Идущие
Шрифт:
– Он что-то упомянул о «разумных ценах». Не знаю, какой у вас гонорар, но много нам не потянуть. Если бы вы могли назвать мне... хотя бы приблизительно, чтобы я могла сориентироваться...
– Об этом не беспокойтесь. Мы...
В этот момент в кабинке показалась голова Наоми.
– Майлс, телефон.
– У меня клиент! – поднял он руку. – Запиши номер и скажи, что я перезвоню.
– Майлс, это срочно. Твой отец. Он в больнице. Майлс в одно мгновение выскочил из кресла.
– Займись ею! – крикнул он Халу, пробегая мимо его кабинки. Промчавшись по коридору до стола секретарши, он
– Алло?
– Мистер Хьюрдин?
Сердце опять екнуло. Не екнуло, а ударило в грудную клетку. В ушах запульсировала кровь.
– Да, что случилось?
– Сожалею, мистер Хьюрдин, но у вашего отца – инсульт.
Инсульт.
Этого он совершенно не ожидал, никогда не думал об этом и даже не рассматривал такой ситуации. Во рту пересохло. В какой-то момент ему даже показалось, что он потерял дар речи, но слова наконец нашлись – жалкие и испуганные.
– Как... как это случилось?
– Он упал в продуктовом магазине. Менеджер тут же вызвал «скорую», они привезли его к нам. Ваше имя и телефон мы обнаружили в его бумажнике.
– О господи, – только и смог выдохнуть Майлс. Прислонившись спиной к стене, он закрыл глаза. Внезапно в мозгу отчетливо нарисовалась картинка, как отец тянет руку к коробке с супом и внезапно падает на линолеумовый пол, роняя вместе с собой стеллажи с продуктами, умирая на глазах у чужих людей, которые пришли в магазин за покупками и бесстрастно наблюдают за расстающимся с жизнью стариком, продвигаясь между торговыми рядами.
– Сейчас его состояние стабилизировалось, но он без сознания, мы держим его в реанимации на аппаратуре. Весьма вероятно, у него некоторое поражение головного мозга, хотя глубину мы не можем установить до тех пор, как...
– Какая больница? – перебил Майлс.
– Святого Луки, на...
– Сейчас приеду! – Майлс швырнул трубку как раз в тот момент, когда подошла Наоми. – Попроси Хала, пусть подхватит мою клиентку, – бросил он секретарше, нажимая кнопку лифта. – Когда вернусь – не знаю.
– Что с отцом?
– Инсульт. – Майлс ударил ладонью по кнопке, словно подгоняя медлительный лифт, но реакции не последовало, и он метнулся к лестнице. – Я позвоню! – крикнул он на бегу.
Перепрыгивая через ступеньки, он скатился с лестницы, промчался по широкому вестибюлю и выскочил на автомобильную стоянку, к машине.
Святого Луки. Это на Виннетке, неподалеку от дома. Отец, наверное, пошел за покупками к Ральфу.
Каким-то образом представление о том, где это произошло, привязка к месту события сделали его более осознанным, менее абстрактным, и Майлса окатила волна паники. Слава Богу, она не сказалась на способности к трезвому мышлению и координации действий. Ему не пришлось судорожно перебирать связку ключей, чтобы найти ключ от машины, и руки не тряслись, когда он заводил двигатель. Напротив, казалось, что голова работает даже более четко, чем обычно. Он полностью контролировал свои движения и мыслительный процесс. Вырулив со стоянки, он погнал машину мимо здания
Но здесь удача от него отвернулась.
Было такое ощущение, что на всех улицах, ведущих к шоссе Вентура, одновременно начались дорожные работы, и дорога напоминала один кошмарный сон. Два квартала он проторчал в пробке, потом наконец смог вырулить на боковую дорогу, но лишь затем, чтобы через некоторое время воткнуться в аналогичный затор. Он потратил двадцать минут на то, чтобы проехать шесть миль, и к моменту выезда на шоссе нервы уже были на пределе. От боли сводило мышцы лица, потому что он бессознательно все время сжимал челюсти, прокручивая в мозгу десятки сценариев смерти в ожидании разрешающих сигналов светофора.
Шоссе, впрочем, оказалось свободным, и уже через десять минут он стоял в больничном лифте, направляясь в отделение реанимации. В груди все ломило от боли, и хотя он понимал, что это всего лишь последствия стресса, не мог не подумать, что если суждено свалиться с сердечным приступом, то лучшего места для этого и не придумать.
Пост медсестер, уставленный сплошным рядом мониторов, начинался сразу за лифтом. Майлс быстро направился к молодому человеку азиатской внешности в синем комбинезоне, который поднял голову при его появлении.
– Я ищу отца. Боб Хьюрдин. У него инсульт, мне сказали, что он в реанимации.
Все это он выпалил на одном дыхании, наполовину приготовившись к самому худшему, но мужчина кивнул, даже не дослушав конца фразы, и вышел из-за стола навстречу Майлсу.
– Он в двенадцатой палате. Я вас провожу.
Двенадцатая палата располагалась примерно посередине коридора и, как все остальные палаты на этом этаже, имела большое окно, выходящее в коридор, чтобы медперсонал, проходящий мимо, имел возможность постоянно наблюдать за находящимися внутри пациентами. Майлс увидел отца раньше, чем вошел в комнату. Старик лежал не шевелясь, с закрытыми глазами, подсоединенный к каким-то приборам, к одной вытянутой руке тянулись внутривенные трубки. Вид у него был как у покойника.
Майлс проследовал за молодым человеком – интерном? врачом? медбратом? санитаром? – через открытую дверь в комнату. Он приготовился обуздывать наплыв эмоций, но ничего не почувствовал. Ни горечи, ни слез, ни гнева – один страх, ужас и панику, которые накатили на него в тот момент, когда Наоми сообщила, что отец в больнице.
В комнате стояла тишина, если не считать постоянного попискивания аппарата, контролирующего работу сердца. Майлс прокашлялся, и этот звук показался оглушительно громким. Но заговорил он благоговейным шепотом.
– Простите, вы врач?
– Я интерн, – так же шепотом откликнулся мужчина, покачав головой. – Врач на обходе. Должен вернуться минут через пятнадцать, но я могу вызвать его, если хотите.
– Значит... опасности для жизни нет? Я хочу сказать, отцу не надо делать срочную операцию или что-то такое?
– Ваш отец едва не умер. Мог умереть. Таким образом, у него скорее всего весьма серьезное повреждение головного мозга. Мы даем ему разжижитель крови, а также другие препараты, которые способствуют растворению тромбов.