Игра по своим правилам
Шрифт:
— К Британии сейчас в столице крайне неприязненное отношение — Английский Клуб посещать стало опасным для многих персон. Но нужно делать реверансы в ее сторону — ссорится опасно и преждевременно. Сейчас важнее всего создавать неопределенность нашего внешнеполитического курса, чтобы избежать участия в будущей войне. Она произойдет обязательно, в этом я уверен — слишком велики противоречия за доминирование в мире. Британия хочет остаться «владычицей морской», Германия жаждет колоний, дешевого сырья и рынков сбыта. Австро-Венгрия желает подмять под себя Балканы и желательно Венето, отобрав Венецию у итальянцев. Нет, они пока союзники, но только временно, а там неизбежно будет драка.
— Немцы сокрушат
— И при этом хорошо получит по зубам? Против кайзера выступят бельгийцы и англичане — это двенадцать дивизий, и если в Париже будут знать о плане Шлиффена с его обходящим маневром, то смогут подготовиться. Те же пулеметы. А мы посмотрим, какая каша там заварится. Однако вначале нам нужно Балканский Союз оформить, чтобы туркам хорошо «наваляли» — а мы под шумок напротив Константинополя полуостров к рукам приберем. Тогда уже никто в Черное море войти не сможет, а снабжать огромный укрепленный район мы сможем беспрепятственно, господство нашего флота полное, в Мраморном море и линкоры бриттам не помогут. Но лучше и Галлиполи взять — если успеем, конечно, и «торговаться» со всеми начнем.
— Хорошо бы, но не будем так далеко загадывать, Алексей Николаевич. Это делить шкуру неубитого медведя — сейчас нужно окончательно японцев из Кореи вышвырнуть, да побережье погромить — сам флот выведу. Сахалин пока держится, подкрепления потихоньку перебрасываем по Амуру. «Диана» с «Авророй» там же, недавно пришли. Набеги на транспорты будут совершать, да от Камимуры удирать. Почти все наши корабли через две-три недели смогут в море выйти, кроме «Сисоя» — тот до конца лета из строя вышел, из Чемульпо в Дальний недавно перевели на ремонт.
— А с пушками как? Немцы, как меня кайзер уверил, заказ выполнили и новый приняли. Мы заводы Круппа работой на год вперед загрузили.
— Так они это для себя будут делать, нам отправили те пушки, что со своих кораблей снимают, отнюдь не новые, но вполне пригодные. Мы их тут на замену пустили — убыль непредвиденная с этой войной, стволы расстреляли, снарядов не хватает — на Черном море арсеналы почти полностью выпотрошили, на Балтике брать нечего.
— В армии не лучше — снарядов к новым трехдюймовкам не хватает, запасы патронов наполовину опустошены. Расход непредвиденный, я такой даже не предполагал. Датские пулеметы системы генерала Мадсена начали поступать — а к ним немало патронов необходимо. Заводы на полную мощь загружены, новые цеха строить начали. Ничего у нас нет в достатке — нехватка повсеместная, даже сапог и тех не хватает. Биноклей мало, оптических прицелов вместо заказанных трех тысяч закупили едва семьсот за бешеные деньги — и это за целый год. Свой завод оптического стекла ставить нужно — Обуховский просто не справляется с заказами.
Куропаткин тяжело вздохнул — в столице он крутился, как мог, решая множество поднакопившихся проблем. Но к застарелым добавлялись новые — и не было им конца. И помрачневший фельдмаршал тихо произнес:
— Что будет с нами, начнись сейчас настоящая война с той же Австро-Венгрией, пусть даже без участия с Германией, представить страшно. Пожалуй, с одной только Турцией справимся, и то не сразу, благо флот у нас есть, а у османов оного нет совсем, корабли еще со времен Шипкинского «сидения» и штурмов злосчастной Плевны.
Сановники переглянулись, улыбка вышла невеселой — огромная империя оказалась слабо подготовленной к дальневосточной войне. А воевать нужно, причем побеждать обязательно. А там постараться удержать плоды победы — а то, что начнут за Корею руки выкручивать на мирных переговорах, тут можно не сомневаться.
— Южную половину Сахалина нужно отбивать, но сейчас не стоит — надо победить
— Армию пополнили, снаряды и припасы привезли — все же полмиллиона служивых в строю. А больше не нужно — огромная прорву кормить надобно, а Маньчжурия сама голодать начнет. До осени войну заканчивать нужно, Евгений Иванович, и желательно громкими победами — сейчас идти на мирные переговоры нет смысла, не мы японскую территорию захватили, а они нашу, да и весь юг Кореи пока за противником.
— Тогда начинаем действовать всеми силами в конце июня, Алексей Николаевич. Мы со Степаном Осиповичем флот выведем в море, а ты наступай на суше до Кунсана — эта гавань станет передовой. Тогда можно будет высадить наш десант на остров Квельпатр, и запереть тем самым японцам свободный выход из Цусимского пролива…
Если так японцам доставалось от русских снарядов в победном Цусимском бою, то что случилось бы в противоборстве в 1-й Тихоокеанской эскадрой, получив та «изделия» Круппа…
Глава 35
— Японцы не германцы, Николай Петрович, и пушек у них вдвое меньше, чем у нас, а снарядов так вчетверо. Так что продавим оборону рано или поздно. Хотелось бы прорыва, а вот его не будет — уперлись, гаденыши! Да и местность для наступления не совсем пригодная, только на равнинах можно развернуть артиллерию. Ничего, терпение и терпение!
Вот уже как пять месяцев война шла исключительно позиционная — противники зализывали раны и восполняли потери, причем у японцев они были вдвое больше, если не втрое. Причем от бешеных атак, которые называли «ускоренными», самураи уже отказались как полгода, слишком большие в них понесли потери. Да и пополнение пошло совсем не то — кадровых солдат и офицеров порядком выбили, затем убыль резервистов, и сейчас все чаще стали встречаться новобранцы — те, кто прошел укоренное военное обучение, и особым боевым духом не отличался.
— Вытерпим, ваше высокопревосходительство, — «папашка» Линевич тяжело вздохнул, взглянув на погонные «жезлы» — сам горел желанием получить такие. — Японец нынче совсем не тот пошел, что раньше — в контратаки неохотно поднимаются, от обстрела двух пудовыми бомбами в панику порой бросаются, и в плен начали охотно сдаваться — тысячи три уже набрали. Нет, не те «желтолицые» нынче, с такими воевать намного проще.
Алексей Николаевич не удивился созвучию мыслей — ситуация в войне кардинально переменилась. Японская армия понесла громадные потери, только в прошлый раз Россия не смогла терпеть, а после кошмарной Цусимы все потеряли веру в победу, даже царь. А ведь именно тогда была собрана миллионная армия, которая сама не хотела воевать. Вот горестный итог его полководческого таланта, вернее полного отсутствия последнего.