Идолы
Шрифт:
Потому что девочка ненастоящая.
Ее здесь нет.
Этого не может быть.
Воробей стоит прямо передо мной, уставившись на собственные пальцы.
А потом она начинает их загибать, по одному. Считая в обратном порядке.
— Пять…
— Фортис, что происходит? — спрашиваю я умоляющим тоном, но тот лишь отступает на шаг.
— Четыре…
Он бросает на меня странный взгляд:
— Долория, думаю, тебе сейчас лучше отойти.
— Три…
Лукас хватает меня за руку:
— Дол, я не понимаю, что происходит, но… но нам нужно убраться.
— Два…
Теперь только один палец Воробья — указательный — остается
— Что происходит, Воробей?
Девочка смотрит на небо и улыбается:
— Птицы…
Но в этом небе теперь не только птицы. Волосы Воробья, стоящей рядом со мной, шевелятся от ветра.
— Что это такое, Воробей?
— Не «что», сестра. Кто.
— Кто, Воробей? — Я чувствую, как по моим щекам катятся слезы. — Кто сюда идет?
Шум становится громче.
Воробей смотрит на свой палец. И только в этот момент я осознаю, что она вовсе не считает.
Она показывает.
Показывает в небо.
— Кто это? Кто? — Я уже не плачу. Больше не плачу. Я кричу.
Я чувствую нечто такое, чего уже давно, очень давно не ощущала.
Нечто столь обжигающее и живое — и безошибочно узнаваемое, как горячий воск, капающий на босую ногу.
Сначала укол подозрения, а потом — палящая правда.
— Они здесь…
Они. Не симпы. Не Главный Посол Планеты. Нечто куда более опасное, чем все они, вместе взятые.
Вся гора ощущает, когда они приближаются. Это хуже, чем любой пожар, чем любое землетрясение. Хуже, чем корни Икон.
Хуже, чем в Идиллии.
Потому что на этот раз движется не земля.
Движется небо.
Серебристые корабли выскальзывают из-за облаков, так ярко отражая солнце, что их трудно отличить от настоящего светила.
Один за другим они устремляются к земле, двигаясь слишком быстро для машин, созданных на Земле, и со слишком большой уверенностью.
Военное формирование.
Пять кораблей.
Эскадрилья.
Образующая пятиугольник.
Бежать поздно. И прятаться поздно. Когда небеса раскалываются, нам остается только наблюдать.
— Не плачь, Долория.
Я смотрю на ребенка, который не есть ребенок, которого здесь нет, который есть ничто.
— Почему я не чувствую твою руку?
Мои глаза полны слез. Я едва различаю ее лицо.
— Ты отражение, да? Или, может быть, сон? Ты виртуальная? В тебе есть хоть что-нибудь настоящее?
Воробей смотрит на меня серьезно и грустно:
— Сестра…
— Пожалуйста, — прошу я, — объясни мне.
— Долория… Ты была… Я не знаю, как это сказать. — Воробей закрывает глаза. — Красивой вещью. — Она улыбается. — Да, так.
Я едва дышу.
Я не могу поверить, что она сказала такое.
Такое, что я уже слышала прежде, но только во сне. И не от нее.
От Нулла.
Это говорил тот странный голос в моих снах, и даже птица так говорила.
Голос, который я слышала, когда рушилась Идиллия.
Имя, которое я слышала, когда захватили Фортиса там, в пустыне.
У меня все сжимается внутри.
Теперь слова застревают у меня в горле. Они просто не желают выходить, но я их все равно заставляю.
— Кто это, Воробей? Кто в тех кораблях?
Воробей улыбается мне, и это детская улыбка, полная безупречной невинности и безупречной любви.
— Я думаю, ты знаешь, сестра.
— Не знаю.
Я пытаюсь ничего не ощущать. Я пытаюсь не ощущать этого, кроме всего прочего.
— Долория…
— Скажи! Просто скажи это!
Она снова закрывает глаза, а ее губки складываются так, чтобы произнести слово.
— Я.
И как только она говорит это, ее тело начинает мерцать, как холодный цифровой монитор.
Замигало — и исчезло.
ПОМЕТКА: СРОЧНО
ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Подкомитет внутренних расследований 115211В
Относительно инцидента в Колониях ЮВА
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
Пауло Фортиссимо
01/03/2070
Я уверен, что наилучший для нас шанс пройти через все это — затянуть все. Я не вижу никакого способа удержать Нулла от приземления, но, может быть, мы сможем заставить Нулла потратить больше времени, чем ему хочется, а это, надеюсь, даст нам возможность организовать отпор. Того оружия, что у него имеется, недостаточно, чтобы одним ударом смахнуть население всей планеты, а до тех пор, пока жив хоть один человек, у Нулла остаются проблемы.
Я бы вынудил Нулла создать местную инфраструктуру управления и использовать нас как полицию для самих себя. Использовать нас для строительства «оборудования» — что бы это ни было такое, но оно ему необходимо, чтобы превратить планету в мульчу для посева.
Если Нулл действует в соответствии со своими инструкциями, насколько я их понимаю, он может согласиться с этим, или же все закончится гибелью обеих сторон. Не слишком радостные перспективы.
Я также отмечаю то, что выглядит как некие колебания Нулла. Я должен в этом разобраться. Может быть, у него есть своего рода ахиллесова пята или какой-то вспомогательный механизм? Ахиллесова функция?
Глава 34
Приветствие
Приземляется только один корабль Лордов.
Спасибо Богородице…
Но только когда рушатся легионы пальм и тиковых деревьев вокруг нас, мы осознаем, насколько он на самом деле огромен.
Этот опустился у основания каменных ступеней, ведущих к Дой Сутхеп.
Я стою на самом верху лестницы, между двумя огромными каменными змеями, что извиваются вдоль ступеней вниз.
Между двумя змеями и перед тремя моими лучшими в мире друзьями.
Это единственное место, где я могу стоять так, чтобы охватывать взглядом всю картину.
Поэтому, когда в боку корабля появляется прямоугольник света, я первой его замечаю. Я не хочу позволить другим подойти ближе, чем уже стою я сама.
Именно я привела всех сюда.
Именно я пришла прямиком в ловушку.
Это моя вина.
Это моя проблема.
Теперь прямоугольник светится намного ярче. Он приобретает очертания чего-то более плотного, становится пространственным многоугольником.