Идентификация Буратино 2
Шрифт:
— Пять тысяч кредитов за участие Буратино, и переговоры с хозяином о его гарантированном проигрыше на нас.
— Шли их в трещину с таким предложением!
— Уже. Я сказал, что такие условия неприемлемы, они притворились обиженными и пообещали подумать.
— То-то же! Я хочу десять процентов от сборов.
— Много, не согласятся.
— И что? Ты ограничиваешь меня в моих желаниях?!
— Ни в коей мере, уважаемый Кара. Просто предупреждаю об их несбыточности.
— Сам знаю. Но ниже пяти процентов не падай. Нам еще с командой Карло как-то придётся утрясать этот вопрос. С ним делиться придётся,
— Да уж. А если забрать робота?
— Сдурел? Собрался разбирать исправный генератор ради проволоки? И нам неизвестно, какие протоколы он зашил в своего андрюшку. Не удивлюсь, если там включится режим самоуничтожения. Хотя… старик мог и тотальный Армагеддон запрограммировать, я ничему не удивлюсь.
— Это как?
— Уничтожение всех разумных, причастных к смерти хозяина.
— Так не бывает.
— Не бывает. Мне Бара много чего порассказывал после похода. Там такая дичь творилась, что лучше я тебе не буду ничего говорить. А то потом придётся тебя убить на всякий случай. Ха! Ты мне еще живым нужен, Бэзил, я ценю тебя.
— Э-э-э… будь так любезен, Кара, не рассказывай мне всё то, чего мне знать не надо. Я обойдусь без того знания, в котором много печали. — Бэзил охотно принял шутку и подыграл боссу. Он точно знал: кто не смеётся над шутками начальника, надолго на своём месте не задерживается. Спишут и найдут такого же умного, но с развитым чувством юмора. Руководство всех компаний и группировок предпочитает веселых и лояльных. Особенно лояльных. А шутки, они не всегда от дикого желания пошутить, порой боссы шутят в качестве проверки личной преданности приближенных и внимательности к своим словам.
Шаш е ро был плоть от плоти этих земель. Такой же мусорный, бесполезный и опасный, как Поле Чудес. Такой же безнадёжно больной. Впрочем, по внешнему виду его болезненное состояние определить было нельзя: худой, гибкий, быстрый как удар хлыста, еще и ум в глазах виден. Да, вот глаза-то и выдавали его, не всё благостно под черепной коробкой, какая-то болезнь гложет его ум. Что-то, что не дало быть Шашеро просто одним из тех людей, которых в Вена-Полисе называют дикими. Нет, читатель, он никогда не был «одним из». Самым вредным мелким засранцем, самым яростным подростком, потом самой живучей тварью. А теперь он был самым главном в самом уважаемом клане Пустошей. Не принято у диких называть свои земли Полем Чудес, да и дикими они себя не считали. Можете смеяться, но себя они называли людьми, а горожан уродами.
О чем я рассказывал? Ах да, Шаш е ро! Лидер клана Серых, предпочитавших именно такой цвет для своих одежд, мог бы попробовать объединить под своей рукой вообще всех людей. Ему не раз на это указывали подручные и просто позитивно настроенные сокланы. Но лидеру было достаточно той власти, которая у него была. Якобы. Глубоко в душе он опасался, что объединить весь народ, а потом править им совсем не весело, весьма непросто. Недюжинные аналитические способности, замешанные ему Великим генетическим рандомом, подсказывали — все силы, всё время будет отнимать борьба за трон, попытки удержать народ от внутренних склок и неповиновения.
И зачем тогда такая власть? А какой власть должна быть? По мнению Шашеро она должна быть как туман, падающий зимой на Пустошь, как вода, пропитывающая землю. То есть настоящая власть везде и всюду, от неё не избавиться, да хотя бы потому, что не замечаешь её оковы. Скажете, слишком мудрёно для вождя первобытной банды? Но факт остаётся фактом — некоторые, вроде вождя Серых, весьма искушены во многих вещах, присущих цивилизованному человеку. Да и не такие уж они первобытные, эти дикие. Во всяком случае настоящие бродяги их такими не считают. И те, кто начал вести с ними торговлю, тоже. Даже не тоже, а особенно они.
Контрабандисты очень быстро поняли, что облапошить диких сложно, а порой смертельно опасно. Тем более, что никогда не понятно, что в голове у твоих торговых партнёров. Сегодня расплачиваются золотом, а завтра сталью. Да, поначалу дикие частенько использовали луки и арбалеты, чем вызывали насмешки и презрение у бродяг. Но всё чаще в их руках оказывалась настоящая мощная пневматика, всё чаще они демонстрировали уверенное владение ею. А потом внезапно оказалось, что и всякие электронные устройства им доступны. И выслеживают своих врагов из числа городских они не только с собаками, но и со сканерами. Короче, кое-кто в Вена-Полисе знал реальный уровень технологического развития обитателей Поля Чудес. А кто-то приложил к этому руку, или прикладывал, пока не сложил голову.
— Вот что, братья. Да, и сёстры. Я чувствую непонятную возню в предгорьях. — Шаш е ро стоял в большой пещере перед своими сокланами и объяснял текущий момент. — Вы все знаете, недавно какие-то уроды пришли к нам как к себе домой, а потом ушли также свободно…
— Не все, вождь! Кое-кого тут оставили! — Раздалось из толпы.
— Ты перебил меня, не делай так больше!
— Не буду, Шашеро, думал, вдруг ты просто забыл или протупил. — И лицо языкастого умника осветила бесхитростная улыбка человека, на которого нельзя злиться. Не идиота, но где-то близко.
— Так вот, уроды вернулись к себе, и мы их не догнали. Пусть не все, но ушли. И может так статься, что что-то унесли от нас. Значит наше. А еще они положили кучу наших братьев. Это как вам?
— Это хреново! Голяк! Западло! — Куча вариантов оценки произошедшего по сути сходились к одному: история с уродами не понравилась никому.
— Не, правда, вождь! Мы же к ним не ходим, какого они к нам пошли?
— Всех кончать! Увидел урода — убей!
— Стоп! Вы, кажется, забыли. Некоторые тупые уроды работают на нас. Таскают нам своё оружие, мульки всякие, обучалки… Их тоже валить? — Шашеро вынудил своих людей думать, к чему они были готовы, но лишь бы не слишком часто.
— Пусть приносят, а мы их потом того, к ногтю! И прикопать!
— Идиот, как он тебе следующие ништяки принесёт, если ты его сейчас прикопаешь? — И вот уже оппоненты начинают конструктивный диалог с применением подручных средств. Всё как везде, всё как всегда, когда на единице пространства концентрируется критическая масса настоящих героев. Итальянцы бы сейчас вели себя примерно также, но более элегантно. Соответственно своим костюмам.
— Да тихо вы! Вон тому кто-нибудь дайте по башке больно! Да не этому! А ладно, и вот этим двум добавьте, а то я далеко стою. — Раз, и снова установилась рабочая атмосфера. — Продолжаю. Убивать всех уродов пока не с руки, тех же торговцев трогать не разрешаю. Но и пускать к себе бродяг нельзя.