Игра Леона. Книга 1
Шрифт:
– Но он сегодня с командой, – разумно заметил средний. – Может, всё-таки завтра отловим около дома?
Старший усмехнулся.
– Ну, ты же сам знаешь, куда он пойдёт вечером. К твоей Алисе. А в такие походы эскорт не берут.
– Она не моя, – огрызнулся тот.
– Но хотелось бы?
– Что с того?
– Ничего. Просто она выйдет его встречать.
– И что?
– Не будь идиотом! Порченая девка имеет два выхода! Либо выйти за тебя, либо остаться старой девой! Никто её замуж не возьмёт.
Средний аж подпрыгнул.
– Ты с ума сошёл?
Старший
– Это ты по ней сохнешь, как сорняк на грядке! Одному силёнок не хватило в Команду попасть. Другой боится бабу своей сделать!
Остальные братья дружно улыбнулись и закивали. Такого семейного пренебрежения не мог перенести уже не только Саварру. Всё решилось в пять минут. И где встретят, и как всё будет. Как девочку оторвут и затащат в кусты. И главное, что бить должен сам Саварру. Держать станут все, но бить должен он. Такая цена за место в Команде и взрослый нож.
В комнату вошла старая мать братьев. Женщина ещё помнила молодыми и деда Леона и старого Шамана. Как женщина она не могла остановить своих сыновей. Но как мать могла их предостеречь. Святое право матери во все времена.
– Нельзя идти против вождя, – произнесла она.
Старший ударил кулаком по столешнице. От этого удара задрожали даже чашки на полках. А ложки подпрыгнули в пустых тарелках.
– Да какой он вождь? Он сопляк! И дед его старый инвалид!
Мать с сожалением посмотрела на старшего сына. Молодым трудно что-либо объяснить. Они предпочитают учиться на собственных ошибках. Жаль, что эти ошибки, глупо сделанные, могут стоить им жизни. Но парни были уже взрослыми. Что может престарелая мать против зрелых мужчин с ножами? Только заплакать.
– Мама, – сказал один из сыновей, – ну зачем вы так переживаете? Мы же не на войну собираемся.
– Не на войну? – сквозь слёзы прошептала женщина. – Напасть на Раймонда Высокого? После инициации?
Братья недоумённо переглянулись.
– Какой, к чёрту, Раймонд? – выругался старший. – Просто глупый мальчишка.
Они не понимали. От этого матери становилось только хуже. Они не понимали того, что знала уже она. Что знал Шаман. Раймонд вернулся. Великий и могучий, добрый к друзьям и по-звериному жестокий со своими врагами. И хорошо, если он оставит ей хотя бы половину этих глупых детей.
За окном заплакал дождь. Когда сыновья уходили, он полил в полную силу. Небо уже рыдало по ним. Ещё живым. Мать придержала среднего. Придержала нежно, ибо женщина не может держать мужчину.
– Даже не пытайся трогать девочку, умоляю!
– Она же не святая, – усмехнулся сын.
– Прошу тебя!
– Тебе не нравится невестка? Я сделаю её покорной женой. Она станет слушаться тебя во всём.
Женщина всхлипнула:
– Лучше бы ты меня послушал.
– Отстань.
Парень отстранил её руку. Так поступать с матерью не полагалось. Но он уже думал другим местом. Перед его глазами уже стояла обнажённая Алиса. Она стояла и плакала. Но это его только подзадоривало.
– Сегодня же приведу сучку в наш дом.
– Она
Она даже не сказала – женой. Но парень так увлёкся своими фантазиями, что не услышал и этого знака.
– Она предназначена вождю. И он убьёт вас.
Сын на секунду задержался и, нахмурив брови произнёс:
– Мама, он один, а нас шестеро. Просто побьём его и всё.
Женщина глубоко вздохнула и обратила взор к небу. Ей сейчас не нужен был Шаман. Материнское сердце лучше любого предсказателя. Она видела даже больше, ибо на кону стояли жизни её детей. Её сыновей. Выстраданных, и рождённых в муках. А теперь уходящих на верную смерть.
– Он не один, – выдохнула мать. – Их два брата.
– Ты веришь в легенды? – удивился сын.
– Это не легенды.
– Ты идёшь? – позвал старший.
Парень на мгновение засомневался. Но не идти за старшим он не мог. Даже если их двое, подумал он, нас-то шестеро.
– Иду, – крикнул он, отрываясь из материнских объятий.
Она только смотрела им в след и молилась:
– Не убивайте их, Великие охотники! Оставьте мне сыновей! Накажите, за крамолу. Предайте суду за грехи. Только не убивайте! Всех!
А слегка пьяный скорее от обряда, чем от пива Леон шёл знакомой дорогой ведущей к дому Алисы. Он помнил слова деда о том, куда следует нанести первый визит после обретения статуса совершеннолетнего. На его поясе висел легендарный нож. Но и это не стало главным сегодня. Леон превратился из мальчика в мужчину. Пусть нож был хоть трижды святым, сам факт опоясывания значил для мальчика гораздо больше. Нож великого предка, это как старая картина. Стоит дорого, но краски полиняли и потрескались, рама рассохлась, позолота с неё давно осыпалась. Лишний раз и в руки-то взять боязно. Но престиж обладания шедевром перекрывает все эти недостатки. И родители Алисы это непременно оценят.
Так он и шёл. Пока не нарвался на шесть братьев Мяоконнин. Трое, включая Саварру, перегородили ему дорогу. Трое других зашли сзади, отрезав путь к отступлению. Все шестеро один здоровее другого. На что младший был крупнее Леона, на фоне старших несостоявшийся игрок смотрелся как едва прозревший щенок рядом с матёрыми волками.
Намерения парней были прозрачней воды в ручье. Они стояли и ухмылялись. Никто даже не пытался сделать первый шаг. Они желали вдоволь насладиться своей властью над судьбой обречённой добычи. Хотели видеть страх в глазах новоявленного «вождя» клана.
«Охотник никогда не смеётся над дичью» – вдруг промелькнула в голове Леона чужая мысль. «Либо убьёшь ты, либо сожрут тебя». Парень растерялся. Кто-то другой завладел его телом. Кто-то очень сильный и жестокий. Жалеть этот кто-то не привык ни женщин, ни детей. Рука уверенно потянулась к ножу.
– Уходите, – из последних сил попросил Леон.
Сопротивляться духу Великого охотника становилось невмоготу. Тот жаждал битвы и крови. И численное превосходство врагов лишь распаляло его. Леон осознал в эти мгновения, что дед ничуть не преувеличил в своём рассказе свирепости и безжалостности их предка.