Игра на жизнь, или Попаданка вне игры
Шрифт:
— Ну, судя по тому, какую экзекуцию сегодня устроил хаор клану Белого Ворона, с Дэйтаром Орияром все в порядке, — хохотнул некромант.
Светара, тихонько забившаяся в уголок, всхлипнула. Не научилась еще держать удары судьбы. Катра подошла к ней, погладила по голове:
— Ничего, такие уроки полезны. Выпей лекарство и ступай-ка в детинец, деточка. Нечего прогуливать занятия под благовидным предлогом.
— Да, Светара, можешь быть свободна на сегодня, — поддержала я.
Девчонка заправила черные кудряшки за уши, упрямо вскинула подбородок:
— Меня сюда папа назначил.
— Передай повару, чтобы ужин принесли в мои покои.
Не хочу никуда идти. У меня просто грандиозные планы на этот вечер! Полежу, книжку почитаю, с дедушкой Энхемом початюсь через чеер. А может, и с Дэйтаром… Вот с ним особенно надо, потому что Энхем — преданный слуга и друг семьи Орияров, он ничего не расскажет. Придется главного Ворона пытать ментально. Мечты, мечты…
Девчонка, что-то пискнув напоследок, убежала. Но, похоже, она была рада избавиться от вечерней обузы.
— Я надеюсь, сара Риандра подберет мне другую горничную или разделит обязанности между двумя, чтобы у девочек было больше свободного времени, — пробормотала я.
— Передам. Ну, вообще-то Риандра надеется, что дольше двух суток вы тут не задержитесь, миледи, — заявила Катра. — Завтра, самое большее — послезавтра появится хранитель, передаст дар обратно cape, и вы получите пророчество, за которым пришли, если оно вам еще нужно.
— Я пришла не за пророчеством.
— Да не важно за чем. А на это время я могу прислать вам сиделку. Уж волосы причесать и постель перестелить она сможет. А заодно и мигрень вашу подлечит, и присмотрит, чтобы из покоев больше никого злодейски не похитили. Она не только хорошая целительница, но еще и полностью инициированный боевой маг. В матушку уродилась, — с такой гордостью сказала Катра, словно сама была этой матушкой.
— Хорошо, присылайте.
— Позже. Я пока поприсутствую при вашем обучении, таинэ. Если не возражаете.
— При каком обучении?
Некромант кашлянул, напомнив о себе:
— Мы должны научить вас слышать чеер, таинэ. Магистр Катра обладает редким даром видеть тонкие тела, с ее помощью процесс обучения будет раз в десять короче и эффективнее. И нам уже пора приступать. Пришло время для связи с магистром Чессом.
Я как-то иначе представляла себе этот процесс. Когда магистр Нэйсон обучал меня азам менталистики, сначала следовала теория, а потом, как у всех нормальных учителей, практика. Мастер Гарлей не стал заморачиваться. Без всяких объяснений спросил:
— Готовы?
Я кивнула. Он подошел неприлично близко.
— Позвольте вашу руку, леди. — Некромант протянул ладонь и сверкнул улыбкой мачо, припустив бархата в голос: — Жаль, что лишь на несколько минут.
Знаем мы ваш железобетонный бархат, прохвост! Но руку ему подала с королевской надменностью. Он тут же цапнул ее, как коршун добычу. Сжал и поднес… к своему уху.
— Возьмитесь вашими нежными пальчиками за мой чеер, таинэ. — У провокатора голос окончательно потерял сходство с человеческим и стал походить на кошачий, мурлыкающий. Караул, Дэйтар, меня тут соблазняет твой подданный! Я так дернула за серьгу, что Гарлей поморщился: — Ох, крепкая же у вас ручка, графиня. Нежнее. Невесомей. Вот так, да. И прошу простить мне некоторую вольность в обращении с вашей прической.
Не успела я глазом моргнуть, как некромант, удерживающий мою руку за запястье, — я так понимаю, из страха лишиться покрасневшего уха, — свободной рукой зарылся в мои волосы и обхватил затылок, словно собрался меня поцеловать. И эта его предвкушающая улыбочка…
Катра, негодяйка, сделала отрешенную морду, как будто лекарки тут и нет, и не созерцает она возмутительную фривольность.
— Тише, тише, не дергайтесь, леди, так надо, — прошептал Гарлей мне на ухо.
Я в отместку дернула его серьгу посильнее и тоже прошептала:
— Не нарывайтесь, сун Гарлей. Еще чуть-чуть, и я перестану сдерживать силу своих амулетов. Они просто раскалились от желания оторвать ваши руки по локоть за дерзость.
— Для моего поведения есть веские причины, прекрасная дева. Первая — ваша волшебная красота не от мира сего. Ай! Вы мне чуть ухо не оторвали, жестокая! А вторая — только так можно научить использованию чеера в ускоренном режиме, без долгих объяснений и проб. Невозможно научиться плавать, стоя на суше. Я прощен? Магистр Чесс ждет нас.
Он еще и шантажист.
— Хорошо, прощены.
И я тут же пожалела о поспешном решении.
Нельзя давать поблажки некромантам! Они тут же сожрут тебя с потрохами. Голову откусят.
Именно такое у меня возникло ощущение, когда твердые, снабженные чересчур крепкими когтями пальцы мага впились в мой затылок. Словно пять молний прошили мне голову. Она стала пустая и зазвенела. По руке тоже как будто пустили высоковольтный ток: ее адски обожгло, потом она онемела, и я вообще перестала что-либо ощущать.
Я стала прозрачной. Невесомой. Поплыла, как воздушный шарик в безбрежном океане небес. Бестелесная, бесплотная, безымянная.
«Тома!» — окликнул чей-то голос, и я с трудом вспомнила, что это мое имя.
Если есть имя, есть я.
«Вернись, Тома!»
И ощущение улыбки. И дуновение ветра в бесплотное лицо. Странное, ирреальное ощущение.
Я слышала уже этот шепот. Там, на мосту, перед входом в гнездо Белого Ворона, когда любовалась древними каменными орнаментами, еще целыми железными вратами и крыльями Воронов, которые предпочитали имя Проводников Смерти.
Внезапно повеяло ледяным холодом и жутью от мысли, что сейчас моя душа, мой разум были во власти такого Проводника. Но присутствия Ворона-некроманта Гарлея не ощущалось. Не мог голос принадлежать ему, никак не мог. Не хватит некроманту мощи. Это было абсолютное знание.
«Тома, ты слишком далеко забралась. Возвращайся!» — Голос налился силой. Он звучал громовыми раскатами и требовал.
«Куда я должна вернуться?» — подумала я.
«К тем, кто зовет тебя», — получила ответ.
Я прислушалась. Где-то далеко, на грани слышимости, что-то едва-едва звенело. Слабо, как полудохлый комар. Что-то мне совсем не хотелось лететь в ту сторону. Или плыть. Той бестелесной сущности, которой я стала, можно было лишь помыслить и захотеть, чтобы мысль устремилась к цели. Но я не желала.