Игра в Иную Реальность. Книга Знаний
Шрифт:
Она знает, что я — вижу.
Я встаю на подоконник распахнутого настежь окна своей комнаты. Я изучила все способы уйти отсюда. Я уйду так. Мне не хочется жить. Я не знаю, зачем мне жить. Не знаю, как мне жить. Мне некуда пойти. У меня никого нет. Вообще никого. И ничего. Я не знаю, почему я всё-таки тогда не умерла. Зачем они вытащили меня Оттуда?
Музыка звучит всё громче. Я смотрю в Небо. Через пару минут я шагну в него. К маме. Внезапно чувствую, как открывается дверь в комнату за моей спиной. Оборачиваясь, я поскальзываюсь на заснеженном подоконнике,
Бабушка неслышно подходит сзади:
— Шестой этаж — слишком низко, дорогая…
Декабрь. Ночь. Падает снег. Горят фонари. Мне хочется выть…
Декабрь. Ночь. За окном падает снег. Горят фонари.
Он пытается вывести меня из себя. Потому что его раздражает, что я — такая, какая я есть. Он хочет, чтобы я была такой, как все. Чтобы я ничего не рисовала. Ничего не писала. Не работала бы где-то. Варила бы суп. И ела бы его раз в день. Потому что денег в доме нет. И их никогда не будет, если я не буду работать. Я пошла работать, когда стала падать в голодные обмороки на улице.
Он хватает расписанные мной вазы, тарелки и швыряет их в стены. Они разбиваются. Я молчу.
Он берёт мои стихи и в ярости рвёт их на мелкие кусочки. Я молчу.
Он хватает меня и бросает на кафельный пол в коридоре. Топчет меня ногами. Кричит, что хочет, чтобы я умерла. Я молчу.
Я пытаюсь выйти из квартиры, но он не пускает меня.
Я иду в комнату. Ложусь на кровать лицом к стене. Беззвучно плачу.
Он заходит. Берёт подушку. Бросается на меня и душит. Мне нечем дышать. И кажется, что на этот раз не хватит дыхания. Я пытаюсь отвести его железные руки от своего горла. Я задыхаюсь.
В одной из его рук — нож. Лезвие ножа — резко вдоль моего мизинца. Кровь льёт рекой.
Он хватает меня и тащит к балкону. Кричит, что хочет, чтобы я выбросилась из окна. Он говорит, что я никому не нужна. Никому. И что у меня никого нет.
Он закрывает меня на балконе. Босую. В ночнушке. Он уходит из комнаты. И гасит свет.
Я стою на балконе. Горят фонари. Падает Снег. Ночь. Декабрь. Я закрываю глаза. Я беззвучно плачу. Мне не хочется жить. Потому что я не знаю, зачем мне жить. Не знаю, как мне жить. Мне некуда пойти. У меня никого нет. Вообще никого. И ничего. Я не знаю, почему я всё-таки тогда не умерла. Зачем они вытащили меня Оттуда? Я смотрю в Небо. Здесь — всего лишь шестой этаж. Ах, если бы это был хотя бы восьмой… Я опускаюсь на холодный бетонный пол. Босиком. Кровь льёт рекой. Этот шрам вдоль мизинца на правой руке останется навсегда.
Декабрь. Ночь. Снег. Фонари. Балкон. Мне хочется выть…
Декабрь. Ночь. Снег. Фонари.
Он молчит уже несколько недель. Он похож на сомнамбулу в состоянии глубокого гипнотического транса. Я пытаюсь вывести его, но у меня не получается. Он постоянно молчит. Он не слышит меня.
— Давай уедем… — предлагаю я. — Ты всё забудешь. Пожалуйста.
Он долго молчит, потом кивает головой, смотрит на календарь, молча показывает на следующую неделю.
Учитель приезжает ко мне в пятницу днём. ОН ничего не знает о приезде Учителя. Мы сидим с Учителем в моём бывшем и теперь уже пустом кабинете.
— Алиса, ты не должна никуда ехать. Вы разобьётесь. Не делай этого, слышишь?
Я киваю головой.
Вечером захожу к Нему Он вдруг как-то странно смотрит на меня. Мне кажется, что это — не он. Он произносит НЕ своим голосом:
— Что он сказал тебе?
— Кто?
— Что ОН тебе сказал?
— Я не понимаю, о чём ты говоришь.
— Ты знаешь, о чём я говорю.
Я молчу. Тогда Он хватает меня за плечи, трясёт и кричит:
— ЧТО ОН ТЕБЕ СКАЗАЛ?!!
— Что всё будет хорошо… — спокойно отвечаю я.
Он отпускает меня, снова садится в кресло и уходит в себя.
В выходные мне звонит Гера:
— Я смотрела тебя. Ты не должна никуда ехать. Ты НЕ должна умирать вместе с Ним. Не смей никуда с НИМ ехать! Ты поняла меня?
Я вздыхаю. Я всё равно поеду. Мне всё равно. Будущее — многовариантно. Мне плевать на то, что они видят. Мы должны уехать отсюда. Этот кошмарный сон должен закончиться.
В понедельник вечером мы сидим с Ним молча. Внезапно он произносит отрешённым голосом:
— У меня тормоза сегодня отказали… Надо сдать машину. На ней нельзя больше ездить.
Я выдерживаю паузу и спокойно произношу:
— Значит, мы поедем на моей машине.
Он кивает. И опять уходит в себя.
Во вторник он впервые за последние месяцы наконец-то согласился чуть-чуть походить со мной по городу.
Я знаю, куда мы пойдём. Это — не так далеко отсюда.
Мы идём по улицам молча. Чем ближе мы приближаемся к тому месту, тем чаще он как-то странно смотрит на меня. За несколько домов он останавливается и НЕ своим голосом спрашивает:
— КУДА ТЫ МЕНЯ ВЕДЁШЬ?!
— Я покажу тебе одно место, которое мне очень дорого.
Он недоверчиво смотрит на меня и не хочет идти дальше. Он находится в каком-то глубоком трансе. И я не могу ничего изменить.
— Пожалуйста… Пойдём… Пойдём… Всё будет хорошо.
Я беру его за руку и веду дальше. Он идёт всё медленнее. А потом… он видит то, куда я его веду. Он останавливается:
— Я не пойду туда.
— Пожалуйста, сделай это ради меня… Пожалуйста… Мы ничего не будем там делать. Мы просто подойдём…
Я тащу его за руку к ступеням. Он останавливается на первой же и не идёт дальше.
— Я не могу… Я не хочу… Я не пойду туда… Сходи одна, я подожду тебя здесь.
— Нет. Мы пойдём туда с тобой вместе. Я прошу тебя. Там хорошо. Я обещаю, что мы только зайдём и выйдем. Я просто хочу тебе показать, где я тогда…
— Я не пойду.
Он стоит и молчит. Я тяну его за руку ко входу. Он упирается.
— Я обещаю: мы только зайдём и сразу же выйдем через другую дверь. Пожалуйста, пойдём. Всего — две минуты…