Игра на жизнь
Шрифт:
– Позвольте мне похвалить ваш вкус, – смущенно проговорила Фелиция. – Знаете, ваше платье имеет настолько насыщенный цвет, словно море на картинах.
Пуэлла взглянула на свою юбку. Цвет ее платье был правда изумительным, но никогда молодая женщина не видела, чтобы соленые бурные воды были столь сини.
– Ты никогда не видела море? – спросила Пуэлла. – Упускать такое чудо природы – истинный грех.
– Увы, но леди Денель не переносит морские прогулки. Она считает их опасным, а я ей не верю, – нахмурив брови, сказала мисс Люденс, но потом осторожно взглянула в глаза Субдоле и спросила: – Скажите, вы были там?
Пуэлла кивнула, а Фелиция вдруг подошла поближе и присела возле кресла, на котором сидела молодая женщина.
– Прошу, расскажите! – искренне вопросила компаньонка.
Пуэлла удивленно взглянула на девушку. Субдола привыкла к одиночеству: таков был удел искусного игрока. Теперь же все изменилось: Фелиция Люденс перешла в ее компаньонки. Ранее Пуэлле не доводилось заботиться о ком-то, кроме себя, теперь же в её руках было хрупкое существо, чьим пределом путешествий была улица для променада.
«Бедняжка, она совершенно не знает о реальной жизни! – думала Пуэлла. – Вряд ли она читала что-то полезнее нравственного наставления. Не видеть море – какое упущение! Кажется, нужно показать ей светские удовольствия, земные радости и увеселения».
Средства позволяли Пуэлле и Фелиции проживать в гостинице на въезде в город. Гостиница располагалась среди густого леса, у чистого озера. Пуэлла решила для начала получше узнать забавное приобретение по имени Фелиция, а уже затем подыскивать игроков. Субдоле было интересно, насколько полезна будет для нее новая ноша.
Вдвоем они проводили дни и вечера. Как скоро Пуэлла привыкала к новой компаньонке, тем чаще Фелиция досаждала ее расспросами.
– Госпожа, – обратилась она к ней, – скажите, как долго мы будем путешествовать? А как же муж? А семья? Они разрешают разъезжать по свету в одиночестве?
Пуэлла лукаво улыбнулась милой глупости, которую так искренне лепетала ее компаньонка. Однако вопрос Фелиции требовал от мисс Субдолы осторожности в ответе. Всякие варианты перебрались у нее в голове. Компрометировать себя, выдавая правду, в глазах компаньонки виделось Пуэлле ненужным делом.
– Я живу постоянными разъездами, – отвлеченно ответила Пуэлла, – и не питаю привязанности ни к родному дому, ни к какому-либо обществу, ибо душа моя постоянно ищет новых впечатлений.
Фелиция заулыбалась, румянец сильнее заиграл на ее изящном личике: ранее ей не доводилось встречать столь самостоятельных особ. В сознании мисс Люденс теплилась мысль, что к ней снизошла очень любезная покровительница, потому девушка разразилась новым интересом к Субдоле.
– Вы достойны похвалы, раз служите опорой самой для себя, но как насчёт денег? Разве вас никто не обеспечивает?
Пуэлла минуту подбирала тот ответ, который бы не унизил ее достоинства и при этом не выдал ее плутовства. Все это время она сохраняла любезный вид: когда она улыбалась, то улыбка ее всегда получалась обольстительной.
– У меня нет мотивов, побуждающих вступить в брак. Если меня поразили недуги любви, то это было бы совершенно другое дело. А влюбляться мне не свойственно – такова моя природа. А совершать грубый денежный расчёт браком равняется для меня надругательству над моим самолюбием… Полученное наследство позволяет мне жить без бед и нужды.
***
Мисс Люденс как компаньонка оказалась довольно полезной. Она послушно носила корзинки со сладостями, везде ходила возле своей покровительницы и внимательно слушала ее рассказы. Они посещали разнообразные лавки мелких торговцев, чайные, кондитерские. Шоколад и чай, купленный в тех местах, из раза в раз завершали приятный день. Пуэлла даже приобрела изящно выполненный серебряный шатлен. Субдола наслаждалась новым для нее городом, а мисс Люденс разделяла её удовольствие.
– Фелиция, дорогая моя, – Пуэлла рассчиталась с булочником возле лавки и подошла к компаньонке, – понеси-ка корзину с выпечкой. Прошу, не урони их, как в прошлый раз.
Компаньонка внимательно рассматривала содержимое корзины и вдыхала аромат свежеиспеченной сдобы.
– Не засмотрись на них, иначе рискуешь упасть, – Пуэлла взяла девушку за подбородок и приподняла ее голову.
– Леди Денель не посещает пекарни и не любит хлеб, – жалостливо понизила голос Фелиция. – Я ни разу в жизни не ела такие булочки.
– Тогда изволь ее испробовать, – произнесла Пуэлла и сунула булку под нос Фелиции. – Ну же, не сопротивляйся интересу!
Мисс Люденс покорно взяла еду с рук покровительницы. Мягкий хлеб пришёлся по душе компаньонке. Пуэлла довольно улыбалась.
Прогулки по маленьким улочкам не только доставляли Субдоле душевное спокойствие, но и приводили к шляпным магазинам. Каждый раз, когда Пуэлла проходила мимо витрины, ее охватывало мгновенное желание зайти внутрь. Воображение ее поражалось формами и украшениями шляпок, что она могла найти там, они манили к себе и просились на примерку. Чёрная широкополая шляпа с белыми перьями и бантом сильнее всех привлекла внимание Пуэллы. Когда Фелиция увидела свою покровительницу в новой шляпе, то восхищенно произнесла:
– Вы обладаете изысканным вкусом, госпожа!
Пуэлла улыбнулась комплименту. Ей захотелось присмотреть шляпу и для Фелиции, однако ее вкус подсказал, что цветущей мисс Люденс выгоднее всего было просто завязывать волосы бантом. Поэтому Фелиция получила в подарок розовую атласную ленточку.
Тяга к шляпам у молодой женщины была с детства, когда судьба еще не принуждала ее к мошенничеству. Ризус, отец Пуэллы, держал шляпный магазин. Субдола часто сидела в мастерской, играла с перьями и тканями, повторяла за отцом и пыталась создавать свои изделия. Возможно, когда-то давно в ней зарождался талант, но отец в момент лишил Пуэллу возможности развить его: он отправил ее в пансионат.