Идол

Каллихен Кристен

– Зверь не похож ни на что на Земле.

– Зверь?

– Так я называю толпу, - провожу пальцами вдоль ее руки.
– Это нечто живое, Либби. Больше, чем просто люди. Нечто целостное. Ты можешь ощутить это в воздухе вокруг себя. Это словно...
– я прикусываю губу, пытаясь передать эмоции словами.
– Что ты чувствуешь, когда поешь?

Либби моргает от удивления, а ее щеки заливаются розовым румянцем, пока размышляет.

– Не знаю... Иногда это единственный способ выразить душевную боль. А иногда я словно лечу.

–

Именно, - говорю я, гладя ее бок.
– Теперь представь себе это в несколько сотен раз сильнее. Словно летишь на сверхзвуковой скорости. И вся эта энергетика буквально освещает тебя, пока ты не становишься жарче самого солнца.

– Должно быть, это невероятно, - она смотрит в потолок, представляя это.

– И вызывает зависимость, - я наклоняюсь и целую ее в кончик носа.
– Почти также хорошо, как секс с тобой.

Ее губы кривятся.

– У нас еще не было секса.

– Не напоминай, - я отыскиваю чувствительное место у нее на шее, отчего девушка дрожит.
– Дурачиться с тобой лучше всего того, что я пробовал до этого.

Это правда. Это шокирует, и всё еще дарит мне странное облегчение, словно я вечность бродил по миру и, наконец, нашел свой дом.

Либби накрывает ладошкой мой затылок, удерживая рядом. Ее пальцы лениво зарываются в мои волосы. Я закрываю глаза от удовольствия, и ее голос кажется таким нежным.

– Я привыкла...

– Привыкла к чему?
– спрашиваю я. Ее прекрасный румянец становится насыщеннее, переходя на шею. Я провожу пальцами поверх розовой кожи.
– Либс.

Она быстро вдыхает и тараторит.

– Я привыкла мечтать о том, на что похоже выступление на концерте.

Я поднимаюсь на одном локте. Она пытается избежать моего взгляда, но я касаюсь ее щеки.

– У тебя есть талант. Почему ты не попыталась?

Почему она здесь прячется? Это место медленно душит ее. Либби должна об этом знать.

Девушка пожимает плечами, ее внимание сосредотачивается на моем тату.

– Я домоседка. Черт, даже поездка в колледж была для меня настоящим приключением. А мои родители...
– она снова пожимает плечами и поворачивает голову в сторону, прижимаясь щекой к подушке.
– Ну, то, что они рассказывали о жизни артистов, не было так уж привлекательно.

– Они предупреждали тебя держаться от этого подальше?

Это я могу понять. В моей жизни куча дерьма. И всё же я расстраиваюсь. Они же знали, что у дочери талант, что ей любопытно то, к чему это может привести. И они всё равно решили затоптать талант до того, как Либби даже сможет попытаться.

Либс грустно вздыхает и смотрит на меня из-под ресниц.

– Они бы пришли в бешенство, узнав, что я встречаюсь с тобой.

– А ты встречаешься со мной?
– спрашиваю я осторожно. Если мне придется бороться с призраками, я хочу знать об этом сейчас.

Тепло распространяется по моей груди, когда она протягивает руку и проводит кончиками пальцев по линии бровей.

– Я же в этой кровати?

–

Блядь, да, ты здесь, - я целую ее в губы, потому что должен снова почувствовать ее вкус.

Она издает звук удовольствия.

– Я разрываюсь между желанием потребовать от тебя отправиться за презервативами и тем, чтобы ухватиться за тебя и никуда не отпускать.

Мои руки скользят к ее упругой заднице.

– Если бы мои посиневшие яйца так не болели, я бы остался здесь навсегда.

– А они тебя так донимают?

Я усмехаюсь напротив ее шеи.

– Таки да. Прямо сейчас они говорят: "Если мы не познакомимся с красивенькой киской Либби, то устроим забастовку, и твой член будет на нашей стороне".

Она смеется.

– Звучит не очень.

– Это блеф. Они уступят буквально через секунду. Кроме того...
– я поднимаю голову и усмехаюсь.
– Мой член решил до конца своих дней занимать твою сторону.

– Дурачок.

– Только из-за тебя.

Наш мир разрушается внезапным хлопком о входную дверь дома, за которым следует знакомый женский крик.

– Киллиан Джеймс, тащи свою дряную задницу сюда, а не то я натравлю на тебя папочку!

Я замираю, ужас распространяется покалыванием по моей коже, когда смотрю на Либби.

Она замирает рядом со мной, округляя глаза до размера блюдец.

А затем прищуривает их.

– Предполагаю, ты знаешь того, кто попытался выломать мою дверь?

Я слабо улыбаюсь ей.

– Ага. Это Бренна Джеймс. Моя кузина и знатная заноза в заднице.

И, к слову, эта заноза в заднице всё еще стучит в дверь и орет мое имя. Если бы это не расстроило мою тетю Анну, я бы убил эту маленькую засранку.

Либби смотрит на двери, а затем снова на меня.

– Ты поимел свою кузину в зад?

– Ха, - я бросаю на нее взгляд и нехотя встаю с кровати.
– Ну ты и бунтарка, - хватая с пола шорты, натягиваю и застегиваю их.
– Я впущу ее до того, как кто-то реально вызовет копов. Такое случалось раньше.

Когда в ответ мне следует лишь молчание, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что Либби хмурится. Моя спина застывает.

– Ты же не серьезно спрашивала об этом, - я делаю шаг назад, по направлению к Либс.
– Потому что я желаю лишь вернуться в эту кровать и показать тебе в мельчайших подробностях, что ты единственная интересующая меня в жизни женщина.

– Киллииииаан!

Клянусь, визг Бренны может воскресить и мертвого.

– Думаю, нам нужно ее впустить, - говорит Либби с каменным выражением лица.

Она не двигается с места. Менее пяти минут назад я лежал с ней там, в тепле и уюте. Теперь же мне холодно. Я хочу вернуться обратно.

– Не волнуйся, - вера Либби в меня более важна. Она нужна мне.

Так что я собираюсь расстегнуть шорты, когда мой телефон начинает играть песню "Добро пожаловать в джунгли". Ебаный ад. Эта язва еще и звонит мне.