Идентификация
Шрифт:
Полгода назад. Нижний город, Казань, Россия
Своей прежней жизни Алиса не помнила. Какие-то невнятные обрывки, мельтешение которых доставляло к тому же сильнейшую головную боль. Впрочем, менее всего она переживала по этому поводу. Жизнь в Нижнем городе, среди банд и беззакония, подчинялась лишь одному правилу. Выживает сильнейший. И первое время она была вынуждена достаточно часто доказывать свое право на жизнь, выбивая пыль, а иногда и жизнь из подонков разного калибра.
С того дня, когда ее бесчувственное тело подобрали на берегу у заброшенных пирсов, где свила себе
Из той банды уже некому похвастаться обладанием ее телом. Пришедшая в себя на каком-то диком станке для сексуальных забав, Алиса частично порвала и частично перегрызла путы, убила всех, кого нашла в наскоро обжитом бараке. Сначала голыми руками, а потом найденным ножом. Единственными выжившими были две рабыни, которые после учиненной Алисой расправы остаток дней провели в уютном медицинском учреждении с трехразовой инъекцией успокоительных препаратов.
Денег, найденных у главаря, хватило бы на несколько десятков лет скромной жизни. Но, подчиняясь какому-то выверту подсознания, Алиса покупала самые лучшие вещи, жила не в конуре, как большинство обитателей Низов, а в маленькой, но вполне приличной квартирке самого лучшего в Нижнем городе района.
Сам Нижний город — анклав, сформировавшийся десять лет назад, во времена очередного безвластия, переживал совсем не лучшие времена. Патрули и заставы постепенно охватили весь район плотным кольцом, так что зона относительного безвластия все равно контролировалась государством, что бы по этому поводу ни говорили аналитики местного, низовского разлива. Но, видимо, кому-то наверху было выгодно до поры до времени не обращать пристального внимания на Низы, тем более что контролировать криминал, собравшийся в одном месте, было неизмеримо проще.
Трофейные деньги быстро таяли, но никакой приличной работы Алиса найти так и не смогла. Те предложения, которые ей делали, ориентировались в основном на подтянутую, стройную фигурку Алисы и высокую грудь, а не на деловые или даже бойцовские качества. От тоски она хотела уже пойти в охрану одного из местных мафиози, когда какие-то тихие посиделки в баре обернулись довольно интересной перспективой.
Бар «У Кабана» славился роскошными стриптизершами, изысканной музыкой, дорогим пойлом и очень хорошей, практически «верхней» кухней.
Спиртного Алиса не употребляла, мальчики-девочки ее с некоторых пор не интересовали, а вот чашечку прекрасной арабики из личных запасов самого Кабана она иногда себе позволяла, несмотря на запредельную стоимость в триста рублей за чашку.
Все посетители уже знали на собственном печальном опыте, что холеная сучка, недаром прозванная Королевской Коброй, не подпускает к себе ни баб, ни мужиков, и девушка могла наслаждаться своим любимым напитком в относительном покое.
В тот вечер все было как обычно. На шесте и в клетках зажигали девчонки, мужики пили и пялились на обнаженные округлости, а в темном углу тихо гуляла какая-то компания. Разнеженная пассажами Бенни Гудмена, Алиса как раз подумывала о том, что можно себе позволить еще чашечку, когда в зал с оружием в руках ввалилась подвыпившая толпа. Обернувшись на шум, Алиса разглядела Лысого Цезаря, одного из местных отморозков, в окружении свиты.
Лысого никто не любил. Даже низовские бандиты. Он был туп, как пробка, и отморожен на
Судя по тому, что они вообще вошли, кабановские вышибалы сейчас в лучшем случае лежали в отключке, а в худшем — в луже собственной крови.
Алиса как раз размышляла о том, что ее любимый «сокольский» 40-го калибра как на грех остался дома, как в кресло напротив грузно плюхнулся сам Лысый. Осчастливил, так сказать. В мелькающем свете прожекторов увешанный золотыми цепями Лысый блестел, словно новогодняя елка. Но полюбоваться скольжением зайчиков по легендарной плеши Алисе не дали.
Кто-то крепко схватил ее за плечи и, вывернув руки, заставил прогнуться к самому столу.
— Мне говорили, что ты очень крутая сучка…
Стол куда-то делся, как и кресло из-под Алисы, и все поле зрения заполнила волосатая рука, неторопливо расстегивающая ширинку.
— А вот что ты умеешь, еще вопрос.
Алиса на мгновенье обмякла, оседая еще ниже, затем скрутилась, валя стоящего за спиной человека на пол. Тот, выпустив от неожиданности ее руки, уже начал падать вперед, когда девушка встретила «быка» резким ударом в бок, отбрасывая в сторону и одним движением выдергивая тело из лежачего положения. Метнулась, выхватывая из-под полы у Лысого пистолет, и мгновенно, на ощупь определив марку оружия и то, что оно было снято с предохранителя, вбила ствол, ломая золотые зубы бандита, ему в рот. Затем крутанула кресло, так, чтобы тушка бандита перекрывала как можно больший угол между ним и его боевиками, и пригнулась, защищаясь телом от шальной пули.
Все было бы нормально, если б один из охранников Кабана не очнулся вдруг и не открыл пальбу. Не меняя положения, Алиса произвела пять серий по два выстрела, укладывая бандитов. Только после того, как последний из нападавших упал, она поняла, что стреляла сквозь затылок Лысого.
Посетители кабака потихоньку выбирались из-под столов, а к ней, тяжело опираясь на огромное ружье, грузно хромал Кабан собственной персоной.
— Все-таки ты его завалила, — произнес уважительно хозяин заведения, глядя на Алису. — Не волнуйся, — добавил он, глядя на ее расстроенное лицо, — этого козла никто не любил. По уму, его надо было прикончить еще пару лет назад. — Он обернулся и крикнул кому-то: — Убрать здесь. Да поживее. — И снова повернулся к Алисе: — Да не убивайся ты так. Я тебя прикрою. У меня зять в городском совете.
— Да я не по этому уроду переживаю, — со слезами в голосе произнесла Алиса, раздраженно комкая в руках мокрую от крови салфетку. — Ты посмотри, что этот боров с моей новой блузкой сделал. Я же теперь его сраные мозги вовек не отстираю!
— Вот и познакомишься заодно с тетей Риввой, — хохотнул Кабан. — Она эти пятна враз сведет. Треть города к ней ходит.
Занятая разговором с хозяином, девушка не сразу заметила невысокого и скромно одетого молодого человека, тихо стоящего в стороне.
— Тебе чего, Рыжий?
— Уважаемый Кабан, — учтиво произнес Рыжий, — Седой просит мисс Кобру пожаловать к нашему столу.
Алиса перевела взгляд с молодого человека на Кабана, заметила, что хозяин показывает ей украдкой поднятый большой палец, вновь повернулась к приглашающему:
— Если уважаемого Седого не смутит некоторый беспорядок в моей одежде…
Рыжий коротко поклонился.
— Я думаю, что ваш беспорядок, уважаемая, стоит дороже многих тысяч белоснежных блузок.