Игра на минном поле

Тамоников Александр Александрович

— Но… как это — захвачены?

— Ты что, не знаешь, как захватывают заложников? Спроси у ментов, они тебе расскажут. И на рацию машиниста больше не выходи. Ручка, бумага есть?

— Да.

— Запиши номер мобилы. Пусть менты или кто там еще по этому номеру со мной связываются.

— Хорошо, я все передам, но не могли бы вы разрешить увести состав в тупик? Он недалеко, в Вольном. Все же движение по дистанции оживленное, вы же создаете…

Главарь банды прервал железнодорожного начальника:

— Нет, ты ни хрена не понял. Хочешь, чтобы я замочил твою бригаду?

— Нет, нет, что вы. Я все понял!

— Так займись делом. Привыкли бакланить, чинуши чертовы. Все, жду звонка.

Закончив разговор,

Сиплый оборвал провод радиостанции. Нагнулся к машинисту:

— Стоять на месте, двери не открывать! Предупреждать больше не буду. Все понятно, Петр Владимирович?

— Понятно, — проговорил машинист.

— Ну вот и хорошо. А ты, Антон, — Сиплый взглянул на полицейского, — в вагон! Ясно, сука легавая?

Главарь банды втолкнул полицейского в тамбур и приказал подельнику:

— Тебе, Коваль, смотреть за подходами к вагону и за бригадой.

— Один не справлюсь!

— Ладно, я к тебе Морду пришлю! И поответственней здесь, Коваль.

— А если мусора снайперов подвезут? Те нас с Мордой в момент снимут.

— Ты забыл о заложниках, кореш. Менты не будут стрелять, пока у нас такой щит. Так что не очкуй. Все будет, как надо.

Сиплый толкнул полицейского:

— В вагон, сучонок!

На входе Сиплый отцепил наручники от пояса полицейского и сковал ими его руки, сбил с ног:

— Вот так! Полежи, мусорок, пока. До тебя еще дойдет очередь. Морда! — крикнул он бандиту, шарившему в отнятой у женщины сумочке. — Я чего говорил?

— Так это, Сиплый, я только посмотреть, не включила ли эта сука свой телефон.

— Брось сумку на место и ступай к Ковалю. Он скажет, что делать.

— Ага! Понял!

Бандит швырнул сумочку на сиденье и пошел в передний тамбур.

Один пролет оказался свободен от пассажиров. На край скамьи этого пролета присел Сиплый, держа в руке сотовый телефон. Автомат он положил на сиденье. Ждал, когда ему позвонят. А позвонить должны скоро. Движение на дороге в московском направлении остановлено, да еще захват заложников. Менты или чекисты должны быстро реагировать. Он обвел взглядом пассажиров. Те вели себя смирно, стараясь не привлекать внимания бандитов. Даже мальчик лет четырех или пяти, словно осознав опасность, прижался к молодой, побледневшей матери, которая закрыла сына своего рукой. Из заднего тамбура крикнул Репа:

— Сиплый! Тут мужик какой-то в дверь ломится. Орет, почему стоим? Ему, видите ли, на работу надо. Грозится. За ним толпа, человек пять, но это кого видно.

— Ты не знаешь, что делать? Я же объяснял тебе.

— Понял!

В заднем тамбуре раздался выстрел, крики, шум падения осколков рассыпавшегося стекла.

— Есть, Сиплый! Разворотил череп этому козлу. Толпа свалила в вагон.

— Ну вот видишь. Все просто, как дважды два.

— Теперь народ начнет двери ломать.

— Пускай ломает. Нам, — он рассмеялся, — их точно не ремонтировать.

— Ясный перец.

Главарь банды оказался прав. Коллапс на железной дороге, вызванный остановкой электропоезда, заставил ФСБ и МВД действовать оперативно.

Уже через пятнадцать минут после переговоров главаря банды с начальником дистанции сотовый телефон Сиплого зазвонил. Главарь усмехнулся:

— Быстро! Умеют работать, когда захотят. — Он включил телефон: — Да?!

— Кто вы? — спросил хрипловатый голос.

— А кто ты? — в ответ задал вопрос Сиплый.

— Я полковник ФСБ Матвеев, уполномоченный вести переговоры с главарем банды, захватившей вагон электропоезда.

— С главарем банды? Нет здесь никакой банды, а значит, и главаря, есть группа лиц, которую достала ваша бестолковая власть, и ее командир я.

— У вас есть имя, назовите его.

— Сапалов Ринат Маратович. Если желаете побольше узнать обо мне, сделайте запрос своим коллегам в МВД. Им есть что рассказать.

— Мне достаточно вашей фамилии. Как понимаю, вы пошли

на захват заложников не для того, чтобы выразить претензии к законной власти. Или не только для этого. Я правильно обрисовываю ситуацию?

— Правильно. Ведь ты же целый полковник, да еще такого солидного ведомства. Не будем терять времени, полковник. Мои условия таковы. Я готов отпустить всех заложников, правда, двое из них уже отправились на небеса, один, исполняя свой долг мента, другой по своей глупости, но тем не менее большую часть заложников, что находятся у меня, я готов отпустить. Условия освобождения следующие. Первое — я сообщаю тебе номера счетов в иностранных банках, куда должны быть переведены двадцать миллионов долларов. Согласись, полковник, безнал не наличка, которую требуется собрать. Перевод можно осуществить за считаные минуты. Второе — как только я получу подтверждение перевода, ты на аэродроме Курбаново подготовишь к вылету вертолет «Ми-8», полностью заправленный, с дополнительными топливными баками и двумя пилотами. Не советую тебе в качестве пилотов сажать своих спецов. Если не прислушаешься к совету, получишь их трупы. Третье — как только вертолет будет стоять на аэродроме в готовности к вылету, ты должен подогнать к электричке со стороны Курбаново бронированный микроавтобус, в котором вместе с водителем могут разместиться не менее двенадцати человек. Предупреждаю сразу: мы возьмем с собой нескольких заложников, чтобы у вас в ФСБ не возникло желания сбить вертолет. Остальных отпущу. Да и те, что полетят с нами, будут свободны, как только мы окажемся в безопасности. Вашим пилотам также ничего не грозит. Если, само собой, все пройдет по нашему плану. Вам необходимо не только освободить заложников, но и разблокировать движение на железной дороге. Это полностью зависит от того, насколько быстро ты выполнишь мои условия. Мне сидеть в вагоне тоже не по кайфу, поэтому для ускорения процесса сделки я через час начну убивать по пять заложников. Уверен, что журналюги уже на всех парах летят сюда, но не уверен, что власти захотят, чтобы по всем каналам телевидения, в Интернете показывали, как растет куча трупов у захваченного вагона. Твое начальство, конечно, может подтянуть к переезду спецназ, а тот пойти на штурм. Но чем он закончится? Спецназ нас уничтожит, в этом я не сомневаюсь, но до этого мы не успеем уничтожить всех заложников. Успеем, полковник, вагон заминирован, взрыватель выставлен на таймер. Отключить его могу только я, как и отсрочить до времени. Но хватит базаров. Условия выставлены, другие обсуждаться не будут. Если в течение часа я не получу подтверждение о переводе денег, ты получишь пять первых трупов. Женщин и детей.

— Но вы не назвали номера счетов и названия банков.

Сапалов усмехнулся:

— Верно. Я специально не делал этого. Теперь вижу, что ты, по крайней мере, готов к конструктивному решению вопроса. Записывай счета.

— Записываю.

Сапалов назвал номера счетов, названия банков.

— Я все записал, — ответил полковник ФСБ.

— Молодец. Передай тем, кто займется финансовыми вопросами, чтобы не думали блокировать счета или препятствовать любым операциям по ним. Не надо подставлять заложников, что мы возьмем с собой, и пилотов. В случае невозможности снятия денег со счетов или их перевода на другие счета заложники и пилоты будут уничтожены.

— Я все понял! Со своей стороны тоже хочу предупредить: убийство заложников может в корне изменить обстановку. Так что прислушивайтесь и к моему слову. Не надо никого убивать. Мы постараемся выполнить условия, но сколько это займет времени, неизвестно. Гибель же заложников… но не буду повторяться. Вы сами прекрасно понимаете, к чему может привести неоправданная жестокость по отношению к захваченным вами людям.

— Ладно, ты, видно, мужик умный, с умным можно иметь дело. Я не буду торопиться, но предупреждение остается в силе. До связи, Матвеев!