Игра престолов. Битва королей

Мартин Джордж Р.Р.

– Принц запомнит оскорбления, маленький лорд, – предостерег его Пес. Шлем превратил его хохоток в гулкий рокот.

– Не сомневаюсь, – отвечал Тирион Ланнистер. – А если забудет, будь доброй собакой, напомни ему. – Он оглядел двор. – А не знаешь ли ты, где я могу отыскать своего брата?

– Он изволит завтракать с королевой.

– Ага, – отвечал Тирион. И, пренебрежительно кивнув Сандору Клигану, направился прочь со всей быстротой, на которую были способны его короткие ноги, насвистывая на ходу. Жаль только рыцаря, который первым обратится сегодня к Псу.

У этого типа скверный характер.

Холодную неприветливую трапезу подали в утренней комнате гостевого дома. Джейме сидел за столом вместе с Серсеей и детьми, они разговаривали приглушенными голосами.

– Роберт все еще спит? – спросил Тирион, без приглашения усаживаясь за стол.

Сестра поглядела на него с тем же самым выражением легкого презрения, с которым смотрела на него со дня рождения.

– Король не спал вообще, – сказала она ему. – Он рядом с лордом Эддардом. Король принял скорбь друга к самому сердцу.

– У нашего Роберта большое сердце, – проговорил Джейме с ленивой улыбкой. Он удостаивал серьезного отношения весьма немногое. Тирион знал за своим братом эту особенность и прощал ее. Во все жуткие и такие долгие годы его детства лишь Джейме иногда выказывал уродцу-брату некоторую симпатию и уважение, и за это Тирион готов был простить ему едва ли не любой поступок.

Приблизился слуга.

– Хлеба, – сказал ему Тирион, – две маленькие рыбки и кружку доброго темного пива, чтобы утопить их. И немного бекона, поджарь его на углях. – Слуга поклонился и направился прочь. Тирион повернулся к своим родственникам. Разнополые близнецы сегодня казались особенно похожими. Оба предпочли глубокую зелень одежды, подчеркивающую цвет глаз. Длинные светлые кудри были завиты самым модным образом, на обоих золотые украшения – на запястьях, пальцах и шее.

Тирион попробовал представить себе, как живется на свете близнецам, и решил, что никогда не поймет этого. Тошно, должно быть, все время видеть себя, как в зеркале. Собственное подобие он не мог даже представить.

Принц Томмен спросил:

– Дядя, а что слышно о Бране?

– Я проходил вчера вечером мимо его комнаты, – ответил Тирион, – но перемен не было. Мейстер видит в этом хороший знак.

– Я не хочу, чтобы Бран умер, – проговорил Томмен. Это был ласковый мальчик, непохожий на брата, но ведь и Джейме с Тирионом нельзя считать фасолинами из одного стручка.

– У лорда Эддарда был брат по имени Брандон, – заметил Джейме. – Один из заложников, убитых Таргариеном. Несчастливое имя.

– По-моему, не столь несчастливое, как тебе кажется, – возразил Тирион. Слуга принес ему блюдо, Тирион откусил от ломтя черного хлеба. Серсея тревожно посмотрела на него.

– Тирион, что ты хочешь сказать?

Карлик криво улыбнулся ей и приложился к пиву.

– Лишь то, что желание Томмена может исполниться. Мейстер надеется, что мальчик выживет.

Мирцелла радостно охнула, Томмен нервно улыбнулся, но Тирион следил не за детьми. Джейме и Серсея обменялись коротким, не более чем в секунду взглядом, но карлик не пропустил его. Королева посмотрела на стол.

– Где милосердие? Здешние северные боги слишком жестоки, раз позволяют ребенку терпеть такие муки. А что именно говорит мейстер?

Обжаренный бекон захрустел под зубами Тириона. Задумчиво пожевав, он ответил:

– Мейстер полагает, что, если бы мальчику суждено было умереть, жизнь уже оставила бы его. Однако прошло четыре дня, и никаких перемен нет.

– А Бран поправится, дядя? – спросила маленькая Мирцелла, унаследовавшая от матери всю ее красоту, но не вздорный нрав.

– Малышка, он сломал спину, – сказал Тирион, – и ноги. Жизнь в нем поддерживают медом и водой, иначе он умер бы от истощения. Если он очнется, то, наверное, сумеет есть настоящую пищу, но никогда снова не научится ходить.

– Если он очнется… – повторила Серсея. – А это возможно?

– Правду знают только боги, – ответил Тирион. – Сам мейстер всего лишь надеется. – Он снова откусил от ломтя хлеба. – Могу поклясться, что жизнь в мальчике поддерживает только его волк. Зверь день и ночь воет возле большого окна и всякий раз возвращается, когда его прогоняют. Мейстер сказал, что однажды он закрыл окно, чтобы стало потише, и Бран ослабел. А когда совсем открыл его, сердце мальчика забилось сильнее.

Королева поежилась и сказала:

– Есть что-то противоестественное в этих животных. Они опасны. И я не позволю ни одному из них направиться на юг вместе с нами.

Джейме возразил:

– Этого будет трудно добиться, сестра. Волки повсюду следуют за девчонками.

Тирион приступил к рыбе.

– Значит, вы скоро уезжаете?

– Не так уж скоро, – опять вступила в разговор Серсея. И нахмурилась. – Что значит – мы? А как насчет тебя? Только ради Бога не говори мне, что намереваешься остаться в Винтерфелле.

Карлик пожал плечами:

– Бенджен Старк возвращается в Ночной Дозор с бастардом своего брата. Я хочу поехать вместе с ними и увидеть Стену, о которой мы так много слышали.

Джейме улыбнулся:

– Надеюсь, ты не собрался облачиться в черное, милый брат?

Тирион расхохотался:

– Разве я выдержу целибат? Тогда разорятся все шлюхи от Дорна до Бобрового утеса. Нет, я только хочу постоять на вершине Стены и пустить струю с края мира.

Серсея резко поднялась.

– Детям незачем выслушивать всякую грязь. Томмен, Мирцелла, идемте! – Резкими шагами королева вышла из комнаты, свита и дети потянулись за ней.

Джейме Ланнистер задумчиво поглядел на брата холодными зелеными глазами.

– Старк никогда не согласится оставить Винтерфелл, пока сын его пребывает в смертной тени.

– Если прикажет Роберт, он сделает это, – сказал Тирион. – А Роберт прикажет. В любом случае лорд Эддард ничем не сможет помочь своему сыну.

– Старк может прекратить его мучения, – сказал Джейме. – Случись это с моим сыном, я поступил бы именно так. И считал бы, что совершил благодеяние.

– Не советую обращаться с подобным предложением к лорду Эддарду, милый брат, – усмехнулся Тирион. – Он воспримет его без должной доброты.