Игра в прятки или полный пердимонокль

Хоуп Аманди

Наблюдая за изменением выражения его лица, граф ухмылялся:

— Он рад встрече с тобой! — сделал заключение.

Марго приоткрыла глаза и посмотрела на Дениса, в её глазах отразилась нежность и боль одновременно, но всего на долю секунды. В следующую она уже перевела взгляд на графа, и в нём было столько ненависти и ярости, что если бы можно было взглядом поджигать, тот давно бы уже догорал.

— Попались в мышеловку, как глупые мыши, — злорадствовал граф.

Ответом ему была тишина, и он вдохновленно продолжил:

— Правда,

охотничек оказался смышленей, чем я думал, слишком быстро меня нашёл. В мои планы это не входило. Ещё бы пара дней и ты, моя девочка, стала бы сама собой.

— Кем? — бросила Марго с презрением.

Это было первое слово, что она произнесла за все время пребывания здесь, её голос был осевшим и хриплым. У Дена по коже прошёл озноб.

— Тем, кем ты есть на самом деле — вампиром, зверем, сильным и безжалостным. Той, которая не побоялась встать у меня на пути. Дерзко, смело и заслуживает уважения. А эта смертная оболочка, лишь раздражает.

Марго подняла одну бровь в усмешке:

— Что ж так?

— Ты скоро меня поймёшь, ещё пара дней и человеческая шкурка умрёт. Она и так задержалась. Сколько там человек живёт без воды?! Ты станешь сама собой, и забудешь все эти глупые, мешающие жить, чувства. Только разум, чистый, ничем не замутнённый.

Марго бросила на него испепеляющий взгляд, тот расхохотался:

— Сколько страсти! Только не туда ты её направляешь. Вот скажи, зачем тебе эта оболочка? Острых ощущений захотелось? Стало скучно? Я тебе их гарантирую, сколько хочешь! Всего лишь ответь мне на один вопрос.

Она отвернулась, делая вид, что её это не интересует.

— Что ж ты такая упрямая? — спросил граф, но его тон свидетельствовал о том, что он получает большое удовольствие от разговора, как будто это лишь игра. — Но я и не таким языки развязывал. Ты думаешь, зачем я его сюда приволок? Чтобы он тебе составил компанию?

Марго с тревогой посмотрела ему в глаза.

— Да, детка, ты всё правильно понимаешь, он и будет тем ключиком, что откроет замочек.

— Ты ничего ему не сделаешь, — заявила она решительно, — иначе за тобой будут охотиться все, кому не лень. К тому же ты на чужой территории.

Стефан опять ухмыльнулся.

— А с чего ты взяла, что это буду я? Ты! Ты сама его убьёшь! И это за тобой будут потом охотиться! Убийство охотника — очень серьезное преступление…

Марго бросила на графа взгляд, полный ненависти и презрения, но в сердце закралась тревога.

Вряд ли он сможет заставить её убить Дениса, это исключено, даже под страхом собственной смерти, но что-то было в его голосе, странная уверенность, от которой сердце с болью сжалось.

— Но я могу вас и помиловать, — смилостивился вдруг Мареш. — Ответь мне, где твой так называемый братец и я вас отпущу на все четыре стороны.

Она промолчала в ответ, лишь опустила голову, рассматривая бетонный пол под ногами.

— Видишь, как оно бывает, — теперь граф повернулся к Денису. — Ты мчался

сюда её вызволять, рискуя собой, а он ей оказался дороже. Скверная штука жизнь — ты для неё на всё готов, а она предана, как прежде, другому.

Ден стойко выдержал взгляд Стефана, даже не дрогнув ни одним мускулом, но на душе скреблись кошки, опять дала о себе знать ревность.

— Любовь! Какое прекрасное чувство! — продолжил с пафосом граф. — Оно вас и погубит, — добавил уже совсем другим тоном к Марго: — Знаешь, детка, влюблённым вампир бывает крайне редко, но и в те, странные случаи, обычно убивает сам объект своей страсти. Кровь… её зов ничем не преодолеть.

— Это всего лишь легенда, — прервала молчание Марго.

— Легенда?! Ошибаешься. Ещё ни одному не удалось выстоять и сохранить жизнь, потому это и стало легендой.

— А как же семья Марешей образовалась? Почему вы не перебили друг друга? — и добавила с сарказмом. — Или вы родились вампирами?

— Нет, конечно, вампиры не способны воспроизводить себе подобных, — он тяжело театрально вздохнул: — В нашей семье никогда никого не любили, потому мы и выжили.

— Неправда! Любитшка, она любила… Георгия, — с запалом заявила Маргарита.

— Любитшка! — граф рассмеялся, и его приступ смеха на этот раз длился долго, а когда он прекратил, из его глаз уже катились слёзы. — Насмешила, — протянул он довольно, но вдруг его лицо настолько кардинально изменилось, что Марго отшатнулась. Перед ней стоял разозленный хищник, готовый убить в любую секунду.

— Любитшка была лучшей, — прошипел Мареш. — Она была профессионалом, великой актрисой, она собирала для нас войско! И поставляла всегда самых лучших. С ней мы бы завоевали весь мир! Но твой братец…этот… — от злости граф не находил слов. — Он всё испортил и понесёт за это наказание.

Во время пламенной речи Стефана Маргарита побледнела ещё сильнее, чем была, на скулах заходили желваки, она еле сдерживала себя.

— Ложь, — наконец, выдавила сквозь зубы. — Они любили друг друга!

Денис, наблюдавший их разговор со стороны, удивился силе, с которой она это произнесла, как будто она не просто знала всё, а была непосредственным участником тех событий, словно пережила их…

— Нет, — граф взмахом руки отмахнулся от её слов, как от назойливой мухи.

— Но она умерла как человек! — нашла, что ответить Марго. — Она любила, поэтому…

Но Мареш её перебил:

— Она умерла как человек, потому что тоже была в человеческой шкурке, как ты сейчас. Так удобней охотиться. И людишки ведутся быстрее, кто поверит вампирше? А в человеческом облике она была очень убедительна.

— Я тебе не верю, — покачала головой Маргарита.

— Насчет Любитшки — это твое дело и мне все равно. Но я могу доказать, что я прав и вампиры не способны любить не убивая.

Она удивлённо подняла глаза и граф расценивая её молчание, как неверие, медленно двинулся к охотнику.