Игра в кости
Шрифт:
— Давайте пройдемся? — предложил я. — Посидим в каком-нибудь тихом уютном кафе? Я одно такое знаю, недалеко здесь. К тому времени глядишь и Иннокентий Петрович подтянется... если ему позвонить, конечно. Кости свои игральные я потерял, вот что обидно. Или украл кто…. Привык я к ним.
— Вот об этом точно не заморачивайся. Не жалей даже. Лучше — забудь.
— Почему это?
— О предметах, обретших душу, читал? Читал. Я книжку видела, когда в твою комнату приходила и спальник твой забирала. Грязные носки с трусами, извини, побрезговала, там оставила. Не в обиде? Вот и ладно. Чувствовалось, что эту книжку ты долго в руках держал. Как раз тот самый случай: цукумогами — вещь, обретшая душу. Можно сказать — ожившая. К тебе попала не просто игрушка, а самый настоящий колдовской артефакт. Но поскольку ты его купил, то стал полноправным хозяином, и пользовался им, а он привязался к тебе. Поэтому, кстати, ты и сожаление сильное испытываешь от разлуки с ним. Отобрать эти кости я у тебя не могла, купить — тоже, поэтому научила тебя чему-то примитивному, чтобы они не просто силу из тебя вытягивали,
Колдовская вещь? Что за мистический вздор…
— А что еще умели эти кости? — на всякий случай спросил я.
— Еще кое-что могли. Например, перенести своего хозяина в другую реальность, или еще куда… Я не знаю, по-настоящему их надо было бы долго и тщательно изучать. Исследовать, рискуя здоровьем. А может быть — и жизнью. И хорошо, что ты с ними не экспериментировал, как мартышка с гранатой. Что-нибудь не так бы сделал, и оказался потом или на сто метров над землей, или под землей, или вообще неведомо где. Это в первом приближении. Могло и на кусочки по разным местам растащить. А так — кто-то украл, и ладно. Надеюсь, что паучиха твоя.
К тому времени мы все-таки оставили злополучный чемоданчик так, как он стоял, и позвонили в полицию из автомата. Измененным голосом Арина заявила, что таком-то подъезде, такого-то дома, на таком-то этаже стоит подозрительный чемодан. Жители опасаются за свои жизни и позвонили в МЧС. Последнее должно подействовать, а поскольку все сообщения в полицию автоматически записываются, сбоя быть не должно. Потом мы действительно позвонили в МЧС и повторили примерно ту же историю про чемоданчик и перепуганных жителей.
А после, уже с мобильника, я позвонил Иннокентию Петровичу и попросил о встрече, как мы когда-то договаривались на случай экстренной необходимости.
Глава XXIX
Расстановка точек
Иннокентий Петрович прибыл примерно через час после моего звонка. Когда он устроился за столиком и заказал себе пива с какой-то закуской, я сказал:
— Так, друзья… можно я вас друзьями буду называть, хотя бы сегодня? Хорошо, спасибо. Теперь, друзья, мы наконец-то расставим все точки над «и». Вообще-то, мне больше нравится выражение — «расставим все точки над ё». «И с точкой» в русском языке давно уже не употребляется, так что идиома утеряла свое значение.
— Вот зануда ты все-таки, — недовольно проворчала Арина. — Тебе никто никогда не говорил?
— Говорили, причем многократно, — кивнул я, — самые разные люди и нелюди, и как минимум один раз это была ты. Но говорили обычно тогда, когда по существу возразить ничего не оставалось.
— Ну, вот опять! Ладно, резину-то не тяни.
— Ничего, теперь вам придется некоторое время потерпеть моё занудство. Только не перебивайте, ладно? Договорились? И тухлыми помидорами просьба не бросать. Не будете? Отлично. Начнем с того, что никакого Емецкого с одной стороны не было, а с другой — было слишком много. Погодите, я сейчас поясню свою мысль. Некто, назовем его «Икс», или, для удобства произношения, Иксмен, решил, что неплохо бы обзавестись вторым комплектом личных документов. Причины, сподвигшие его на такой шаг, нам сейчас не очень интересны и вынесем их за рамки обсуждения. Паспорт он купил у некой фирмы, специализировавшейся на изготовлении липовых документов. Но вот беда — эта фирма была не сильно внимательна к своим клиентам, и одинаковые паспорта (с одними теми же данными) продавались нескольким людям. Возможно, фотографии вклеивали все-таки разные, но тут я ничего сказать не могу. Как известно, для полноценной жизни одного паспорта мало, поэтому такая «скупость» фальсификаторов объяснялась просто — вместе с паспортом делали метрику, военный билет, страховой полис и диплом о высшем образовании. Таким образом, получилось, что по стране бродило какое-то количество людей с абсолютно идентичными документами и личными данными. Естественно, ситуация не могла длиться долго и правоохранительные органы сравнительно быстро вычислили таких «двойников». Фирму эту накрыли со всеми потрохами, но клиентская база данных оказалась вовремя уничтожена. Потихоньку «двойников» стали отлавливать. Но не всех удалось выявить. Кто-то залег на дно, кто-то умер, а кто-то слинял за границу. Операция проходила без особого шума и проводилась совместно с органами безопасности. Очень скоро наш Иксмен почуял, что пахнет жареным. Он мог это легко заметить, проглядывая сводки происшествий. Один Андрей Емецкий арестован за кражу, другой Андрей Емецкий судим и оштрафован за уличные беспорядки, третий Андрей Емецкий еще чего-то нехорошее натворил… Все это объяснялось просто — поддельные документы использовались разными «Емецкими» для того, чтобы не светить свою истинную личность. Сделаны документы были добротно, само имя со всеми паспортными данными присутствовало в базах МВД, так что до поры до времени обходилось. Вот и получалось, что Емецкий многостаночник какой-то. А наш Иксмен решил, прежде чем отказываться от этой своей выдуманной личности, срубить напоследок побольше бабла и свалить, например, куда-нибудь в Доминиканскую республику, в Коста-Рику или на весь покрытый вай-фаем остров Ниуэ, с которым у нас нет дипломатических отношений.
— Ну, еще ничего неизвестно, пока всего лишь твои предположения, — заявила Арина.
— Естественно. Но логичные предположения, согласитесь? Итак Иксмен, то есть тот, кого вы привыкли называть Андреем Емецким, задуманные деньги получить никак не мог. На аукционе все оказалось так четко регламентировано, что отжулить сразу большую сумму никак не получалось. Можно было только крысятничать по мелочам, но такое Емецкого не устраивало. Вот тут-то он и придумал гениальную, с его точки зрения, аферу — появление на рынке черепа самого Иоанна Крестителя! Сенсация мирового масштаба! Естественно, что для такого дела требовался оборотный капитал, и Емецкий обратился к бандитам. Ну, в самом деле, не мог же он взять кредит в обычном банке. Потом, по его мысли, в удачный момент череп должен быть похищен и продан тайному коллекционеру черепов, что не постесняется отвалить кучу денег за такой раритет. Как он нашел этого твоего профессора, я, Арина, не знаю. Как-то нашел. Вероятно, через начальницу охраны питерского филиала. По некоторым косвенным данным я рискну предположить, что Емецкий с ней спал. Естественно, риск был колоссальный, но наш герой пошел ва-банк. Терять ему было нечего, кроме жизни, а она висела на волоске — кредит оказался просрочен, и бандиты поставили на счетчик. Безусловно, парень отлично понимал, что аукционисты далеко не дураки, и будут все тщательно проверять, поэтому старательно готовился. У арабов с Западного берега Иордана он купил старый человеческий череп из какой-то древней могилы в пустыне, и хитрым образом перевез его через все границы. Целую легенду придумал и насытил реальными данными. В общем, хорошо поработал парнишка. Стандартной экспертизы не боялся, даже восстановления портрета не опасался — семитский тип черепа был гарантирован. Но когда руководство аукциона захотело провести комплексную экспертизу, с радиоуглеродным анализом, с анализом де-эн-ка, с определением биологического возраста, парень запаниковал. Рушился весь его план, и он не только денег бы не получил, он реально своей головой рисковал. Дальше произошла ужасная и банальная вещь. Он запутался в своих долгах, и решил справиться сам. Договорился со знакомыми айтишниками, привез им череп и снял с него пластмассовую копию, а потом раскрасил под настоящий. Как должника, бандиты окончательно взяли его за горло, и наш приятель понял — пора все бросать и уносить ноги…
— Стоп! А череп-то он как вынес? — спросил Иннокентий Петрович. — Сигнализация же, видеонаблюдение, охрана. У нас с этим строго.
— А он вынес не с аукциона, а из Института антропологии. Там череп лежал несколько дней, пока делали предварительную экспертизу. Да, ночью хранили в сейфе, но ключ от этого сейфа лежал в соседнем столе. И вот как-то вечером, когда все сотрудники лаборатории уже ушли, Емецкий проник в институт и взял череп. Потом увез в подмосковный Зеленоград, где знакомый айтишник (кстати, он был совсем не в курсе аферы, просто выполнял просьбу приятеля) снял пластиковую копию на три-де-установке.
Гости кафе не обращали на нас никакого внимания. Сидят люди, что-то обсуждают, кому какое дело?
— Эту копию, — продолжал я свои объяснения, — Емецкий раскрасил как настоящий, а уже утром подлинный череп положил на место, в сейф. Охрана там слабенькая, не то, что на аукционе. Да, внутри здания тоже есть система наблюдения, но Емецкий затер все записи, когда охранник уходил в сортир. То же самое он проделал и в Питере, в тамошнем отделении «Хроноса». Это не только мои догадки: видеофайлов на то время не просто нет, а они заменены файлами с записью шума, никакого видео в них уже не содержится. В обоих случаях это установленный факт. Когда приехали за черепом, Емецкий, как хранитель аукциона, лично взял раритет из рук экспертов, у всех на глазах надлежащим образом упаковал его, и положил в сумку, где уже лежала копия в точно такой же упаковке. Уже потом, в офисе «Хроноса», он открыто вытащил заранее упакованную копию, демонстративно развернул и сразу же поместил на витрину, под охрану и сигнализацию. Всё просто. Замена происходила на глазах у самых разных людей, и кто угодно мог потом подтвердить — да, настоящий череп забрали от экспертов, и никто к нему не притрагивался по дороге. Даже сумку не открывали.
— А каким образом он хотел его заменить на настоящий? — заинтересовался Иннокентий Петрович. — Это было бы еще труднее.
— Думаю, никто теперь не узнает. Скорее всего, не хотел. Намеревался продать оригинал вместе с готовым сертификатом тайному коллекционеру, а после исчезнуть из поля зрения. Потом стало известно о намерении аукционистов провести еще одну, более детальную и точную комплексную экспертизу. Не будем забывать, что Емецкий вел двойную жизнь и имел основной паспорт. Очень возможно, что его план увенчался успехом, но только наполовину — череп он украл, подпольному коллекционеру предоставил, тот все понял и денег не дал. Тогда наш Емецкий «убил Емецкого»: написал кровью прощальное письмо, устроил образцово-показательные разгромы в номере гостиницы и в квартире, а сам теперь, скорее всего, живет преспокойно по основным документам. Или еще по каким-нибудь. Ведь кто он такой на самом деле мы до сих пор не знаем, и в «Хроносе» он работал по подложному паспорту, по этому же паспорту везде разъезжал, даже в Палестину мотался за черепом, и с вами, девушки, встречался под этим именем. Вероятно, он давно за границей, ведь какие-то деньги у него, скорее всего, были... Кстати, по-моему в полиции это давно поняли, и не особенно торопились с расследованием…
— Погоди, — перебила Арина, — но откуда тогда у него деньги на то, чтобы сбежать и поселиться за границей?
— Зависит от заграницы. На некоторые страны больших денег не надо. Может он квартиру где-то сдает? Короче, таким образом, я узнал все — кто подменил череп и «кто убил Емецкого». Улик, правда, маловато, но они сейчас вам вряд ли понадобятся. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
— Как же ты все это умудрился окончательно выяснить? — потребовала ответа все та же Арина. — Когда только успел?