Игра престолов
Шрифт:
Лошадь и без того была в мыле, поэтому Джон взял узду и повел ее шагом. Здесь ширины тракта едва хватало, чтобы по нему могли проехать рядом два всадника; поверхность дороги прорезали крошечные ручейки, загромождали мелкие камни. Его ночная скачка была истинной глупостью, стремлением сломать себе шею. Джон удивился, что это вступило в него. Зачем он так торопился к смерти?
Поодаль среди деревьев испуганно вскрикнуло какое-то существо. Кобыла тревожно заржала. Неужели его волк отыскал для себя добычу? Джон поднес руку ко рту и выкрикнул:
— Призрак! Призрак, ко мне. — Но ответили ему только забившие совиные крылья.
Хмурясь, Джон продолжил свой путь. С полчаса он вел кобылу в поводу, пока она не высохла. Призрак не появлялся. Джону хотелось сесть в седло, но его тревожило, что волк отстал.
— Призрак, — окликал он снова и снова. — Где ты? Ко мне! Призрак!
В этих лесах нет зверя, опасного для лютоволка, пусть даже еще и не совсем взрослого, если только… нет, у Призрака хватит ума не дразнить медведя! Ну а если бы его окружила волчья стая, Джон, вне сомнения, услышал бы вой.
Он решил поесть. Еда успокоит его желудок, да и Призрак успеет догнать их. Опасности в этом не было: в Черном замке еще спали. В переметной суме он отыскал сухарь, кусок сыра и небольшое побуревшее, морщинистое яблоко. Еще он прихватил себе с кухни солонины и бекона, но мясо лучше приберечь до завтра. Потом придется охотиться, и это замедлит его продвижение. Джон сел под деревьями и съел хлеб и сыр, кобыла отправилась пастись к тракту. Яблоко он оставил напоследок. Оно чуточку размякло, но мякоть оставалась сочной и вкусной. Джон уже дошел до огрызка, когда с севера послышался топот копыт. Джон торопливо вскочил и направился к кобыле. Можно ли ускакать от них? Едва ли, всадники уже слишком близко, и, конечно же, они услышат его, ну а если они из Черного замка…
Он повел кобылу с дороги за частый клин сизо-зеленых страж-деревьев.
— Тихо ты, — прикрикнул он на лошадь, пригибаясь, чтобы поглядеть сквозь ветви. Если боги будут добры к нему, всадники поедут мимо. Скорее всего это кто-нибудь из Кротового городка отправился в поле, хотя что там делать посреди ночи?
Джон прислушивался… топот копыт становился все громче и громче. Судя по звуку, всадников было пятеро или шестеро. Голоса уже доносились из-за деревьев.
— …уверен, что он отправился в эту сторону?
— Мы не можем быть в этом уверены.
— Конечно, он мог бежать на восток или пуститься напрямик, оставив тракт. Так бы я поступил.
— Это ночью-то? Глупо. Тот, кто не свалится с коня и не сломает себе шею, заблудится и окажется у Стены, когда солнце взойдет.
— А я бы поступил иначе, — услышал он голос Гренна. — Я бы поехал прямо на юг; юг можно найти и по звездам.
— А когда небо облачное? — спросил Пип.
— Тогда бы я не поехал.
Вступил другой голос:
— А знаете, куда бы направился я, если бы речь шла обо мне? В Кротовый городок, поискать под землею сокровищ.
Пронзительный смех пронесся под деревьями. Кобыла Джона фыркнула.
— Тихо, — приказал Халдер. — Похоже, я что-то слышал.
— Где? А я ничего не слышу. — Лошади остановились.
— Ты не услышишь, даже когда пернешь!
— Ну это я всегда слышу, — настаивал Гренн.
— Тихо!
Все они молча прислушивались. Джон невольно задержал дыхание. Сэмова работа. Он не стал будить Старого Медведя, но и не отправился в постель, а поднял друзей. Проклятие! Если на рассвете их не увидят в постели, всех объявят дезертирами. Что они, собственно говоря, собираются здесь делать?
Глухое молчание продолжалось. Из своего укрытия Джон видел копыта их коней. Наконец заговорил Пип:
— А что ты слышал?
— Не знаю, — признался Халдер. — Звук. Мне показалось, что это лошадь…
— Здесь никого нет.
И тут уголком глаза Джон заметил бледную тень, мелькнувшую между деревьев. Зашелестели листья, и Призрак выскочил из тьмы так внезапно, что кобыла Джона вздрогнула и заржала.
— Здесь он! — крикнул Халдер.
— Я тоже слыхал!
— Предатель! — обругал Джон лютоволка, вскакивая в седло. Он бросился прочь от дороги, но его нагнали, не успел он проехать и десяти футов.
— Джон! — крикнул ему в спину Пип.
— Останавливай! — прокричал Гренн. — Ты не сумеешь ускакать от всех нас!
Джон обернулся лицом к ним, извлекая меч.
— Возвращайтесь, я не хочу крови, но, если придется, я пойду и на это.
— Один против семерых? — Халдер дал знак. Юноши разъехались, окружая его.
— Чего вы хотите от меня? — фыркнул Джон.
— Мы хотим, чтобы ты вернулся туда, где должен быть, — крикнул Пип.
— Я должен быть рядом со своим братом!
— Теперь мы все — твои братья, — сказал Гренн.
— Тебе отрубят голову, если поймают. Ты это знаешь. — Жаба нервно хохотнул. — Такую глупость мог бы выкинуть один только Зубр.
— Такого и я не натворю, — сказал Гренн. — Я не клятвопреступник; я произнес слова и выполню их.
— Я тоже так думал, — ответил Джон. — Ну неужели вы не понимаете? Они убили моего отца! Сейчас на юге война, и мой брат Робб сражается в Речных землях…
— Мы знаем, — торжественно проговорил Пип. — Сэм рассказал нам все.
— Нам жаль твоего отца, — произнес Гренн. — Но это ничего не значит. Ты дал клятву и теперь не можешь уехать отсюда, что бы там ни случилось.
— Но я должен, — лихорадочно проговорил Джон.
— Ты сказал слова, — напомнил ему Пип. — Теперь начинается моя стража, так ты говорил, и она не кончится до моей смерти…
— И в жизни и в смерти я останусь на своем посту, — добавил Гренн.
— Не надо повторять, я помню эти слова не хуже вас. — Теперь он уже сердился. Почему они не могут оставить его в покое? Только все усложняют.