Игра 2059
Шрифт:
— Рок, Рок, твою мать ты там живой, не молчи!
— Всё норм, — стирая дрожащим запястьем желчь с растрескавшихся губ, буркнул я, — живой. Сейчас подожди, приберусь маленько и открою дверь.
Легко сказать, да трудно сделать. Правую руку зажало так, что не пошевелить, левая хоть и свободна, но шевелиться тоже отказывается. Напрягая все силы и морщась от боли, попробовал пошевелить пальцами. Вроде получилось, может даже кости не сломаны, но мясо и сухожилия явно повреждены. Дотянуться бы вот до той упаковки с водой, разорвать плёнку, свернуть зубами крышку, промочить горло хоть немного, смывая из глотки тошнотворную горечь желчи и металла, оставшегося после потребления наноботов, тогда сразу стало бы немного полегче. Я так отчётливо представил себе струю хрустально чистый воды, которая, блестя и переливаясь на солнце, плещет мне на лицо и в рот, что во рту стало сразу еще два раза суше. Я замычал от боли и потянулся к упаковке, когда тишину помещения нарушил звук рухнувших коробок. Я так был увлечён своим занятием, что сначала не обратил на это внимания, решив, что это повалилось то, что при обрушении стеллажей упало не до конца, теперь
— Да ёшь, твою мать, — простонал я, не слушающейся рукой шаря меж коробок в поисках пистолета, но в этот раз мне найти его было не суждено. Инфицированный повар с аналогичным тесаком склонился надо мной, а затем радостно оскалил клыки.
— Зубр, — прохрипел я, — я на полу, стреляй!
— Что?!
— Просто стреляй, — повторил я, и тут дверь на уровне пояса будто взорвалась, покрываясь рваными отверстиями и осыпая меня фонтаном острый деревянный щепы. Пулемёт грохотал и грохотал, пробивая дверь, разнося в клочья ещё не рухнувшие коробки на стеллажах, в десятках мест пронзая тело склонившегося надо мной заражённого. Ноги, не ожидавшего такой подлянки повара подогнулись, он рухнул на колени, заваливаясь на меня и заливая мне всё лицо хлещущий из ран кровью.
— Всё, спасибо, — спокойно произнес я, но Зубр и так уже перестал стрелять, видимо в пулемётный ленте закончились патроны.
— Пророк, ты как там?
— Просто зашибись, — ответил я глухо, не слушающийся рукой пытаясь стащить себя тяжеленный труп, — ты просто молодец…
Мои последние слова были заглушены грохотом выстрелов, начисто снесших дверные петли из-за чего та жалобно скрипнула и повалилась, накрывая и меня, и коробки, и стеллаж и разлёгшиеся на мне труп.
— Прямо молодцовый молодец, — ещё раз тихо произнёс я, размышляя над тем, как было бы хорошо сейчас помереть…
На то, чтобы вытащить меня из-под завалов, Зубру понадобилось чуть ли не полчаса. Всё это время я практически лишенный воздуха тихонько угасал, проваливаясь в бесконечную черноту. Впрочем, всё когда-нибудь проходит и вот, постанывая от боли в сломанном ребре, Зубр стащил с меня последний стеллаж, приподнял за подмышки мое слегка расплющенное тельце, прислонил к стене, вручил открытую бутылку с водой, сам присосался ко второй, за раз опорожнив почти полтора литра. С вливающейся в мой организм жидкостью, в него возвращалась и жизнь, и ещё через пять минут у меня хватило сил на то, чтобы подняться на ноги, взять пяток брикетов, вернуться назад, свалив всё это около наших ног. Почему-то после всего пережитого очень хотелось сладкого, мы рвали пакетики с джемом, выдавливая его прямо в рот, зажевывая всё это сухими галетами и заливая водой из новой бутылки.
Кайфовали мы недолго, не прошло и пяти минут, как сверху нам прямо в открытый джем посыпалась пыль и на чердаке что-то тихо зашуршало. Мы одновременно подняли головы, уставившись на плиты подвесного потолка, которые тихо шевелились под чьими-то ногами. Меня это не сильно взволновало, плиты явно были гипсокартонные и человека бы точно не выдержали. Может там кошка бродит? На территории части было несколько котов, может это один из них? А не может ли быть такого, что неведомый создатель игры посчитал одного из них за выжившего, ведь задание ни слова не говорилось о том, что выжившие — это люди. А мы идиоты носились по всей базе выискивая сами не зная кого? Впрочем, животину оставлять в лапах перерождённых уродов тоже не дело, так что надо спасать всех, кого сможем.
— Зубр, у тебя сколько патронов осталось?
— Одна лента для пулемёта, полмагазина для калаша, граната и три заряда для РПГ.
— Нормально, у меня ещё полтора магазина для калаша и пара-тройка пуль в пистолете, а да, ещё две гранаты, этого должно хватить, чтобы осмотреть офицерский корпус, ну и склад надо допроверить. Подержи стеллаж, хочу посмотреть, что там наверху творится. Я снял всё лишнее, оставив только калаш и найдя средь коробок пистолет, начал подниматься по ближайшему стеллажу наверх, используя его вместо лестницы. Они поднимались практически до самого верха, так что я спокойно залез по нему и уперевшись каской в один из квадратов подвесного потолка, приподнял его, заглядывая внутрь. Как это и случалось в последнее время, ничего при этом не увидел, так как освещения на чердаке не наблюдалось. Быстро чертыхнувшись, я пообещал себе первым делом раздобыть пару фонариков, а затем ещё раз выругавшись и обозвал себя идиотом начал шарить рукой по каске, вспомнив одну из первых лекций, где нам рассказывали о стандартной экипировке военнослужащего, и о встроенным в каску фонарике. Слава Богу аккумуляторы оказались свежими и удары тесаком зараженного не вывели фонарик из строя, так что через секунду тонкий луч света ударил в темноту чердака. Зубр уже свернувший из пары коробок внушительный факел и протягивающий его мне, тоже хлопнул себя по лбу:
— Чёрт я совсем про это забыл.
Я только махнул рукой и повёл головой из стороны в сторону, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но луч рассеивался, будто втыкаясь в туман, показывая лишь наличие света, но не давая никакой ясной картинки. Пришлось откинуть в сторону приподнятый квадрат гипсокартона и полностью просунуть голову в образовавшееся отверстие. Картинка сильно лучше не стала: я разглядел многочисленные балки, к которым крепился подвесной потолок, а вот крышу рассмотреть так и не удалось, так как будто она была скрыта туманом и не думала проявляться, сколько бы я не светил, усердно крутя головой. Хотя нет, вот в тумане появились тёмные сгустки, вот их стало гораздо больше, и тут моргнув, я понял, что находится перед моими глазами: почти весь объём чердака закрывала паутина, не такая, как плетут обычные пауки, сплетая ажурную сеточку для ловли всяких летающих тварей, а больше похожая на сплошной покров из воздушный сахарной ваты
— Па-а-у-ути-ина-а-а, — медленно протянул я, — паутина — это значит пауки, а пауки — это значит…
Что это значит, кроме того, что для борьбы с ними мне понадобится большая мухобойка и пара флаконов дихлофоса, сформулировать я так не смог, к тому же паутину плетут не только пауки, тутовые шелкопряды тоже очень неплохо справляются с её изготовлением, впрочем, я ни на секунду не засомневался в том, что все это безобразие устроили не производители шелка, родом из Китая. Так что нам придётся иметь дело пауками, или не придётся, если сейчас аккуратно вернуть плиту на место, спустившись вниз потихоньку и покинув это помещение. Не то чтобы я страдал арахнофобией, но и никакой особой любви к паукам я не испытывал, хотя когда-то в детстве у меня на балконе и жил знакомый паучок Георгий, которому я время от времени подбрасывал в паутину пойманных мух. Но любви к мохнатым уродцам это мне так и не прибавило. А здесь, насколько позволяли мне увидеть привыкшие к темноте глаза, пауки резко увеличились в размерах, обратно пропорционально снизив моё чувство любви к ним. Конечно, это не паучиха Шелоб, из Властелина колец, или Акромантул из Гарри Поттера, но волосатая восьминогая тварь даже размером с кулак вызывала, как уважение, так и отвращение, и огромное нежелание связываться с ними. Но вот подёргивающиеся коконы, подвешенные под потолком, были со мной не согласны, явственно подсказывай мне, что связываться с ними придётся. Жаль только у нас с собой пары дробовиков, заряженных мелкой картечью нет, они были бы сейчас гораздо эффективнее, чем всё имеющееся у нас оружие, но дробовики, как и противодроновые ружья, как и сами дроны, лежали на другом складе. Может стоит сходить за ними, а потом вернуться? Тихое постанывание, пришедшее от ближайшего кокона, заставило отбросить меня эту крамольную мысль.
— Ладно Санёк, — пробормотал я сам себе, — не дрефь, конечно, лучше было бы забираться сюда парочкой баллончиков дихлофоса, ну что уж теперь, обойдёмся пистолетом.
Я навёл ствол на один из сгустков тьмы, замерших в глубине паутины, и, конечно, не нажал на спуск: сопряжение с пистолетом в двадцать пять процентов, тут если стрелять, то только в упор, просто так мне было немного психологически легче забираться в этот террариум. Я залез на последнюю полку стеллажа, оказавшись по пояс на чердаке, ругнулся зацепившись автоматом за подвесной потолок, дотянуться до балки перекрытия, вытаскивая на неё свое тело. Огляделся ещё раз оценивая обстановку: пауки нападать не спешили, а до ближайшего кокона можно было дотянуться рукой, что я немедленно сделал, начав рвать соткавшие его нити паутины. Но не тут-то было, те были не просто раз в десять толще обычной паутины, но и на два порядка ее прочнее, пришлось задействовать нож вспарывая её одну прядь за другой. Вот обнажилась голая рука, вот показалось такое же обнажённое мужское тело. Оно задёргалось, заизвивалось, со стороны головы и задницы послышались невнятные звуки, хотя с задницей всё понятно: испугался паренёк переживает вот та у него и разговорилась, но ничего, ничего, сейчас я тебя освобожу. Я, переступив по балке ближе, подхватил одной рукой увесистое тело, второй начал аккуратно вспарывать нити, скрывающие голову пленённого. Под весом упитанного паренька те разъехались неожиданно легко, и я с некоторым удивлением уставился в лишённые зрачков глаза. Парнишка заклокотал и радостно оскалил начавшие подрастать клыки. От неожиданности я его нечаянно выпустил и тот, окончательно выскользнув из объятий паутинного кокона, рухнул вниз, удачно пролетев мимо балки и попав ровно в гипсокартонный квадрат, пробил его навылет и скрылся внизу, где для начала встретился головой с углом стеллажа, а затем продолжая падать, рухнул вниз благополучно долетев до бетонного пола.
— Сука, твою мать, — тихо выругался я, а затем заглянув в пробитое телом заражённого окно уже громче добавил, — слышь Зубр, я там тебе пару наноботов послал, принимай.
Снизу раздался тихий вой и грохот автоматных выстрелов:
— Всегда пожалуйста, — кивнул я удовлетворенно, — и не благодари.
Я быстро огляделся, проверяя текущую дислокацию, но в ней ничего не изменилось: пауки все также сидели по своим местам, не пытаясь напасть на меня, да и честно говоря, если у них на жвалах нет убойного яда, то пусть он и будет с кулак размером, паук вряд ли сможет хоть что-то сделать против взрослого человека. Хотя нет, кое-что изменилось, теперь коконов оставалось три, а не четыре. После первой попытки освобождения геройский запал у меня несколько угас, но не проверить оставшиеся коконы я не мог. В конце концов у нас задание: зачистить территорию и найти выживших, да и наноботы, которые можно добыть из этих бедолаг, тоже нельзя сбрасывать со счёта. Я, раскинув руки прошел по балке, перешагнул на другую, добираясь до следующего куля. В этот раз умудрённый опытом я начал резать паутину начиная с лица. Уж пусть заражённый будет полностью спелёнат паутиной, когда мы посмотрим друг другу в глаза, чем он тут начнёт размахивать своими кривыми когтями, норовясь поцарапать моё симпатичное личико. Так и оказалось. У этого подопечного заражения зашло куда дальше, чем у всех видимых мной до этого инфицированных, видимо, в начале игры ему досталось слишком мало наноботов, почерневшие подглазины вокруг глаз впали так, будто передо мной был уже голый череп. Этому образу соответствовало и полное выпадение волос, и ссохшаяся пожелтевшая кожа на черепе. Информация о нём была тоже неутешительна, она говорила о том, что в этом организме всего семь наноботов, а доступных для добычи, вообще, ноль. Поэтому я не стал долго мучить страдальца, представил пистолет к его лбу и, отвернувшись, нажал на курок. Заражённый последний раз дёрнулся и затих, а я, осмотревшись ещё раз, перепрыгнул на следующую балку и начал свое путешествие к третьему кокону.