Игра судьбы
Шрифт:
— Ещё одну карту, — сказала она, и Аид дал ей еще одну карту, прежде чем раскрыть свои карты — у Аида было два туза и двенадцать бубен, у Афродиты — перебор. Она нахмурилась из-за своего проигрыша, но продолжала говорить, пока Аид раздавал карты.
— Мне просто интересно, так ли я ужасна, как, кажется, думает Гефест.
Афродита не была ужасной, но ее союз с Гефестом ожесточил ее сердце и сломил дух. То, что осталось, — это злобная и циничная оболочка.
Аид тоже когда-то был озлоблен, но в отличие от Афродиты, которая справлялась
— Гефест не считает тебя ужасной, Афродита. Он просто боится полюбить тебя.
Она издевательски рассмеялась, поэтому Аид бросил вызов: — Ты когда-нибудь говорила ему, что любишь его?
— Какое это имеет отношение к моему вопросу?
Прямое, хотел сказать Аид.
— Ты была подарком Гефесту в то время, когда выставляла напоказ своих любовников. С его точки зрения, ты была невестой поневоле.
Не имело значения, что Аид знал правду. Афродита всегда была очарована Богом Огня. В древние времена, в тех редких случаях, когда Аид отправлялся на гору Олимп, он ловил ее на том, что она наблюдала за Гефестом, в основном хмурясь, потому что он не уделял ей внимания.
Но Аид также хорошо знал Гефеста. Бог был другим. Он не стремился быть в центре внимания, был не разговорчив. Он получал удовольствие от одиночества и инноваций, и в глубине души он чувствовал себя… недостойным, в основном из-за отношения к нему в древности. Как одноногий бог, он часто — и ошибочно — подвергался насмешкам. Со временем Гефест адаптировался, смастерил протезы и теперь ходил с одним из них, сделанным из золота.
— Я не удивлен, что Гефест не заинтересован в принуждении тебя к моногамии.
Афродита на мгновение замолчала, сосредоточившись на их игре, и когда они развернули свои карты, Аид прикусил язык — перебор. Он сдал себе слишком много карт.
Афродита лидировала.
Наконец, она призналась: — Я попросила Зевса о разводе. Он не одобрит этого.
Брови Аида приподнялись. — А Гефест знает?
— Я полагаю, что теперь он знает.
— Ты хочешь любви Гефеста, зачем просить развода?
— Я не буду тосковать по нему.
— Ты противоречишь сама себе, Афродита. Ты хочешь любви Гефеста, но просишь развода. Ты хотя бы пыталась поговорить с ним?
— А ты? — огрызнулась она, свирепо глядя на Аида. — С таким же успехом он мог бы быть немым!
Аид поморщился. У него было такое чувство, что Гефест молчал, потому что у нее был вспыльчивый характер.
— Ты не ответил на мой вопрос, Аид.
Бог мгновение наблюдал за ней. Ему не особенно нравилось отвечать на вопросы о душе. Часто и боги, и смертные были не готовы услышать то, что он хотел сказать. Афродита не была исключением. Части ее души были садом, полным роз, лилий и солнечного света, мечтательным и тихим. Другие были штормом, бушующим над бурлящим
— У тебя прекрасная душа, Афродита. Страстная. Волевая. Романтичная. Но ты отчаянно хочешь, чтобы тебя любили, и чувствуешь себя нелюбимой.
Он заговорил, когда они разыгрывали свою последнюю партию, и когда Афродита развернула свои карты, на ее лице появилась широкая улыбка. Что бы она ни чувствовала по поводу комментариев Аида, это утонуло в ее волнении.
— Пришло время для условий, Аид.
Он нахмурился и откинулся на спинку стула, свирепо глядя на неё. Афродита со смехом откинула голову назад.
— Кто-то не любит проигрывать.
Ее слова были как кочерга в его боку. Аид на самом деле не возражал против проигрыша. Он все время проигрывал, когда играл со смертными, но он не хотел проигрывать Афродите.
Богиня прижала палец к подбородку и тихо промурлыкала, как будто не знала, о чем его попросить. Она зря тратила его время. Она знала, чего хотела, но как раз в тот момент, когда он собирался рявкнуть на нее, она заговорила.
— Влюбись, Аид. А еще лучше, найди девушку, которая влюбится в тебя.
Затем Афродита захлопала в ладоши и воскликнула: — Вот и все! Заставь кого-нибудь влюбиться в тебя!
Челюсть Аида сжалась, и Афродита посмотрела на него в ответ, как будто хотела, в свою очередь, заглянуть в его душу. Ее условия были оскорбительными. Если бы влюбиться было так легко, он бы сейчас не был одинок.
— Это твое представление о шутке? — спросил он тихим и спокойным голосом, несмотря на гнев, скручивающий его внутренности. Ему придется кого-то пытать, просто чтобы снять напряжение в своем теле.
— Это не шутка, — сказала она, подняв тонкую светлую бровь. — Ты предложил совет по любви. Вот и следуй ему.
Тогда это была не шутка, а возмездие. Она была недовольна тем, что он высказал свое мнение о ее браке.
— А если я не смогу выполнить эти условия?
На ее лице появилась злобная улыбка.
— Тогда ты освободишь Бэзила из Подземного мира.
— Твоего любовника?
Аид не смог скрыть отвращения в своем голосе. Они только что провели последние несколько минут, обсуждая ее любовь к Гефесту, и вот она просит мужчину — своего героя, если быть точным. Бэзил сражался и умер за нее в Великой войне.
— Зачем? Разве ты не хочешь, чтобы Гефест признал, что любит тебя?
Она свирепо посмотрела на него.
— Гефест — безнадёжен.
— Ты даже не пыталась!
— Бэзил, Аид. Он тот, кто мне нужен.
— Потому что ты воображаешь, что влюблена в него?
— Что ты знаешь о любви? Ты никогда в жизни не любил.
Эти слова не столько причинили ему боль, сколько смутили его. Он наклонился к богине.
— Бэзил любит тебя, это правда, но если ты не любишь его в ответ, это бессмысленно»