Игра небожителей, или Как я отдыхал Виктором Бишопом
Шрифт:
Оба похитителя уставились на меня так, словно я демонстративно испортил воздух. Секунд 10 мы молча смотрели друг на друга, затем парень с нескрываемым раздражением в голосе спросил:
– Ну и чего ты сидишь?
– Жду, когда мы к нему прилетим, или когда он взойдет на борт.
От этих слов парня перекосило, а девушка удивленно спросила:
– Ты что, не знаешь, кто такой Каин?
– Это далеко не единственное, чего я не знаю, – ответил я.
– Ты что, из леса сбежал? – съязвил парень.
– Каин – легенда глубокой виртуальности, – сообщила девушка.
– Я понимаю, – ответил я.
– Ну, – сказал парень, явно ожидая от меня каких-то действий.
Я не понимал, чего они от меня хотят и, не найдя ничего лучше, ответил, вспомнив старый анекдот:
– Ква.
– Что ква? – опешил парень.
– А что ну? – спросил я.
– Погружайся.
– У меня сеть заблокирована.
– Погружайся. Мы разрешим тебе доступ в глубокий виртуал. Назови свои параметры доступа.
– У меня нет точки доступа, – признался я.
– Ух ты! Забанили? За что, интересно? – оживился парень.
– Да нет, просто никогда там не был.
– Что, девственник что ли?
– Что-то вроде того.
– Ну ты даешь! Ладно, погружайся через мою.
– Я не модифицирован.
– Сектант или псих? – спросил парень, и как-то странно на меня посмотрел.
– Да нет, просто не люблю это.
Теперь он посмотрел на меня, как на конченного идиота, потом сказал:
– Ладно, отправишься в батискафе.
От этого известия у меня в животе появилось неприятное чувство, которое приходит вместе со страхом. Можете сколько угодно считать меня психом, но я действительно ни разу не был в глубокой виртуальности потому, что боюсь туда погружаться. Этот страх настолько же иррационален, как боязнь тараканов или грызунов. Они ведь тоже по большому счету не опасны, по крайней мере, в небольших количествах. Я никогда не верил россказням о том, что глубокая виртуальность иссушает разум, что там можно подхватить неизлечимые болезни мозга, что чрезмерное увлечение глубокой виртуальностью превращает человека в идиота… Все это наверняка было обычной подменой понятий и пропагандистской чушью, распространяемой теми, кто боится глубокой виртуальности исключительно по причине своего непонимания ее сути. Что же до тех якобы ее жертв, которые, попав туда, забывали возвращаться в наш мир даже чтобы поесть, отчего их находили либо мертвыми, либо в состоянии серьезнейшего истощения, так они изначально были идиотами, и не будь глубокой виртуальности, наверняка умерли бы какой-нибудь иной не менее нелепой смертью. Так что глубокая виртуальность в их случае виновата лишь потому, что у нас принято не искать истинные причины, а возлагать вину на первое, что бросается в глаза. Обвинялись же легкие наркотики в том, что они якобы провоцируют людей на употребление более серьезной дури на том лишь основании, что конченые торчки в большинстве своем начинали с них. К счастью, у борцов с наркотой хватило ума не запретить дышать, есть хлеб или пить воду на том основании, что все без исключения торчки и алкоголики делали это регулярно. Ну да глупость человеческих масс – это, пожалуй, та константа, над которой не властны ни прогресс, ни эволюция.
Конец ознакомительного фрагмента.