Шрифт:
Александр Зиновьевич Майлер родился 3 марта 1945 года в Москве. Окончил Московский инженерно- строительный университет в 1967 году, кандидат технических наук. После окончания университета с 1967 года в течение 38 лет проработал в инженерно-строительном научно- исследовательском институте «ВНИИМСС», занимая должности от научного сотрудника до генерального директора, возглавляя научно- исследовательский институт в течение 14 лет.
А. З. Майлер – автор более 50-ти научных работ и множества патентов в сфере исследования новых строительных конструкций.
В сообществе первых российских
В течение ряда лет А. З. Майлер являлся членом Общественно-экспертного совета по малому и среднему предпринимательству при
Правительстве Москвы, членом Комитета по развитию потребительского рынка Торгово- промышленной палаты Российской Федерации.
В период с 1999 г. по 2010 г. А. З. Майлер был избранным председателем совета директоров «Российской Ассоциации франчайзинга» (РАФ).
С 2013 года А. З. Майлер живет с семьей в Калифорнии, США.
В 2017 году он опубликовал на платформе научно- популярное эссе «Загадочные явления», а затем на той же платформе свои художественные произведения «Любовь „по расчету“» – в 2018 году, «Сашкины незатейливые рассказы» и «Игра всесильных» – в 2020 году.
Глава 1
Вот это встреча!
Ангелина шла к трамваю с глазами, полными слёз. Она не плакала, слёзы не катились из глаз, она их сдерживала, чувствуя, как наполняется злостью. Господи, как я устала от его ревности, думала она, вспоминая свой последний разговор с Серёжей. Главное, было бы к чему ревновать, к «давно минувшим дням» или к несуществующим обстоятельствам.
Трамвай подошёл быстро, но путь был длинным. Она села на одиночное сидение в полупустом трамвае. Внутри было тепло, но не уютно. Ангелина продолжала переживать свой разговор с Серёжей и вспоминать всю историю их любви. Какая-то странная у него ревность. Почему-то его интересуют все подробности её прошлой интимной жизни. Причём, он интересуется не тем, как она жила несколько не очень счастливых лет с мужем, а как она была близка с мужчинами в незамужний период её жизни. Какая же я дура, зачем я ему рассказывала так подробно о Фединых звонках. Не говорила бы, и всё было бы спокойно. Но так уж у нас сложилось, говорить друг другу откровенно обо всем. Ангелина почувствовала влажность под носом и поняла, что у неё из носа пошла кровь, что бывало с ней и раньше в минуты волнений. Врачи говорили, что это не страшно и нужно просто запрокинуть немного голову, а нос промокнуть салфеткой. Она так и сделала, благо что трамвай был практически пуст.
Свою жизнь Ангелина условно делила на две части, до Серёжи и с Серёжей. Жизнь до нельзя было назвать плохой или неполноценной. У неё было все, что нужно обычной московской девушке, заботливая мама, любимая младшая сестрёнка, школа, техникум, друзья. Отношения с противоположным полом складывались не просто, особенно в их начальном периоде. По неопытности первый сексуальный опыт был ужасен из-за её неразборчивости в выборе партнёра. Он был значительно старше неё, его интересовал только грубый животный секс, которого он добился практически насильственным путём. Он жил в соседнем доме на окраине Москвы, где пятиэтажки образовывали большой прямоугольный двор. Именно этого парня с его дружком Ангелина и её подружка пригласили на летнюю вечеринку по случаю отъезда мамы с сестрёнкой на дачу. Вечер кончился потерей девственности с грубым сексом по принуждению. После этого случая её «кавалер» несколько раз, встретив Ангелину во дворе, то ли случайно, то ли подкарауливая её, затаскивал её в свою квартиру, где всё происходило по уже опробованной насильственной схеме. После нескольких подобных «приключений» он от неё отстал: то ли появилась новая пассия, то ли у него кончился счастливый период, когда он жил в квартире один и по окончании дачного сезона вернулись члены его семьи. Она выбросила из памяти эти отвратительные эпизоды её жизни, никому о них не рассказывала, кроме Серёжи, который хотел знать все подробности её биографии, включая самые сокровенные и не очень приятные.
Главным, и самым неприятным лейтмотивом первой «до Серёжиной» части её жизни была нищета. Изматывающее состояние нехватки денег на самые элементарные потребности въелось в её память на всю, как она думала, оставшуюся жизнь.
За две остановки до дома Ангелина решила выйти и пройтись, уж очень противным был дребезжащий на каждом ухабе трамвай. Она перешла на другую сторону и её взгляд коснулся отдельно стоящего одноэтажного здания с большой вывеской «КАФЕ». Раньше это была рюмочная, а потом какие-то предприимчивые люди переделали рюмочную в кафе с большими стеклянными окнами, которое пользовалось довольно серьёзным успехом, обеспечивая широкую публику днём вполне сносными обедами, а вечером большим ассортиментом выпивки и закуски. Все здесь было налажено так, что можно было быстро и прилично поесть за вполне резонную плату, а при желании выпить и закусить, никуда не торопясь. Сервис был очень гибким, предлагая тем, кто торопится, самообслуживание, а тем, кто пожелает, услуги официанта. Принимал заказы за стойкой, выдавал их посетителям и обслуживал клиентов, как официант, один и тот же мужчина средних лет, крепкого телосложения, который каким-то непостижимым образом всё успевал.
Ангелина хорошо знала это кафе, частенько в него заглядывала в обеденный перерыв, когда работала неподалёку. Они с Серёжей иногда приходили в это кафе пообедать и выпить бокал мартини или рюмку чего-нибудь покрепче.
Эти дни позднего лета мама с дочерью Ангелины ещё жила на даче. Увидев знакомое кафе, Ангелина решила зайти и немного перекусить. Она знала, что дома нет никакой еды, а заходить в магазин, покупать продукты, потом что-то готовить не было ни сил, ни желания. Время было вполне подходящее, обеденный народ уже схлынул, а вечерняя публика ещё не нагрянула.
В довольно большом зале было столиков десять, в глубине за ними размещалась стандартная для подобного заведения стойка, а за ней было видно широкое окно в кухню. Зал был совершенно пуст за исключением одинокого посетителя – пожилого мужчины, сидевшего за дальним столом и потягивающего какой-то напиток из большого конусообразного бокала. Ангелина подошла к стойке, заказала салат «цезарь» и уселась у противоположной от одинокого посетителя стены. Хорошо знакомый Ангелине мужчина, обслуживающий посетителей, то ли бармен, то ли официант, а может быть, учитывая его солидность, хозяин заведения, расторопно принёс салат и быстрым шагом направился к посетителю у противоположной стены, видимо узнать, не надо ли что-нибудь ещё. У Ангелины возникло чувство, что она где-то видела этого посетителя раньше. Он был скромно, но добротно одет, ему было лет пятьдесят-шестьдесят, усы и бородка клинышком напоминали персонаж начала двадцатого века. «Наверное мартини пьёт» – подумала Ангелина завистливо, но при всей её любви к мартини, она понимала, что денег нет не то, что на мартини, а даже на газировку.
Официант удалился на кухню и немедленно появился снова, торопливым шагом направляясь к Ангелине и, к её изумлению, неся на подносе большой конусообразный бокал, наполненный, по-видимому, тем самым мартини, о котором она только что думала.
– Я не заказывала, – удивлённо подняла брови Ангелина.
– Вам просили передать это в качестве подарка, – с неуверенной улыбкой произнёс официант.
Ангелина заметила, что посетитель встал и направился в её сторону. Официант, поставив бокал на стол, быстро повернулся и пошёл за свою стойку.
«Господи, только этого мне не хватало!» – подумала Ангелина и сердито посмотрела на подошедшего «дядечку», как она уже мысленно его окрестила.
– Ради бога, не удивляйтесь и не опасайтесь меня, Ангелина Игоревна, – мягким приятным низковатым голосом заговорил посетитель.
– Как же мне не удивляться, если незнакомый человек называет меня по имени отчеству!? – испуганно воскликнула Ангелина, – получается, что вы меня знаете, а я вас нет.
– Вы абсолютно точно описали ситуацию, именно так, я вас знаю, а вы меня не знаете. Но ведь нам никто и ничто не мешает познакомиться, не так ли? Ни в коем случае не думайте, что это банальный флирт старого сластолюбца, просто выслушайте меня совсем не долго, и вы поймёте, что у меня к вам очень важное для нас обоих дело. Вы разрешите присесть за ваш столик и примите в качестве ничтожной компенсации за беспокойство этот бокал любимого вами мартини.