Игра для иллюзиониста
Шрифт:
– Вот один из них!
– вдруг закричал юнец, увидев меня
Я всегда быстро соображал, но в этот раз сплоховал. Меня окружили одетые в небесно-голубую форму представители воздушного флота.
– Что случилось?!
– воскликнул я, перебегая взором с одного хмурого лица на другое.
– Кто таков?
– спросил усатый дядька простуженным басом, впившись в меня голубыми глазами, напоминающими наконечники арбалетных стрел.
– Тир фран Сторм, ученик школы магии!
– выкрикнул я, невольно вытянувшись во весь свой немаленький рост и глядя на капитана, судя по эполетам дядьки.
– Дворянин, да еще и маг, - сказал капитан, нахмурил густые без малейшего признака седины брови, повернулся к юнцу и грозно спросил: - Ты точно уверен, что это он?
– Да, да, это он! Пока те двое, подло на меня напали, он караулил, что бы стражники, не застали их врасплох, - обливаясь слезами, причитал юнец.
– Да не плачь ты! Не позорь воздушный флот! Эх, если бы не твой отец...
– проговорил дядька, махнув мозолистой рукой.
– А ты что скажешь, Тир фран Сторм?
Отпираться не имело смысла, юнец запомнил меня, оставалось только торопливо врать и пучить честные глаза.
– Я проходил мимо. Услышал звуки борьбы в палатке, хотел броситься на помощь, но тут офицер воздушного флота, - кивок в сторону юнца, - выбежал из палатки и куда-то умчался. Всё! Дальше я сам убежал, если уж офицер убежал, то куда уж мне, фокуснику, ведь я знаю, как вас хорошо готовят в академиях.
Судя по глазам усатого, он колебался. С одной стороны слова зареванного юнца, а с другой стороны слова ученика школы магии, хоть и одетого как голодранец. По словно вырубленной из дерева физиономии капитана, трудно было понять, к какому решению он склоняется. Его мелкие черты лица, не давали мне никакого ответа на этот вопрос, но смотрящей на меня, с чуть вывернутыми ноздрями, нос, убеждал меня в слабости моей позиции.
Я понимал, что мое вранье звучит более чем лживо. Ну, какой из юнца офицер? Может он испугался крысы или страшного паука! Разве может он служить для меня хоть каким-то авторитетом в области уличного нападения? И мои слова о том, что, дескать, если уж офицер убежал, то и мне подавно надо бежать, звучали очень слабо, но ничего более вразумительного с ходу, я придумать не смог.
Немного подумав усатый произнес:
– Один нападающий был застрелен. Кроме всего прочего из палатки пропали некоторые вещи. Мне не хочется с тобой ссориться парень, просто по дружбе, выверни карманы, будь так добр.
Я понял что попал, в одном кармане у меня был револьвер, из которого убили одного из напавших на палатку, а в другом украденные деньги. Объяснить наличие такого количества денег, я может быть как-нибудь и смогу, но вот револьвер. Калибр, пуля. Я вдруг ощутил робкие удары капель. Пошел мелкий, теплый дождь.
– Ладно, мне скрывать нечего, - произнес я и кинулся бежать.
Сбив с ног расслабившегося юнца, я что есть сил, побежал по безлюдной дороге, разбрызгивая лужи и щурясь от дождя. Через пару секунд, мой стремительный бег был прерван звуком выстрела и дикой болью в правой ноге. Я кубарем покатился по грязи. Мир закружился перед моими глазами. Реальность предстала передо мной калейдоскопом случайных фрагментов архитектуры Латаной. Свое неконтролируемое путешествие, я закончил возле стены дома. Слыша звуки, производимые бегущими моряками, я попытался встать. Максимум что мне удалось это вознести себя на четвереньки. Раненая нога отказалась слушаться, руки разъезжали в жирной грязи, перемешанной с помоями, злые слезы навернулись на глаза. Физической боли не было, шок не позволил ей завладеть моим сознанием. Я, отчаянно двигая конечностями, пополз в сторону сточной канавы. Может быть, усилившийся дождь скроет мой силуэт от воздушных моряков.
Сплевывая попадающую в рот воду, я упрямо двигался вперед. Движения руками, подтягиваю раненую ногу, толкаю тело вперед, еще метр, скорее, скорее. Грязь, заполнившая глазные впадины, не позволяла, как следует видеть. Шипящие под дождем факелы, затухали один за другим. Неожиданно я уткнулся носом, во что-то твердое. Я застыл, протер руками глаза и увидел черные, форменные ботинки. Бросив взгляд наверх, я лицезрел и их обладателя. "Хренов снайпер" - зло подумал я, и обессилено затих.
– Обыщите его, - раздался голос усача.
Мои карманы начали грубо выворачивать. Раздался треск рвущейся ткани. Никто не церемонился со мной. Стыд и злость распирали меня. Так глупо попасться!
Послышался удовлетворенный возглас юнца:
– Я же говорил, что это он! Вот папенькины деньги!
– Молчи, - грубо бросил капитан.
Послышался звон монет. Кто-то от души пнул меня по почкам. Я болезненно содрогнулся, еще пару таких ударов и я буду ссать кровью. От следующего удара я попытался закрыться рукам, перевернулся на бок и наконец, смог рассмотреть, кто меня бьет. Лицо юнца пылало злобой. Сейчас он ни капли не напоминал зарёванного мальчишку. Его глаза горели как два уголька во тьме ночи. Он занес ногу. На его губах заиграла довольная улыбка.
– Прекрати, - рявкнул усач.
Юнец недовольно хмыкнул, врезал мне ногой по лицу и отошел. Его удар заставил меня снова повалиться на живот. Я глухо застонал. Стыд, боль, отчаяние, все смешалось у меня в груди. Я маг, дворянин, лежу в грязи как последняя собака. Теперь меня ждет страшное будущее, о школе магии можно забыть. Такое преступление перечеркивает все мои планы.
Чья-то рука схватила меня за волосы и подняла голову.
– Твое?
– произнес капитан, держа отцовский револьвер.
Даже осознавая то, что я уже с головой выдал себя, я прошептал:
– Нет.
Усач усмехнулся и мокнул меня лицом в грязь. Спустя миг, он отпустил мои волосы и крикнул:
– Тащите его в тюрьму.
Сильные руки подхватили меня и поволокли. Я пытался вырваться, но все было тщетно. Мои ноги бессильно скользили по грязи, оставляя глубокие следы, быстро заполняющиеся разыгравшимся не на шутку дождем. Все было тщетно. Сила на их стороне, а моя магия это ничтожная насмешка судьбы. Книга, а ведь у них книга! Если кто-то разберется, что за тайны скрываются в ней, Кравусу придётся нелегко. Под пытками я быстро выложу правду.
Меня выволокли из трущоб и потащили в сторону Железного квартала. Немногочисленные прохожие с презрением смотрели на меня. Кто-то перешептывался глядя вслед нашей процессии. Благо, дождь разогнал большинство жителей, иначе мой позор увидело бы множество людей. Ногу начало ужасно ломить. Боль от раны начала заполнять мое сознание. Пелена тумана застлала глаза, в ушах кто-то упорно звенел колокольчиком.
Вдалеке послышался цокот конских копыт. Я поднял голову и увидел приближающуюся карету. Воздушные моряки быстро покинули середину дороги. Меня оттащили к стене дома. В окне жилища я заметил быстро мелькнувшее удивленное, детское лицо. Карета проезжающая мимо, остановилась. Из нее показалась унизанная перстнями мужская рука, сделавшая знак "подойти" ближайшему моряку. Капитан окриком остановил дернувшегося подчиненного и сам направился к карете. Завязался разговор. С кем разговаривает капитан, не было видно, но судя по его роже, это был кто-то серьезный. Карета не имела герба, что делало ее обладателя "невидимкой", но ее роскошный вид кричал о том, что внутри влиятельный человек, а породистые кони, недовольно фыркающие под дождем, делали это предположение неопровержимым.