Иерусалимские тетради
Шрифт:
Но благодать Господня без границ:
жена и дочь, и ты со всей семьею,
сумели меня вымолить из блиц-
ареста. Крик весенних птиц
был мне наградой. Я еще не смею
счастливым быть, еще склоняю шею…
Нет, припадаю к Господу, молюсь
и никаких подонков не боюсь —
один лишь страх Господний разумею.
1989 г.
За журавлем
Мы
но ценим жизнь ближайшим днем.
И за сегодняшним рублем
не видим завтрашней десятки.
Стяжательство не суть зачина,
рубли, десятки – лишь пример
наглядный наших полумер,
которым лень души – причина.
Но из житейского колодца
иной чудак все в небо рвется,
молитвенным согрет огнем.
И к небу руки простирая,
из рук синицу упуская,
он тянется за журавлем.
Июль 1989 г.
Я Библию читаю в 50
«Я Тору изучаю в пятьдесят!»
Ш. Розенберг
Я Библию читаю в пятьдесят.
Жалею, что не соизволил ранее,
а прозябал на долгих партсобраниях,
генсеков наблюдая скучный ряд,
хотя и был сомненьями объят…
Мир зазеркалья изнутри привычен,
закономерен, дьявольски «логичен»:
идешь вперед, а пятишься назад,
глотаешь воздух, а вдыхаешь смрад.
Благоуханья нет – одно гниенье,
под видом созиданья – разрушенье…
И человек всегда в нем виноват…
Но я из безысходности изъят
был промыслом простым и гениальным…
Израненный осколком зазеркальным
я Библию читаю в пятьдесят!
октябрь 1991 г.
Псалом 120 (121)
К вершинам гор
стремлю свой взор,
жду помощи, как хлеба —
и дух, и плоть
спасет Господь,
Творец земли и неба.
Назло врагам
не даст ногам
твоим в коленях дрожи.
Не ест, не спит,
тебя хранит —
Ему ты всех дороже.
И в знойный день
Господня сень
тебя от солнца прячет.
И лунный зрак
в полночный мрак
не призраком маячит.
Народ святой,
Господь с тобой,
но ты не будь беспечен,
и по утрам
спеши в свой храм
и с Богом жажди встречи.
Псалом 129 (130)
Из глубины паденья своевольного
к тебе, Господь, в молитве я кричу:
– Услышь меня, услышь меня крамольного,
прости меня, Господь, спастись хочу!
И Ты прощаешь наши беззакония,
иначе кто бы в этом мире жил?
Сложу перед Тобой свои ладони я,
чтоб Ты меня, Господь, благословил.
Надеяться душа моя не ленится,
на Слово уповать не устает.
Ждет стража утра – наконец-то сменится,
душа моя Тебя сильнее ждет.
Израиль, в годы бедствий, в час усталости
на Господа лишь только уповай.
Исполнен Он и милости, и жалости,
и самым верным обещает рай.
Псалом 136 (137)
У рек Вавилонских в словах вспоминали
мы гору святую Сион.
И наши псалтири давно не звучали —
повсюду лишь слышится стон.
Пленения нашего недругам мало,
им хочется песен от нас…
Как петь, если сердце от боли устало,
и горя не выплакан час.
Не петь нам вдали от родных и великих
Иерусалимских ворот.
Пусть лучше язык мой к гортани прилипнет,
если забвенье найдет.
Воздай же, Господь, разрушителям храма
за наши бездомные сны.
Ты, дочь Вавилона, изведаешь срама —
о камни убьются сыны.
Псалом 137 (138)
Славу всем сердцем Тебе воздаю
вместе с Твоими святыми.
Песнь восхищенья Тебе я пою.
Слышишь слова мои, их отолью
буквами я золотыми.
И перед храмом Твоим преклоню
голову с явным почтеньем.
Славлю великую милость Твою,
истинность слов Твоих я признаю,
не искушаясь сомненьем.
В день, когда снова к Тебе я воззвал,
голос мой, слабый как прежде,
ты среди тысяч других опознал,
понял меня, все слова разобрал,
бодрость вселил и надежду.
Ты выше слов, сколько не говори.
Слава Господня безмерна.
Славят Тебя от зари до зари,
Господа сил, все земные цари
и воспевают примерно.
Наших напастей отвергнув резон,
к жизни Господь призывает,
бодрость вселяет – к чему Ему сон, —
видит смиренного каждого Он,
каждого гордого знает.
Ярость врагов Ты остудишь, Господь.
Душу мою Ты спасаешь.
Милость Твою моя чувствует плоть.
Ты продолжай свое дело, Господь!
Да Ты и так продолжаешь.