загладить вину:
– Знаешь, а может, действительно выпьем чаю?
Напряжение ушло с ее лица, и она удовлетворенно кивнула:
– Ты пока присядь, а я сейчас все принесу.
Девушка выпорхнула из комнаты, давая мужчине время осмотреться. Он не сразу понял, что насторожило его в этой обстановке – минимализм, сразу бросившийся ему в глаза, на деле оказался безликой пустотой.
Он скорее почувствовал, чем увидел движение внизу. Солнце стояло еще довольно высоко, но развалины создавали глубокую тень, идеальную для тех, кто хотел скрыть свое присутствие. Данил прищурился, зацепив взглядом высокий худощавый силуэт, осторожно пробирающийся по подвижной насыпи из мелкой гальки и крупных булыжников. Он не хотел подкармливать свою разрастающуюся паранойю, но был почти уверен, что уловил тот миг, как рыжеющий луч солнца отразился от круглых линз, издалека напоминающих бинокль.
– Ты будешь черный или зеленый?
Настя осторожно поставила на журнальный столик поднос с маленьким керамическим чайником и позолоченным сервизом.
– Черный.
Рядом стояла вазочка с печеньем и конфетами. Данил даже невольно улыбнулся столь забавному натюрморту.
– Так, сколько ты уже здесь живешь?
– Переехала на майские праздники, как только закончили всю работу с сантехникой. Знаю, выглядит немного пугающе, будто находишься в вакууме. Я собираюсь в сентябре взять отпуск и закончить с ремонтом. – Это прозвучало как оправдание.
– Нет ничего более постоянного, чем временный ремонт.
– Да, – немного расслабилась девушка, разливая чай по чашкам. – Я не знала во что ввязывалась.
Окно выходило на восток, отчего в комнате уже начинал собираться полумрак, делая ее еще более сиротливо-опустелой. Настя выглядела напряженной, если не сказать больше – нервозной. Хоть девушка и пыталась это тщательно скрыть, непонятная тревога проступала в дрожи ее тонких пальцев, когда она поднимала горячую чашку с чаем, нервном тике в уголке глаза, покусывании нижней губы, взгляде, периодически скользившем по запястью с часами. Данил подметил каждую мелочь, списав ее поведение на свое нежелательное присутствие.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет, – испуганно вздрогнула девушка. – С чего ты взял?
– Не хочу навязываться, тем более уже поздно…
– Нет, нет, нет… – – Девушка даже вскочила на ноги, будто собираясь преградить ему выход. – Останься.
Сейчас, оказавшись с ней лицом к лицу, он заметил темные круги под глазами и пресловутый красный шрам вдоль щеки, начавший рубцеваться, но заметно воспалившийся.
– Плохо спала?
Настя только молча кивнула. Создавалось впечатление, что она хочет что-то сказать, бросая на мужчину многозначительные кроткие взгляды, а его полная неспособность читать между строк, сильно ее огорчала.
– Так, не хочется поднимать неприятную нам обеим тему, но… – Данил выждал показательную паузу, – твой спутник не объявлялся?
– Нет.
Настя потупила взгляд, выдавая свой обман.
– Ты можешь мне сказать.
– Не думай, что я защищаю его или оправдываю.
– А есть повод?
Девушка долго не отвечала, медленно обводя указательным пальцем ободок фарфоровой чашки, и Данил уже начал подозревать, что опять перегнул палку.
– Это не должно становиться твоей проблемой, – наконец заговорила Настя, подняв на него взгляд карих потускневших глаз. – Достаточно и того, что я во всем этом… окончательно запуталась.
Запуталась… Это было не совсем то слово, которое он ожидал услышать, но начало определенно было неплохим.
– Так, это он был снаружи? Сегодня.
По тому, как девушка испуганно встрепенулась, замершим взглядом уставившись куда-то за его спину, в окно, Данил понял, что изначально был прав.
– Я не открыла ему дверь, – оправдываясь, замотала головой девушка. – А с работы меня подвезла подруга. Не думай, что я его боюсь, но я пока не готова с ним разговаривать. Это так по-женски, да? – Настя произнесла это так, будто ей стоило чего-то стыдиться. – Прятаться.
– Взять тайм-аут, когда тебя волоком протащили по темным улочкам, угрожая расправой? – Сарказм не удался, отдавая откровенной грубостью. – Нет, думаю это вполне разумно.
Чтобы не показаться неблагодарным гостям, Данила показательно громко отхлебнул глоток горячего чая, не ощутив никакого вкуса.
– Так, кто он? – Мужчина не был уверен, что Настя решит ответить.
Она действительно долго подбирала слова:
– Он мой… наверное… – девушка тяжело вздохнула, словно признавая поражение. – Мы долгое время были вместе. И все было серьезно, как мне казалось. Вот только, люди меняются. Или нет, не так. Люди не меняются, просто не сразу показывают свою истинную натуру.
– И кем он оказался на самом деле?
– Ревностным собственником с бурной фантазией, – девушка улыбнулась, но как-то грустно. – Вначале я и правда считала, что давала ему повод, но, думаю, надень я паранджу, ничего бы не изменилось.
– Такое чувство, что в сравнении с прошлым вечером ты успела сделать правильные выводы.
– У меня было полно времени между полуночью и шестью утра, – улыбнулась она.
– Рад это слышать. – Он со звоном поставил чашку обратно на поднос. – Вернее, очень печально, что так сложилось, и на твоем пути попался подобный человек, но отлично, что ты вовремя поняла, кто он на самом деле.
– Да, вовремя, – задумчиво и как-то обреченно протянула Настя, в своих мыслях ускользнув куда-то прочь из этой комнаты. Она замолчала, отчего между ними в которой раз повисла натянутая тишина, на этот раз невыносимо долгая и практически неразрушимая.
– Думаю, мне пора идти.
Это вырвало девушку из лабиринта раздумий, она нервно заерзала на месте, бросая испуганный взгляд то на Данила, то в сторону темнеющего проема окна.
– Уже?
Он не стал искать подходящее оправдание своему скоропостижному уходу, поэтому лишь коротко кивнул, смягчив ответ слабой улыбкой. Было уже действительно поздно, и с каждым уходящим солнечным лучом комната погружалась в мрачную безнадегу. Маленькая полупустая квартирка напротив стройки еще не могла ничего рассказать о домашнем уюте.