Игра на нервах для одинокого ценителя
Шрифт:
– Ладно, телефон по адресу узнать – плевое дело, сам управлюсь… ну, диктуй…
– Пиши, Макарыч: квадрат 4-А, седьмая дорожка, четвертый участок с краю…
– Какой квадрат? Какая дорожка? – недовольно огрызнулся дядя Вася. – Говори по-человечески!
– А я тебе по-каковски объясняю? По-собачьи, извини, не умею, это ты к Бонни своему обращайся. Повторяю еще раз, для особо одаренных: Северное кладбище, квадрат 4-А, седьмая дорожка, четвертый участок с краю…
– Мать честная! – До Василия Макаровича наконец дошло. – Что, уже и схоронить успели? Он же только три
– Темпы, Макарыч, тут ни при чем! – прервал его ехидный Творогов. – Не знаю, кто у тебя был позавчера, а только этот Ликопиди уже семь лет на Северном кладбище прописан. Или как это сейчас называется? Регистрация?
– Постой, как семь лет? – Василий Макарович тяжело опустился на стул, который, к счастью, оказался поблизости. – Никитич, может, ты чего перепутал? Может, это не тот Ликопиди? Может, однофамилец или родственник?
– Ага, не тот! – хмыкнул Творогов. – Я понимаю, если бы Иванов был, или, к примеру, Куликов, как один мой сильно умный знакомый, – можно было бы сомневаться, а этих Ликопиди всего-то в городе нашлось четыре человека, причем два из них – женщины, так что они точно отпадают. А он еще и Николай Эльдарович для полного счастья… так что, Макарыч, как хочешь, а только к тебе именно этот покойник приходил!.. Ну, будь здоров, Василисе привет!
– Мать честная! – растерянно повторил дядя Вася. – Это что же выходит?
Неизвестно, рассчитывал ли он на какой-то ответ, но из трубки уже неслись короткие гудки отбоя: капитан Творогов повесил трубку, чтобы бдительное начальство не застало его за запрещенным занятием – общением с Василием Макаровичем Куликовым…
После разговора с капитаном Твороговым настроение у Василия Макаровича еще больше испортилось. Он понял, что столкнулся с чем-то очень серьезным и опасным, влез в настоящий криминал. Выходит, самый первый клиент его детективного агентства пришел к нему под чужим именем…
Тут дядя Вася вспомнил, что у него записан номер машины, на которой приезжал к нему фальшивый Ликопиди. По номеру машины можно легко установить настоящее имя и адрес владельца, так что еще не все потеряно…
Правда, его и на этот раз поджидала мелкая неудача. Роскошного блокнота, в котором он записал номер машины, не оказалось на письменном столе, видимо, его сбросили во время стычки с бандитами. Дядя Вася, кряхтя, опустился на колени и заглянул под стол. Там блокнота тоже не оказалось.
Василий Макарович внимательно осмотрел всю комнату – и снова безрезультатно.
Неужели нагрянувшие к нему бандиты знали про его записи и украли блокнот?
Дядя Вася стоял посреди кабинета, растерянно почесывая затылок. Он пытался вспомнить злополучный номер, но в памяти всплывали совершенно посторонние цифры: чьи-то телефонные номера, дни рождения, пин-код мобильного телефона… единственное, что он хорошо помнил, – что его подозрительный клиент приезжал на «БМВ» третьей серии, а вот номер окончательно вылетел из головы. Кажется, вначале там было то ли «АГА», то ли «ОГО»…
Вдруг из соседней комнаты донесся какой-то подозрительный шум.
Василий Макарович устремился на звук и увидел Бонни, который с виноватым видом стоял перед грудой старых журналов, свалившихся с этажерки.
– Бонни, – недовольно проговорил дядя Вася, наклоняясь, чтобы собрать журналы, – сколько раз я тебе говорил – не пинай эту этажерку, она очень неустойчивая! Видишь, теперь мне, с моим радикулитом, приходится все это собирать…
Он подобрал несколько номеров журнала «Техника – молодежи» за восемьдесят второй год, пару потрепанных номеров «Науки и жизни», привычно удивился, почему до сих пор не выбросил это старье, и вдруг увидел под журналами что-то бесформенное, изжеванное до неузнаваемости.
– А это еще что такое? – проговорил дядя Вася, двумя пальцами поднимая за уголок непонятный предмет. – Бонни, признавайся – твоя работа? Ты откуда приволок эту гадость?
Бонни смущенно потупился и отошел в другой конец комнаты, всем своим видом показывая, что не имеет к «этой гадости» никакого отношения. Василий Макарович собрался отправить неизвестный предмет в мусорное ведро, как вдруг ему почудилось в нем что-то удивительно знакомое.
Приглядевшись повнимательнее и повертев находку, он с удивлением понял, что держит в руках тот самый блокнот, который безуспешно искал в кабинете. Правда, от новенького, очень красивого блокнота в кожаном переплете, который Василий Макарович купил для солидности, когда приступал к работе частного детектива, осталось одно воспоминание. Да и это воспоминание было изжевано и обслюнявлено до полного неприличия.
– Бонни, ну ты и тип! – возмущенно проговорил дядя Вася. – Это же важный блокнот! Сколько раз я тебе говорил – ничего у меня в кабинете не трогай!
Пес взглянул на него очень выразительно: с одной стороны, в его взгляде присутствовало чувство вины и обещание больше никогда так не поступать, с другой – он невзначай напоминал отставному милиционеру, что совсем недавно, всего какой-то час назад, спас ему жизнь, так что говорить сейчас о каком-то несчастном блокноте – некрасиво, неблагодарно и невежливо.
– Ну, Бонни… – Дядя Вася сдержал рвавшиеся с языка упреки и осторожно раскрыл изжеванный блокнот.
Страницы слиплись, чернила расплылись, но он все же сумел прочитать записанный там автомобильный номер.
Творогов ясно дал ему понять, что звонить ему не стоит, по крайней мере, какое-то время. К счастью, за время работы в милиции у дяди Васи накопилось множество друзей и знакомых, и он набрал номер старого сотрудника ГИБДД, с которым его когда-то связывала немногословная мужская дружба.
– Пустонен! – раздался в трубке протяжный голос гаишника.
– Здорово, Матти! – приветствовал его Василий Макарович. – Куликов беспокоит. Не забыл меня?
– Не-ет, не запыл!.. – отозвался Матти. – Здравствуй, Васи-илий! Как дела-а?
– Хорошо. – Дядя Вася не стал вдаваться в подробности. – Слушай, Матти, мне твоя помощь нужна. Пробей по своей базе номер УГУ-383. Ну, кому принадлежит… адрес там, координаты… короче, сам понимаешь.
– Хорошо-о, Василий… – отозвался «горячий финский парень». – Тепе срочно?