Игра с мечтой
Шрифт:
Когда мы с папой переехали в новый микрорайон, меня перевели в другую школу, где я училась до победного конца. Может, конечно, прямо победным его не назовёшь, но аттестат я умудрилась получить все же без троек. И этому очень способствовало появление новых подруг: Жени и Ксении. Младше меня на год они, соответственно, не были моими одноклассницами. Но жили мы поблизости, в школу ходили одну и ту же. И путь, домой и в школу, время на переменках и гуляние во дворе сделали нас закадычными подругами.
В отличие от моей заурядной внешности эти девчонки были яркими. Уже тогда полнота ног Ксении возмещалась с лихвой осиной талией,
Женя была яркой по своей масти. Пока ещё не особо фигуристая, но с хорошей осанкой, черными волосами и глазами и блестящим аналитическим умом. Тут надо сказать спасибо её отцу, который увлекался шахматами и научил играть Женю в четыре года. Она, как ни странно это казалось нам с Ксенией, охотно могла сидеть над шахматной доской, в то время как мы ходили в кино, или активничали на улице. Такой опыт даром не проходит. Училась Женя отлично.
В общем, ситуация выбора не оставляла. Как-то стыдно, когда подружки младше, чем ты, не дрожат перед выходом к доске, не получают двоек и троек, и всегда в почёте у учителей. Я подумала и решила, что не хочу идти в строительное или подобное училище после школы со своим средним аттестатом. Напряглась сама, напрягла сестру Свету, с которой мы учились в параллельных классах, и медленно, но верно, уже к восьмому классу, подрулила к заданной планке. Тройки стали редкими гостями в моём дневнике и в учительском журнале.
И всё же по старому двору и по первой подружке я скучала. В мыслях, да и на деле, у моих новых подруг стали появляться ребята. А я при первой возможности садилась на троллейбус и ехала к Ире. Наши пути потом разойдутся. Но, даже имея абсолютно разный образ жизни и жизненные ценности, мы будем регулярно встречаться, спорить, закусывая стопку водки хрустящим огурцом, и при этом не отдаляться, а становиться только роднее и роднее.
Лана
Детство для меня всегда связано с двором, где я росла, когда ходила в садик и начальную школу; с летней погодой, так как в моём городе большую часть времени стояла солнечная жаркая погода и, конечно, с мамой.
Он преследует меня всегда и везде. Даже когда я путешествую в жаркие страны, хоть раз дождь прольётся. Но как же по-разному он воспринимается в связи с разными событиями в нашей жизни.
Так странно, что казавшееся замечательным, когда ты был ребёнком, становится противоположным, когда ты вырастаешь. Никогда в мои детские и юные годы дождь мне не мешал. Каким же чудесным был летний день там, на юге, где я провела своё детство, если вдруг посреди знойного дня появлялись тяжелые дождевые тучи, яростно гремел гром, как-то безумно ярко сверкали молнии, и на пышущий жаром, почти плавящийся, асфальт падали первые капли. Все мы бросали свои уличные игры и бежали в подъезды пятиэтажек, чтобы укрыться от этого водного буйства. Если ты чуть запоздал, то в одну секунду промокал насквозь.
Прекращалось всё быстро, и потом наступало главное – теплые, прозрачные, в общем, абсолютно восхитительные лужи, по которым можно было шлепать босиком. Кое-где на них были сине-розово-бирюзовые разводы от бензина, но
Даже год назад, когда я уже совсем взрослая прилетела в родной город, погода позволила мне спокойно загрузиться с трапа самолета в автобус. Но тут начался именно такой дождь – грозный, стеной, при молниях и громе – всё, как положено. К моему удивлению, всё так же, как положено в этой местности, очень быстро он и прекратился – пока автобус нас вёз к зданию аэропорта. И великолепная, сочная радуга поднялась во всей своей красе. А ведь был октябрь. Здравствуй, родной город!
Не мешал дождь и позже, когда я стала старше. Замечательный предлог, чтобы скрыться с каким-нибудь моим любимым мальчиком в подъезде под благовидным предлогом. Тогда считалось нормой быть на виду. Уединиться – о, ужас! И что они там делают, эти дети, вдвоём?!
К счастью, этим вопросом никогда не задавались мои родители, которые работали весь день и доверяли нам с сестрой целиком и полностью. Уже сейчас я понимаю, что если ты уверен, что цветы жизни (ну, то есть наши дети) политы правильно, то и плоды могут быть только те, что ты ожидаешь. Поэтому и жили спокойно мама и папа, не страдая и переживая, что же там между мной и очередным мальчиком происходит в подъезде.
Но вот для любящих посудачить соседок и собственной бабушки это был повод озадачиться моей моралью. Бабушка была замечательная, но очень почему-то сомневающаяся в моей стойкости к противоположному полу. Может, потому что выросла и воспитывалась в то время, когда в книгах и на экране даже легкий намек на поцелуй считался почти эротической сценой, а два прикрытых одеялом тела в постели, даже если просто лежали и тихо посапывали рядом – почти порнографией. В общем, доставалось нашей маме за смелые разрезы на сшитых ею сарафанах, за слишком короткие, открывающие пупок на животе, футболки, за слишком тонкие лямки на топах и прочее подобное «неприличие». Можете вы сейчас представить, что за это моя бабушка называла меня тогда не совсем цензурным словом «сявка»? Даже представить не могу, что с ней стало бы, если бы она увидела, в чем сейчас ходят девушки летом по улицам.
Кстати, о нецензурных словах. Конечно, они были всегда. Но в годы моего детства за их употребление на улице, то есть «в общественном месте» можно было угодить по статье на десять суток в тюрьму. И, конечно, это действовало! Впервые я узнала и услышала про нецензурную брань лет, эдак, в девять. В интеллигентной семье врачей и экономистов в третьем поколении её не употребляли. Моя мама была в шоке, когда, как-то придя из школы, в двенадцать лет я продекламировала казавшееся мне смешным произведение народного творчества – стихотворение, вероятно, уличного поэта без имени и фамилии.
Конечно, я предусмотрительно заменила бранное слово на странное, не существующее в природе, но подходящее по рифме, другое. Но маму было не провести! «Кто тебя такому слову научил?» – возмутилась она, не обращая внимания на смешной смысл стихотворения.
А теперь опять про дождь. Когда я поселилась в столице, дождь для меня стал тем, чем он является в жизни большинства всех взрослых людей, то есть скучным печальным явлением природы, не способствующим позитивному настроению. Как это происходит, так незаметно для нас, – загадка до сих пор.