Игра по правилам
Шрифт:
Аннет подняла с полу и поставила на краю стола некоторые из многочисленных безделушек. Большинство из них были черными и крохотными, словно они должны были привлекать своей миниатюрностью. Предназначение одних можно было определить сразу, например, работающая от батареек точилка для карандашей, калькулятор с принтером; другие же требовали внимательного изучения. Я взял какую-то штуковину, стоявшую ближе всех, с циферблатом и чем-то вроде микрофона на проводе.
— Что это? — спросил я Аннет, собиравшую бумаги в дальнем углу комнаты. — Какой-то счетчик? Она мельком взглянула.
— Счетчик Гейгера, — сказала она
Я попробовал его включить, но, кроме пары щелчков, больше ничего не увидел и не услышал.
Ползавшая на коленях среди остатков хаоса Аннет поднялась на корточки.
— Под воздействием гамма-излучения многие камни меняют свой цвет и становятся более красивыми, — объяснила она. — Они не радиоактивны после этого, однако как-то мистер Фрэнклин прислал из Бразилии топазы, облученные в ядерном реакторе, и уровень их радиации оказался слишком высок. Таких камней было около ста. Могли быть большие неприятности, не говоря уже о том, что они не годились для продажи, они прибыли без свидетельства об их радиоактивной безопасности или чего-то вроде этого, но, разумеется, мистер Фрэнклин был невиновен. Однако после того случая он приобрел счетчик Гейгера. — Она помолчала. — Знаете, он великолепно разбирался в камнях и чувствовал, что с теми топазами было что-то не так. Их сделали необыкновенно синими, в то время как они должны быть почти бесцветными. Он отправил некоторые из них в лабораторию на анализ. — Она еще немного помолчала. — Мистер Фрэнклин что-то читал о старых алмазах, которые под воздействием радия стали зелеными и невероятно радиоактивными.
Она сникла и, часто заморгав глазами, отвернулась от меня и уставилась в пол, чтобы я не видел ее слез. Она стала громко шуршать бумагами и наконец, пару раз шмыгнув носом, неотчетливо произнесла:
— Вот его настольный еженедельник. — Потом несколько медленнее добавила:
— Странно.
— Что странно?
— В нем нет «Октября».
Она поднялась и принесла еженедельник мне. Это был блокнот-календарь довольно большого формата, в котором каждому месяцу отводилось по странице. Он был раскрыт на ноябре с исписанными напротив нескольких дней строчками. Перевернув одну страницу, я увидел заголовок «Сентябрь».
— Думаю, что «Октябрь» еще валяется где-то на полу, — предположил я.
Аннет неуверенно покачала головой и в самом деле так его и не обнаружила.
— А записная книжка с адресами не нашлась? — спросил я.
— Нет. — Аннет была несколько озадаченной. — Не нашлась.
— Вы не заметили, что еще пропало?
— Пока я не знаю.
Казалось невероятным, что кому-то понадобилось лезть через крышу лишь для того, чтобы украсть записную книжку с адресами и страницу настольного еженедельника. Наверняка пропало что-то еще.
В этот момент, прервав мои раздумья, явились стекольщики, найденные мною среди «желтых листов» телефонного справочника. Я пошел показывать им поле деятельности и увидел внушительную дыру в окне размером шесть на четыре футов. Острые, как нож, треугольные осколки стекла, которые, видимо, валялись повсюду, были собраны и сметены в поблескивающую кучу, и холодный ветерок шелестел бумагами на столах.
— Такое стеклышко ногтем не пробьешь, — сказал со знанием дела один из стекольщиков, рассматривая осколок. — По нему,
Глава 3
Пока стекольщики обмеряли окно, я смотрел, как самый пожилой из служащих Гревила, вынимая из одной картонной коробки прозрачные пакетики с бусинами, вкладывал их в другие пакетики, а затем эти пакетики — в другую коричневую картонную коробку. Закончив эту процедуру, он положил сверху список содержимого, закрыл коробку и заклеил ее вокруг широкой плотной лентой.
— Откуда эти бусины? — спросил я.
— С Тайваня, — коротко ответил он, прилаживая на коробку большую этикетку с указанием адреса.
— Нет... Я хотел сказать, где они у вас здесь лежат?
Седой в коричневом комбинезоне недоуменно и с каким-то сожалением взглянул на меня.
— На складе, разумеется.
— Ну да, конечно.
— Это в конце коридора.
Я вернулся в кабинет Гревила и в целях укрепления добрых отношений спросил Аннет, не покажет ли она мне склад. Ее унылое лицо просветлело от удовольствия, и она провела меня в дальний конец коридора.
— Вот, — с нескрываемой гордостью сказала она, входя через дверь в маленький предбанник. — Здесь четыре комнаты. — Она указала на открытые двери. — В одной — неограненные минералы, овальные и круглые; в другой — бусины; в третьей — не правильной формы; в четвертой — органика.
— Что за органика? — спросил я.
Она пригласила меня в соответствующую комнату. Войдя туда, я оказался в помещении без окон, где с пола до уровня плеч поднимались этажи серых узких металлических ящиков. Их торцы были размером с обувную коробку. Над ручкой каждого ящика была приклеена этикетка с перечислением содержимого.
— Органика — это то, что растет, — терпеливо объяснила Аннет, и я решил, что мне следовало бы догадаться об этом самому. — Например, кораллы.
Она выдвинула ближайший ящик, который оказался довольно длинным, и показала мне, что в нем было: прозрачные пластиковые пакетики с многочисленными ярко-красными закорючками, нанизанными на ниточки.
— Итальянские, — пояснила она. — В Средиземном море лучшие кораллы.
Закрыв этот ящик, она двинулась дальше и открыла другой.
— Морские ушки — из раковин морских моллюсков.
Следующий.
— Слоновая кость. У нас еще немного есть, но сейчас мы не можем ее продавать. Далее.
— Перламутр. Его мы продаем в очень больших количествах.
— Розовые мидии.
— Речной жемчуг. И наконец:
— Искусственный жемчуг. Обработанные жемчужины хранятся в сейфе.
Это было невероятное многообразие форм и размеров. Аннет улыбнулась, глядя на мое ошеломленное лицо, и пригласила меня в соседнюю комнату.
Те же этажи металлических ящиков, поднимающиеся до плеча, однако на этот раз они возвышались не только по периметру помещения, но и в центре, оставляя лишь узкие проходы, как в магазине.
— Кабошоны для перстней и других украшений, — объяснила Аннет. — Они лежат в алфавитном порядке.
Начиная с аметистов, там были гранаты, жадеиты, лазуриты и десятки других, о которых мне лишь краем уха доводилось слышать.
— Полудрагоценные, — коротко пояснила Аннет. — Все настоящие. На стекло и пластик мистер Фрэнклин даже и не посмотрит. — Она осеклась. — Не посмотрел бы, — печально поправилась она после секундной паузы.