Игра в ошибки

Поникаровская Алиса

В коридоре квартиры тяжело сползла по стене на пол, нашарила в сумке сигареты и жадно закурила. Карандашные цифры расплывались в глазах. Против всех доводов рассудка в сердце зашевелилась надежда… Значит, не исчезла, не умерла, только спряталась подальше, как заползает в глубокую нору раненый зверь…Телефон смотрел на Лиану из угла комнаты, и ей казалось, что он кривляется, усмехаясь: «Давай, звони, ну, что же ты? Он только свистнул, и ты тут же растаяла, наивная дура!» «Он ждал меня, – возразила ему Лиана. – Он долго ждал меня, значит, я ему действительно была нужна, значит…». «Ничего это не значит! И ты сама это прекрасно знаешь! Наверное, за какой-нибудь забытой шмоткой приходил! А ты

уже губу раскатала!» Лиане тут же захотелось швырнуть в телефон чем-нибудь тяжелым. «Как же ты тогда звонить будешь? – остановил ее издевающийся голос. – Не простишь же себе потом, он просил, а ты не позвонила…»

Лиана тяжело поднялась с пола, шагнула к телефону и сняла трубку.

— Да?

От странной, давно забытой близости родного и любимого голоса, Лиану снова затрясло, она перестала что-либо понимать вообще, чувствуя только, как трясется мелкой дрожью каждая клеточка ее тела.

— Ивар… Привет, это я, – выдавила она из себя.

Голос ее отчаянно дорожал, как и все остальное.

— А, привет, – буднично отозвался он. – А я сегодня заходил, но тебя не было.

— Я только что пришла, мне соседка сказала, что ты просил позвонить… – Лиана не понимала, откуда у нее берутся силы на разговор. Откуда у нее вообще берутся силы…

— Да это, в общем-то, не срочно, – Лиана услышала, как Ивар потянулся. – Я просто хотел узнать, когда ты будешь дома, чтобы я мог подъехать ненадолго.

— Зачем? – спросила Лиана, уже зная ответ.

— Мне там кое-что забрать нужно. Ты мой ящик с инструментами не выбросила?

— Нет, – Лиана перестала дрожать, тело ее омертвело. Она не чувствовала ничего. Совсем ничего. Было лишь непонятно, как могут двигаться ее застывшие губы.

— Там шнуры гитарные, еще кое-какая музыкальная мелочь, она же все равно тебе не нужна.

— Нет, – голос вырывался откуда-то изнутри, продираясь сквозь мертвое тело.

— Я тогда завтра заскочу часиков в двенадцать. Будешь дома? Никуда не уйдешь?

— Нет, – голос окончательно ослаб, обессилел.

— Ну, тогда до завтра.

— Нет, – просипел голос коротким телефонным гудкам. – Нет…

Трубка закачалась на скрученном шнуре, как самоубийца.

Лиана слепо добралась до кухни, распахнула дверцу холодильника и вытащила запечатанную бутылку водки. Одним движением скрутила голову пробке, запрокинула лицо, и обжигающая ледяная жидкость полилась на ее помертвевшие губы, и оттуда вниз, по подбородку, по шее, по нарядному платью, которое она так тщательно выбирала с утра, по груди, по животу, по ногам… Лиана захлебывалась и кашляла, но упорно продолжала вливать в себя вонючую жижу, заставляя себя глотать, глотать, глотать, до тех пор, пока не почувствовала, как оживает застывшее тело, и приходит боль…

…Куда угодно, на все четыре стороны, от этих молчащих стен, от этой повесившейся трубки, от этой вонючей водочной лужи, от не раздавшегося крика, от этой нечеловеческой боли, смятое платье на пол, джинсы, свитер, сумка, по ступенькам вниз, кубарем, гулкие каблуки отстукивающие хаос звуков, черная дверь подъезда, скрипящий хлопок, гремящий на всю Вселенную, пустая улица, нелепые фонари, застывшие дома, молчаливые окна, за каждым – ночь и боль, боль и ночь, и ничего больше, как нелепо, как все глупо и нелепо…

Яркое пятно ночного магазина. Красный, кровавый рот продавщицы.

— Девушка, у вас водка есть?

При одной мысли о водке начинает выворачивать наизнанку.

— Девушка, стойте, не водка, нет, пиво… Пиво есть? Какое? Все равно какое! Что-нибудь покрепче! Еще крепче есть?

Улетает сорванная крышка, жадными губами к горлышку бутылки, несколько торопливых глотков, пиво комьями падает в желудок, желудок сжимается, сопротивляясь. Не

сметь! Не сметь!!! Желудок смиряется с неизбежным. Черная улица, разбавленная фарами редких машин. Огни расплываются, ими можно играть, как пламенем свечи, то приближая, то удаляя, то размазывая до прозрачной неопределенности, бутылка в руке, как единственное спасение, как последняя возможность за что-то зацепиться, как морской маяк в шторм… Штормит… Улица качается из стороны в сторону. Кривые деревья в параллельном наклоне, такие же кривые зеркала окон, застывшие в усмешке подъезды, пустая бутылка отлетает в сторону, и держаться больше не за что, держаться больше невозможно, держаться больше нет сил… Несущиеся на встречу огни, как глаза собаки Баскервилей, еще немного, и совсем рядом, еще немного, и уже не страшно, еще немного, и будет не больно…

Дикий скрип тормозов разрезает ночную тишину. Уверенная рука держит за шиворот.

— Ты что, спятила?!!

Под злобный мат водителя Лиана поворачивается. Прямо перед лицом испуганные глаза нечаянного спасителя. Внутри что-то рвется и в теплое плечо утыкается истерическим воплем. Лопается нарыв и повсюду – гной вперемешку с болью…

У спасителя было совсем не библейское имя. Его звали Валера.

Глава 7

Утро было пасмурным и хмурым. Лиана открыла глаза и обнаружила себя, лежащей на полу, на ватном одеяле, накрытом пледом. Рядом тихо дышал во сне совершенно незнакомый ей человек. Лиана несколько секунд разглядывала его лицо, потом в голове всплыло имя. Валера… Так, кажется, он вчера ей представился. Лиана смутно помнила, как ночью они сидели на кухне, и она что-то говорила, он что-то отвечал, кажется, что-то про девушку, которая бросила его полгода назад… Символично, не правда ли? Один брошенный человек спасает другого… Такого же… Ненужного…

Лиана тяжело поднялась и пошла в ванную. Из зеркала на нее глянуло опухшее, зареванное лицо. От выпитой вчера водки нещадно тошнило. Лиана разделась и включила холодную воду. Ледяной душ частично вернул ей способность существовать.

Когда Лиана вышла из ванной, на кухне уже свистел чайник, а ее вчерашний спаситель, мурлыкая под нос какую-то незатейливую мелодию, мазал маслом тоненькие кусочки хлеба. Приятное, спокойное лицо недельной небритости, густая темная шевелюра, среднее телосложение, открытый взгляд карих глаз и чувственные, почти женские губы.

— Доброе утро! Сейчас будем завтракать, – улыбнулся Валера.

Лиана опустилась на табуретку.

— Сколько времени?

— Почти десять. Мне через полчаса на работу.

— А где ты работаешь? – спросила Лиана, чтобы не молчать. Ей было неловко.

— В автомастерской. Мы машины старые собираем. Знаешь, всякие раритетные экземпляры из тех, что давно уже не выпускаются.

— Сегодня же воскресенье…

— В выходные как раз самая работа, – охотно пояснил Валера. – У нас многие занимаются этим чисто для собственного удовольствия.

— А ты?

— А у меня как раз тот редкий случай, когда я занимаюсь тем, чем хочу заниматься, а мне за это еще и деньги платят, – Валера подвинул к ней чашку с горячим кофе. – Сливки надо? Сахар?

— Нет, – мотнула головой Лиана. – Ты прости, что я вчера так…

Валера уселся напротив и с аппетитом вцепился зубами в бутерброд.

— Нечего извиняться. Когда меня моя Ленка бросила, я тоже чуть в петлю не полез. Только зачем? Что бы я ей этим доказал? Еще один пал жертвой на поле любви? Глупо. Ходила бы она потом на мою могилку со своими новыми воздыхателями и, романтично закатывая глаза, рассказывала бы очередному кавалеру, как сильно я ее любил… Как представил себе такую картинку, так сразу умирать расхотелось.