Игра в чертогах смерти
Шрифт:
Посреди бесплодных земель это выглядело дико.
– Это опасно, – заявил Тронд. – Ловушка!
– Засада? – удивился Головешка.
Укрыться, даже если ты ростом с гибберлинга, в оазисе негде – листва не такая густая, так что кроны просматриваются насквозь, стволы не особенно толстые, не спрячут. Если только нырнуть в озеро и залечь на дне, но в таком случае не сможешь использовать лук или арбалет.
– Не очень понятно, что там такое… – Ульфа, что странно, выглядела неуверенной. –
– А давай посмотрим, – предложил Головешка. – Но будем очень осторожны.
– Давай-давай, – в кои-то веки поддержал эльфа храмовник. – Красота истинная! Может ли она таить в себе зло?
Ни конь, ни лев, судя по их поведению, опасности не чувствовали.
Когда подъехали ближе, стал ощутим сладкий аромат цветов, такой сильный, что у Головешки закружилась голова. Перед глазами помутилось, и он, сам не соображая, что делает, натянул поводья так резко, что Валун встал на дыбы и возмущенно заржал, молотя воздух копытами.
– Стой! – собственный голос показался хриплым, словно карканье вороны.
Велигор словно оглох, даже не повернул головы, хотя Свен потряс храмовника за плечо. Зато услышал Пожиратель Грехов, он уперся лапами в землю и, распахнув огромную пасть, глухо зарычал.
По траве, деревьям и озеру прошла рябь, и оазис с глухим чавканьем двинулся с места, пополз в их сторону.
– Ничего себе! – воскликнули гибберлинги хором, а Головешка решил, что у него галлюцинации.
Но нет, пятно зеленой травы со всеми цветами, плодами и прочим целеустремленно двигалось, как громадный слизняк. Дурманящий аромат наплывал волнами, мысли путались, очень хотелось выпустить поводья, расслабиться, выпасть из седла.
Очнуться Головешке помог страх, что эта тварь его одолеет.
Немного оклемавшись, он пустил в ход силу, к которой мог обращаться даже пьяным – огонь. Стена алого пламени встала на пути движущегося оазиса, потянуло горелой плотью, и тут же стало легче.
– Давай, святоша! Просыпайся! – завопил эльф, пришпоривая Валуна.
Пожиратель Грехов огромными скачками помчался следом за конем – в сторону и вверх по склону, подальше от того, что маскировалось под пятачок зеленой травы с деревьями и озером.
На вершине холма, куда они взбирались, из травы поднялась темная фигура, рядом с ней вторая, третья.
«Вши-и-и-и-их!» – свистнуло рядом с ухом Головешки, и он не сразу понял, что это стрела.
Лев взревел так, словно ему прищемили дверью хвост, и мигом оказался впереди. Посыпались с седла гибберлинги, покатились в стороны пушистыми белыми шариками.
– Рази нечестивцев! – завопил очнувшийся-таки от дурмана Велигор, потрясая копьем, и над головой у него засиял ярко-синий нимб Покровителя.
– Рази, – согласился Головешка, вытягивая из ножен меч.
Очень хотелось знать, с кем они столкнулись, но пока смог лишь определить, что враги малы ростом.
Новая стрела вонзилась в бок Валуну, и тот сбился с ходу, едва не полетел кубарем. Эльф с трудом удержался в седле, брошенная молния бесполезным образом ударила в землю.
– Слева! – завопил, судя по тонкому голосу, один из гибберлингов.
Вновь подал голос Пожиратель Грехов, и на этот раз в его реве послышалась кровожадная радость.
– Свет с нами! – вторил любимцу Велигор.
Головешка наконец справился с обезумевшим от боли конем и, наклонившись, выдернул стрелу. Провел ладонью над раной, и та закрылась, перестала кровоточить, а Валун – дергаться.
Только после этого эльф окинул взглядом поле боя.
Неведомому противнику, кем бы он ни был, стало не до луков после столкновения с храмовником и его зверем… там все хорошо, а вон гибберлинги отбиваются от полудюжины мелких, но шустрых и гибких существ, немного похожих на уменьшенных и исхудавших орков.
Ага, понятно, гоблины, но откуда они тут взялись и почему напали?
Вопросы Головешка отложил на потом, он дал шпоры и ринулся на помощь Ульфе и ее братьям.
– Ай-вай! – завизжал гоблин, получивший огненный шар прямиком в спину.
Второй попытался отскочить, но меч, зажатый в эльфийской руке, отделил ему голову от тела. Третий отвлекся на миг, и этого хватило, чтобы Свен вонзил кинжал врагу в не защищенную кольчугой шею.
Но что странно, оставшиеся даже не попытались бежать, с визгливыми криками ринулись в контратаку.
– Вот куда прете, недоростки? Ума лишились? – презрительно осведомился Головешка.
Отбил чужой удар, нацеленный в бок, ответным выпадом проткнул гоблина насквозь. Краем глаза отметил, что другого гибберлинги взяли аж в два клинка, и слегка повернул кисть, нанося удар по голове последнему.
Удар пришелся плашмя, круглый шлем из плохого железа зазвенел, точно колокол. Его обладатель покачнулся, руки его упали плетями вокруг тела, а потом он и сам свалился.
– Зачем ты его пощадил? – воскликнул Свен, подскакивая и занося кинжал.
– Стой! – одернула брата Ульфа. – Надо же кого-то допросить?
– И то верно, – согласился Головешка. – Узнаем, чего они хотели и что здесь творится. А то наш благостно-добрый святоша ведь всех прикончил, а кого не прикончил, тех его Пожиратель пожрал… к вящей славе Тенсеса, наверное. Пока свяжите ему руки.
На всякий случай оглянулся в сторону живого оазиса – но тот, похоже, не мог ползти вверх по склону, остановился в какой-то полусотне шагов от места схватки, но дальше не двигался.