Идол
Шрифт:
Бренна проигрывает борьбу со смехом и взрывается хохотом, отчего ее грудь раздувается.
– Пойди поищи печеньки, - рычит на нее Скотти, хотя, на самом деле, он не утратил ни грамма самоконтроля. Он сдержан, как никогда. Ну, за исключением дергающегося глаза.
По-прежнему хихикая, Бренна покачивается, а Скотти возвращает ко мне свое внимание.
– Правда, бывают дни, когда я ненавижу свою работу, - он вытягивает сложенный лист бумаги из внутреннего нагрудного кармана и передает его мне.
– Не спрашивай. Просто прочти кровавую записку.
Ну,
Ненавижу то, как дрожат мои пальцы, пока беру у него бумагу и открываю гладкий лист сливочного цвета. Почерк Киллиана наклонен и запутан. И мое сердце мгновенно сжимается. Черт, я скучаю по нему.
Либс,
Ты устроила Скотти вынос мозга по этому поводу, верно?
Я останавливаюсь, и часть меня хочет проверить, не прячется ли Киллиан где-то в комнате. Это глупо, но, боже, иногда этот мужчина меня пугает. Я отбрасываю эти мысли и возвращаюсь к чтению.
Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть давящегося презрением Скотти.
Я борюсь с улыбкой. Ему бы понравилась идея с телеграммой в виде песни.
Ты не представляешь, как сильно я бы хотел увидеть тебя, Либерти Белл.
На этом записка заканчивается, и я фыркаю, потому что это совсем не смешно.
– Если он хочет меня увидеть, - не могу не пожаловаться Скотти.
– Тогда какого черта он не здесь? И какого хрена эта маленькая...
Многострадально вздыхая, он достает еще одну записку. Я вырываю ее у него из руки.
Не могу там находиться. Я должен быть на репетициях. Если попытаюсь улизнуть, мне грозит физическая расправа. Погрусти немного и почитай чертовы записки, ладно?
Кривя губы, я поднимаю взгляд на Скотти.
– Давай следующую.
Бормоча под нос, Скотти вынимает свернутый лист немного большего размера.
Я не могу быть там, Либби. Но ты можешь быть здесь. И ты знаешь это. Приезжай ко мне, Либби. Садись в самолет и будь со мной. Я так сильно по тебе скучаю, что даже не могу позвонить. Потому что, услышав твой голос, то, как ты ответишь "нет" тому, чтобы присоединиться ко мне, я почувствую, как сжимаются мои внутренности.
Так что, словно последний трус, я отправил к тебе Скотти и Бренну. (Плюс, карма - сука, а Скотти задолжал. Он умирает прямо сейчас? Давай, посмейся. Ему станет еще хуже).
Я смеюсь, потому что могу слышать уговаривающий и дразнящий голос Киллиана у себя в голове. Он хочет меня. Прерывистое дыхание покидает мои легкие, и я моргаю, чтобы прояснить зрение.
Эти песни, которые я написал вместе с тобой, они наши, не мои. Я написал их из-за тебя. И не собираюсь петь их с кем-то другим, лишь с тобой.
Поехали со мной в тур. Узнай зверя не понаслышке. Он замурлычет для тебя, Либс, обещаю.
Скажи "да",
Ладно. Я больше не стану писать. Вот только еще одну вещь напоследок.
Письмо заканчивается, но Скотти уже достал еще одну записку на отвратительно яркой желтой бумаге. Я должна прикусить губу, видя выражение боли на его лице, и молча взять записку.
Каракули Киллиана в этой записке более искаженные и жирные.
Если ты не притащишь свою сладкую попку в самолет, я буду отправлять Скотти и Бренну к тебе домой каждые выходные, пока ты не дашь слабину. Я сделаю это, куколка. Даже не сомневайся.
Твой К
– Он ненормальный, - бормочу я, с любовью складывая бумагу и играя с ее краями.
– Как ты и сказала, - соглашается Скотти. Его взгляд буравит меня.
– Ну?
Стопка разноплановых листов бумаги лежит у меня на коленях. Я опускаю ладонь на их прохладную поверхность и вздыхаю.
– Я позвоню ему.
Из кухни до нас доносится протяжный стон.
– Едрить колотить, - кричит Бренна.
– Если я должна буду вернуться сюда, то тебе лучше начинать готовить печенье!
Глава 13
Киллиан
– Я скучаю по хорошему траху, - сообщая эту маленькую пикантную новость, Уип подбрасывает барабанную палочку в воздух, смотрит на часы и ловит ее снова.
– Не заинтересован в помощи тебе по данному вопросу, - отвечаю я, развалившись на диване и попивая ледяную воду. Я не говорю ему, что тоже скучаю по этому.
Мы только что закончили интенсивную репетицию, играя несколько часов подряд. Приятное ощущение. По-настоящему. Пот скользит по моей коже, кровь кипит, и я взвинчен до предела. Если бы Либби была здесь... Но ее нет. Должно быть, Скотти сейчас с ней. Я ерзаю на сидении, ощущая кислоту в желудке.
– Если ты так сильно по этому скучаешь, - говорит Рай, сидя на высоком стуле за микрофоном.
– Пойди и трахни кого-то, избавив нас от твоего нытья.
Уип показывает ему средний палец, еще раз подбрасывая палочку.
– Не могу. У меня травма.
На этих словах мы все садимся ровнее.
– Святое дерьмо, - тянет слова Рай.
– Сэр Многотрах дал слабину? Скажи, что это не так.
Уип пожимает плечами, сосредотачиваясь на барабанной палочке.
– Повстречал одну шершавую киску. И теперь всё выглядит не так, как прежде.
Мы с Райем содрогаемся от сочувствия.
– Что за, на хрен, шершавая киска?
– спрашивает Джакс. Он сейчас редко включается в беседу, но его брови приподняты от интереса.