Идиоты первыми

Маламуд Бернард

Ф.Не вполне, прошлое не так легко исчерпать.

Луд.Тогда перейду к следующему вопросу. Кто ваш любимый художник?

Ф.Гм… да у меня, пожалуй, нет любимого художника, я многих художников люблю.

Луд.Если вы считаете это своим преимуществом, вы ошибаетесь. Кичливость здесь неуместна. Задай мне интервьюер такой вопрос, я ответил бы: «Леонардо, Рафаэль, Микеланджело» — или назвал бы каких-нибудь других художников, но не весь пантеон.

Ф.Я ответил как

есть.

Луд.Так или иначе, какую цель вы ставите перед собой в искусстве?

Ф.Делать все, что могу. Делать больше, чем могу. Сейчас моя задача — завершить мой незавершенный шедевр.

Луд.Тот, с вашей матерью?

Ф.Совершенно верно, «Мать и сына».

Луд.Но в чем заключается ваша оригинальность? Почему вы придаете такое значение теме?

Ф.Я отрицаю оригинальность.

Луд.Что это значит? Объяснитесь.

Ф.Может быть, я еще не готов, пока еще не готов.

Луд.Господи ты Боже мой! Сколько же вам лет?

Ф.Около сорока. Чуть больше.

Луд.Но почему вы так осторожны, так консервативны? Мне пятьдесят два, и у меня ум юноши. Скажите, что вы думаете о поп-живописи [73] ? Соберитесь с мыслями, не говорите сразу.

Ф.Она меня не трогает, и я ее не трону.

73

Стиль в живописи, возникший в США. Для него характерны преувеличенность форм и образов, заимствованных из коммерческих жанров, таких, как комиксы и рекламные плакаты.

Луд. (передергивается).

Ф.Что вы сказали?

Луд.Пожалуйста, сосредоточьтесь на заданном вопросе. Я попросил бы четко объяснить, что понуждает вас заниматься живописью.

Ф.Мои картины — это попытка остановить течение времени.

Луд.Заявление нелепое, но так уж и быть, продолжайте.

Ф.Я все сказал.

Луд.Скажите более внятно. Ваше интервью предназначено для читателей.

Ф.Так вот, искусство для меня способ понять жизнь и проверить некоторые возникшие у меня предположения. Я творю искусство, искусство творит меня.

Луд.У нас есть пословица: «Крик осла неба не достигнет».

Ф.По правде говоря, вы себе много позволяете.

Луд.Вы говорите, что холст — это alter ego [74] жалкого «я» художника?

Ф.Я не то сказал, а то, что сказали вы, мне не нравится.

74

Второе

«я», двойник ( лат.).

Луд.Постараюсь говорить уважительнее. Как-то в разговоре со мной, маэстро, вы назвали свою живопись нравственной? Что вы хотели этим сказать?

Ф.Такая у меня промелькнула мысль, то есть, как бы это, вроде бы от живописи, если она человека потрясает, он лучше, что ли, становится. Она, можно сказать, делает его восприимчивее. Если его потрясает красота, он становится крупнее, в нем, можно сказать, прибавляется человечности.

Луд.Что вы имели в виду под «потрясает»? Человека потрясает и насилие, разве нет? Ну а оно что, не делает его, если заимствовать ваше выражение, восприимчивее?

Ф.Такие потрясения совсем иного рода. Насилие — не искусство.

Луд.Чувства они и есть чувства, и какая разница, чем они порождены. В них самих нет ничего нравственного или безнравственного. Предположим, кого-то потряс закат над Арно. А другого — смрад от тела утопленника, это что, хуже или менее нравственно? И как насчет плохой живописи? Что, если ей случилось потрясти сильнее великой живописи — доказывает ли это, что плохое искусство, употребляя ваше выражение, нравственнее?

Ф.Вроде бы нет. Ладно, пожалуй, живописи самой по себе нравственность и не присуща, но, иначе говоря, художнику, пожалуй, нравственность присуща; вернее, присуща, когда он пишет — творит систему, порядок. Порядок несет спасение всем нам, верно?

Луд.Ну да, так же, как тюрьма. Не забывайте, что самыми большими, извините за выражение, блядунами были великие художники. Что же, мы теперь будем считать их столпами нравственности? Разумеется, нет. И что, если художник убьет отца, а потом напишет прекрасное Вознесение?

Ф.Я, пожалуй, путано говорю. Пожалуй, я хочу сказать вот что: нравственнее всего я себя чувствую, когда пишу, тогда я вроде бы как сопричастен истине.

Луд.Что вы все о своих чувствах. Не сочтите за грубость, маэстро, но вы мне засираете мозги, только и всего.

Ф.Послушайте, Лудовико, я вот чего не могу понять, не сердитесь на меня, но зачем вы тащили сюда эту махину, если вы только и делаете, что оскорбляете меня? Уберите-ка ее, не отнимайте у меня времени, мне надо работать.

Луд.Я, маэстро, вам в слуги не нанимался. Пусть обстоятельства и вынудили меня заняться физическим трудом, но Лудовико Бельведере никогда не терял достоинства. Раз вы американец, вы что думаете, вам позволительно попирать права европейцев? Вы вмешались в деловые отношения между этой бедной девушкой и мной, и в результате я терплю совершенно излишние неудобства в личной жизни и огорчения, вы серьезно испортили жизнь четверым людям. И судя по всему, даже не сознаете, сколько вреда причинили…