Иди ты к лешему!
Шрифт:
— Я был там один. Отец не в счет. А Стас приехал только вчера. Так что объектом твоего интереса мог быть только я.
— А вам не приходило в голову, что я не знала о вашей исключительности? Или у вас мания величия? Корона не жмет? Я поклянусь чем хотите, что не хотела ничего такого. Я вообще не знала кто вы. Я в поиске еще, если хотите знать, — все так же наугад двигалась я в разговоре.
— В этом медвежьем углу я — единственный вариант для тебя. Достойный, во всяком случае.
— И в чем же ваше достоинство, не скажете? Вы орете на меня, обвиняете непонятно в чем. Вчера вообще —
— Я не буду разговаривать с тобой. Дай адрес родственников.
— У меня нет родственников. Если вы наводили справки обо мне, то должны знать об этом. Все умерли.
— Что — все сразу? Дедушки, бабушки, родители, братья?
— У меня нет никого.
— Откуда ты? Мне известен твой род? Я жду. Мне надоел этот беспредметный разговор. Откуда ты родом?
— Из Вилюйска.
Он задумался. Походил по кабинету, достал мобильный.
— Алексей, мне срочно нужно знать, кто из лесовиков живет в районе Вилюйска? Есть одна представительница… Фамилия по мужу… Человек… Да, представь себе — красавчик… Твоя девичья? Быстро.
— Кузнецова.
— Кузнецовы в Вилюйске. В той глухомани все может быть. Жду… Что, готово? Как — нет? А вариант, что скрываются? Тогда я не понимаю… Алексей, проверь людей, просто людей. Сколько там того Мухосранска? Жду.
— У нас хороший город, не хамите. И с чего вы взяли, что я та, кто вам нужен?
— С того. Поехали, подождем в кафе. Поедим заодно, я не завтракал сегодня, а уже время обедать. Не упирайся, пожалуйста, тебе тоже нужно закрыть этот вопрос. Может, сейчас все и разрешится к нашему обоюдному удовольствию.
Мы вышли из кабинета. Все наблюдали с интересом. Я потянулась к пальто. Роман Львович опередил, помог одеть, высказавшись все же: — Как в этом можно ходить в морозы? На улице к тридцати.
— Я перебежками. Нормально. И оно теплое.
Он смотрел, как я переобуваю туфли на сапоги, натягиваю перчатки. Придержал дверь из офиса, потом — в машину. Там сидел тот водитель, который приезжал за мной. И смотрел он совсем не доброжелательно.
— Сергей, к меховому салону.
— Зачем это? — взвилась я.
— Купить нормальную одежду. Отморозишь самое дорогое. Мне не нужна жена- инвалид.
— Пошли к черту со своим идиотским юмором! Выпустите меня немедленно! Я вам не жена и не буду никогда. И одежда ваша мне не нужна. Я в полицию заявление напишу на вас. Это ни в какие ворота не лезет! Выпусти меня, я сказала! — шарахнула я кулаком по спинке сиденья, дернула за ручку двери.
— Не дергайся, там блокировка. Сергей, в кафе. Я голодный, как волк и такой же злой. Достала меня своей придурью.
— Скотина! Я не напрашивалась, отпусти меня и катись куда хочешь. Не буду я с тобой обедать, не хочу. Отравишь еще на фиг! Ненавидишь непонятно за что! — пошла я в разнос. На меня и мои слова не обращали внимания. Ладно… сбегу из кафе, черт с ними, пускай везут. Когда я внезапно притихла, внимание на меня обратили. Мы мерялись взглядами, потом он улыбнулся и отвернулся от меня. Ну, посмотрим, посмотрим.
Возле кафе я вырвалась, отстранив его руку, и побежала по тротуару прочь. Придушенный злой голос за спиной меня не остановил:
— Стой! Стой, я сказал! Куда ты поперлась, почти голая?
Я не отвечала, уходила быстро, как только могла. В результате даже запыхалась и согрелась, пока дошла до места, где сейчас жила. Стала собирать свои вещи. В принципе, в моей квартире уже можно было жить. В спальне и гостиной обои поклеены. Возьму у кого-нибудь раскладушку, а пока можно и на полу поспать. Все равно из этой гостиницы придется съезжать. Заказала грузовое такси с услугой грузчика и к концу обеденного перерыва, уже перетащив свои вещи и «обрадовав» этим ремонтную бригаду, заходила в свой офис и садилась на рабочее место. Нужно было дождаться увольнения, забрать документы, перевести деньги с моего счета на счет банка, частично погасив кредит. Заключить новый договор, если понадобится, на те истраченные тысячи. Смотря, как дело пойдет. Обдумать и осмыслить весь происходящий бред просто не было времени.
Отнесла заявление об увольнении начальнице, собрала в пакет все свои мелочи, которые нашлись на рабочем месте, просмотрела и проверила еще раз последние договора. Марина тихо спросила:
— Что ты натворила? Тебя хоть не посадят? Из-за чего такой переполох?
— А я знаю, Марина? Думала, что хоть что-то объяснят. Теперь уже и не знаю, чего ждать. Уволят точно. Там и напишут причину увольнения. Он только орет, как бешеный, а чего — не говорит толком.
Ну вот — как будто и объяснила и лишнего не сказала. Женщины сочувствовали мне. Лида помалкивала, поглядывая странно. Она была немного в курсе того, как все это началось. Но, видимо, не хотела соваться во все это. До конца рабочего дня досидела спокойно. Людей было не особенно много, очередь не успевала образоваться. После работы вскочила в маршрутку и добралась до дома. Мороз, действительно — крепчал, я и правда порядком замерзла. Бригада закончила работу на сегодня, только плиточник еще укладывал кухонный фартук вокруг плиты и будущей столешницы.
Я тихонько постояла и посмотрела, что и как он делает. Предложила чаю с бутербродом. Познакомились. Дядя Саша работал с этой бригадой уже несколько лет и очень хвалил их. Сказал, что за три-четыре дня все закончат. Мы перекусили, и он опять принялся за дело, объяснив, что осталось поработать часок. А я напросилась смотреть, как он работает. Пристроилась в углу на табуретке со второй кружкой горячего чая.
Глава 6
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Последние события грозили сделать меня неврастеником. Мужчина спросил: — Ждешь кого?
— Нет, никого.
— Ну, тогда пойдем открывать вместе. Тебе глазок нужно в дверь врезать. А то так откроешь неизвестно кому.
— Я спрашиваю обычно.
Но он уже открывал, не дав мне сделать этого. Очевидно, был уверен, что с ним я в безопасности.
В дверь, потеснив его, по-хозяйски вошел Роман Львович. А кто же еще? Вгляделся в плиточника, понял для себя что-то, обратился ко мне: — Нужно поговорить. Протянул очередной букет, состоящий опять из алых роз и такой же огромный.