Игра в убийство
Шрифт:
— Она любила его?
— Да
— Именно это я и хотел знать. Она ревновала его?
— Нет, нет! Это не ревность. Просто она была глубоко уязвлена.
Аллейн раскрыл блокнот, вынул оттуда обрывок промокательной бумаги и передал его Анджеле.
— Возьмите лупу и посмотрите на это.
Анджела повиновалась, а затем передала лупу и бумагу Найджелу. Тот без труда прочёл вслух.
— "…10 октября. Дорогая Джойс! Извини, что морочу тебе голову, но…"
— Чей это почерк? — спросил Аллейн.
— Розамунды, —
— Это было написано в субботу после семи тридцати за столом в гостиной. Да, да, за альковом, — сказал Аллейн, глядя на Найджела. — В семь тридцать несравненная Этель как раз навела порядок на столе и положила свежую промокательную бумагу. В воскресенье утром, заметив на этой бумаге пятна, она положила её снизу пачки, оставив сверху чистый лист.
— То есть вы вообразили себе… — начал Найджел.
— Я ничего себе не воображал. Детектив не может позволить себе что-то воображать. Он оценивает вероятность того или иного события. Ясно? Я абсолютно уверен, что мисс Грант, вместе с вами, Батгейт, подслушала разговор миссис Уайлд и Ренкина. Это она тогда выключила свет в гостиной.
— Я что-то вообще ничего не понимаю, — взмолилась Анджела..
Найджел кратко рассказал ей о разговоре, подслушанном им в оружейной. Несколько минут Анджела молчала. Затем повернулась к Аллейну.
— В этом деле есть один фактор, — начала она, — который озадачивает меня больше остальных.
— И что же мой учёный коллега предлагает на обсуждение? — торжественно спросил Аллейн.
— А вот что: почему, в самом деле, почему убийца ударил в гонг? То, что он погасил свет, это понятно. Он знал, что по правилам игры у него в запасе две минуты, чтобы скрыться. Ну а гонг зачем ему понадобился?
— Чтобы поддержать иллюзию игры? — предположил Найджел.
— Нет, это не объяснение. Зачем ему это? Темнота была желательна, но шум, суета…. Психологически это никак не оправдано.
— Доводы моего учёного коллеги весьма резонны, — сказал Аллейн. — Но смею вас заверить, что убийца, — неважно, он это был или она, — к гонгу не прикасался.
— Тогда кто же? — хором спросили Найджел и Анджела.
— Ренкин.
— Что?!
— Ренкин ударил в гонг.
— Что, черт побери, вы имеете в виду? — воскликнул Найджел.
— Я не собираюсь здесь демонстрировать все свои приёмы, но в данном случае все настолько просто, что каждый может это увидеть сам.
Найджел и Анджела беспомощно посмотрели друг на друга.
— Ну вот, а мы не видим, — уныло произнёс Найджел.
— Ладно, возможно, позднее я вам объясню, — примирительно сказал детектив. — А пока я предлагаю вам сегодня вечером совершить поездку в Лондон.
— В Лондон? Зачем?
— Мисс Анджела, я наслышан о том, что вы мастерски водите машину. Короче говоря, вы в этом деле ас. Так вот, я прошу вас сегодня вечером сесть в свой «бентли» и, не говоря никому ни слова, съездить
— Но ведь, собственно говоря, уже вечер, — растерянно проговорила Анджела.
— Да, вы правы, уже темнеет. Думаю, вам следует отправляться не позднее чем через полчаса. Завтра на рассвете вы должны быть здесь. Но я надеюсь, что вы прибудете раньше. И знаете, я тут подумал и решил, что поеду с вами тоже.
Он лукаво посмотрел на лица собеседников и большого энтузиазма в них не обнаружил.
— Я буду спать на заднем сиденье, — добавил он рассеянно. — В последнее время я постоянно недосыпаю.
— Найджел, ты едешь? — спросила Анджела.
— Конечно. А что, собственно, мы должны делать?
— Вы доставите мне огромное удовольствие, если согласитесь поужинать со мной. Там, за ужином, я все и объясню. А сейчас только один маленький вопрос. Вы, конечно, слышали рассказ Ренкина о том, как этот кинжал, которым он был убит, попал к нему. Так вот, может ли припомнить кто-нибудь из вас, — постарайтесь, пожалуйста, — описывал ли Ренкин человека, который подарил ему этот кинжал?
— Что там Чарльз говорил, ты не помнишь, Найджел? — спросила Анджела после паузы.
Аллейн подошёл к окну и остановился у задёрнутых штор. Выглядел он необыкновенно напряжённым.
— Он сказал, — задумчиво произнёс Найджел, — что это был русский, с которым он познакомился в Швейцарии. Он говорил ещё, что кинжал был послан ему в знак благодарности за помощь.
— Какую? — спросил Аллейн, возвращаясь к столу.
— Помню, он говорил что-то о ледниковой расселине, что он помог ему выбраться оттуда.
— Это все?
— Я что-то больше ничего вспомнить не могу. А ты, Анджела?
— Да я вот все думаю об этом, — пробормотала Анджела.
— Может быть, у них были общие знакомые? Может быть, он говорил, как выглядел этот человек?
— Нет, — сказал Найджел.
— Н-нет, но он говорил что-то ещё, — заявила Анджела.
— Что же? Постарайтесь вспомнить. Может быть, он говорил о том, каким образом попал в беду этот человек? Возможно, он был ранен?
— Ой! — вскрикнула Анджела.
— Что?!
— Вспомнила. Русский отморозил себе два пальца, и их пришлось удалить.
— Точно! — воскликнул Найджел. — Совершенно точно! А разве это относится к делу? — спросил он немного погодя.
— Это важно, невероятно важно, — произнёс Аллейн очень громко. — Это наводит нас прямо на «русский след». Разрешите мне объяснить вам, что я имею в виду, говоря о «русском следе».
Произнося все это, детектив стоял лицом к собеседникам и спиной к зашторенному окну. Свет люстры ярко освещал его тёмную голову и широкие плечи.
— Позвольте вам сообщить, — патетически начал он, — что в субботу ночью в Сохо был убит один поляк. Он был опознан по левой руке.