Игра на выбывание

Свободина Виктория

— Хорошо. Мне не понятно, почему ты так, порой, жестоко обращаешься со своими подчиненными, да и вообще со всеми, кто тебя окружает. Ты запугал весь замок. Очень многие теперь испытывают к тебе ненависть.

— Я наказываю только за дело. И мне не важно, любят меня или нет. Я знаю, что не любят. Для всех я чужой. Ты ведь должна понимать, о чем я говорю, ты тоже для большинства чужая, хоть и не пугаешь своей чужеродностью, как я., Не понимаю, зачем отец приказывает мне в замке снимать иллюзию с глаз? Хотя и в пансионе, даже несмотря на то, что внешне я ничем не отличаюсь, меня все равно сторонятся, и поначалу нападали, пока я не стал давать

отпор, — я чувствую, как непросто даются мальчику признания, как трудно ему сдерживаться и говорить якобы спокойно и безразлично.

Полагаю, если я выкажу жалость, гордый ребенок обидится, потому лишь неопределенно пожимаю плечами.

— Не давать себя в обиду, конечно, правильно, но мне кажется, ты переступаешь грань.

— Так лучше запомнят.

— Запомнят, то запомнят… и будут ненавидеть. Но ты живешь в замке бок о бок с этими людьми и все время ощущает их все увеличивающийся страх и ненависть по отношению к тебе.

— По-твоему, лучше презрение?

— По-моему не все такие умные, чтобы оценить тебя по достоинству с первого взгляда. А второго шанса ты не даешь. К тому же, я, стараюсь придерживаться принципа, что не стоит делать другому что-то, что не хочешь, чтобы сделали тебе. Тот стражник на первый раз мог бы обойтись и внушением, потом, если вдруг вновь попадется, денежным наказанием, а в третий раз, в качестве вышей меры — уволить, но не переходить границы его личности.

— Мое наказание эффективнее. Никто не уволен, стражник получит урок на всю жизнь.

Вздохнула, поняв, что сейчас ничего не докажу Шайну, такое впечатление, что мальчик на весь мир озлоблен. Может со временем, если будем общаться, и удасться хоть немного переубедить этого взрослого ребенка.

— Знаешь, а ты мне нравишься, каким есть. Уверена, пообщавшись с тобой подольше, и другие бы тебя оценили по достоинству. Ты умный, много знаешь, с тобой очень интересно поговорить, ты милый, если, конечно, не изображаешь темного властелина. А еще красивый — твои глаза, как по мне — твоя изюминка. Как сказал один мой знакомый — это то, что тебя выделяет.

— Я знаю, что ты испытываешь ко мне симпатию, нейтрально отметил ребенок, тоже видимо решив больше не спорить. Я чувствую направленные в мою сторону эмоции. Способен ими питаться. Ужас острый, и наиболее вкусный. Страх тоже имеет довольно интересный сладкий привкус. Твою симпатию я ощущаю как что-то свежее, тоже вкусное, почти холодное… словно мятное мороженное ем. Вот почему ты не боишься моих слов? Тебе еще и смешно.

— Я просто подумала, как это круто, ощущать эмоции, как еду. Тогда не нужно было бы сидеть на разных диетах. Вкус есть, калорий нет — мечта. Так что от такой способности я бы тоже не отказалась, и периодически выводила бы окружающих на эмоции. Только на твоем месте я бы все же пробовала расширить рацион, пробуя получить от других самые разнообразные вкусовые эмоции. Мне кажется, одно и то же есть, быстро приедается.

— Страх никогда не приестся. Но над расширением спектра я подумаю, — произнес Шайн и вдруг взял меня за руку, сделав вид, что так и надо. Руку не отняла, и дальше мы так к речке и пошли. Возможно, мальчик захотел ощутить на вкус, что такое настоящая дружба.

Вечером, когда мы с Шайноном как обычно увлеклись игрой в местный аналог шахмат, называемый здесь даштаг, что в переводе означает «противостояние». Игра стала нашим ежевечерним ритуалом, и хотя бы одну партию мы всегда проводим. Шайну игра не надоедает, в ней он эксперт,

и обучает теперь всем премудростям меня. Недавно, с горящими глазами мальчик поведал, что скоро должна выйти магическая усложненная версия игры, с эффектом присутствия на поле боя. Да, должно быть очень интересно.

Мы так с Шайном увлеклись игрой, что когда надо мной вдруг раздался удивленный, очень знакомый голос, вздрогнула и выронила фигурку, которую на тот момент держала в руке.

— Ника, а что вы здесь делаете?

Почему-то первым делом отметила, что магистр обращается коо мне на «вы».

— Играю в даштаг, полагаю, вы это и так заметили. Вы рано вернулись, — если честно, я растерялась, не зная, как реагировать. Хочется счастливо улыбнуться и броситься мужчине на шею, но Вейтар выглядит таким строгим и далеким… аирафе, что я не решаюсь. Тем более неизвестно, как это воспримет Шайн. А вообще Неш прибыл дней на восемь раньше положенного срока, но мне об этом в письмах не предупреждал.

— Здравствуй, отец, — кисло улыбнулся Шайнон, кивнув отцу, более никакой радости от долгожданной встречи с родственником, не проявив. Да, высокие отношения.

— Здравствуй, Шайнон.

Повисла неловкая пауза. Такое впечатление что не знаю, как лучше себя вести, не только я, но и отец с сыном.

Решила взять разговор на себя.

— Вейтар, а вы давно приехали?

— Только что, — действительно, на Неше дорожная мантия от дождя — сегодня к вечеру стало пасмурно и пошел ливень. Судя по всему, мужчина, даже не раздеваясь, поспешил в место, где предположительно находится его сын, правда не ожидал там увидеть еще и меня. Значит, в отношениях между ребенком и родителем еще не все потеряно.

— О! Вейтар, тогда может, я распоряжусь, чтобы принесли чай и какую-нибудь еду? — говоря это, встаю с кресла. Подумала, что пока лучше оставить двух моих мужчин наедине. Я подумала, «моих»? Ладно, об этом позже. — Давайте свою мантию. Передам ее в чистку. Может, доиграете пока за меня? Обидно оставлять партию неоконченной.

Магистр лишь молча благодарно кивнул и сел в мое кресло.

Когда я вернулась, чтобы проконтролировать, как быстро слуги принесли чай и закуски, невольно залюбовалась отцом и сыном, в одной и той же позе склонившихся над игровой доской. Такие красивые и гордые. Сплошное умиление.

Шайн бросил в мою сторону короткий насмешливый взгляд, и снова вернулся к игре. Ну да, мальчик же чувствует эмоции. Кстати я и сама заинтересовалась игрой. Когда оставляла игру, дела мои были совсем плохи, ситуация почти безвыходной. Сейчас же белые вдруг пошли в довольно успешное наступление, тесня с доски черные фигуры. А папочка оказывается у нас тоже большой любитель этой игры.

Сама не заметила, как увлеклась игрой, присев на подлокотник кресла Шайна.

Неш посмотрел на меня с каким-то странным прищуром, но ничего не сказал. Так и не поняла, что значил этот взгляд.

Игра затянулась. Если наши с мальчишкой партии проходят довольно быстро, то игра отца и сына оказалась очень и долгой и больше похожей на настоящее противостояние. Никто не хотел сдавать своих позиций. Во время игры Вейтар и Шайн стали перекидываться фразами. От игры мужчины испытывали явное удовольствие, и кажется, что лед тронулся. Напряжение и неловкость исчезли. Принесенная еда и напитки сметались с немыслимой скоростью.

Игра закончилась поздно и победой Вейтара. Родственники пожали друг другу руки.