Шрифт:
Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер». Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы
Пролог
Черный Су-47 с красными звездами российских ВВС на крыльях с ревом мчался над мертвым городом. Над погруженной в темноту Москвой висело низкое грозовое небо, из которого шел бесконечный дождь. По прозрачному фонарю кабины стекали потоки мутной воды, от чего видимость упала практически до нуля, и лететь приходилось по приборам. Вокруг самолета ослепительно сверкали молнии, но те, которые по всем законам физики должны были попасть в истребитель, резко уходили вправо или влево, словно натыкаясь на невидимую преграду.
Алексей перевел взгляд на висящий справа от него голографический экран с картой бывшей столицы. Зеленый мигающий треугольник обозначал его текущую позицию а красные кресты – пункты назначения. До одного из них оставалось не больше километра.
– Штаб! Это «Пересвет-1»! – Летчик поправил встроенный в шлем микрофон. – Дошел до точки семь.
– Принято, «Пересвет»! – проскрежетала рация. – Выполняйте!
Пилот машинально кивнул и посмотрел на монитор, отображающий видео с камеры под днищем истребителя. Внизу проносились пустые улицы и брошенные дома. Алексей надавил на одну из кнопок сбоку дисплея. Раздался резкий сигнал, имитирующий щелчки затвора фотоаппарата, и на соседнем мониторе один за другим начали появляться кадры аэрофотосъемки.
Через пару секунд поверх них повисла яркая зеленая надпись: «Сьера-7. Статус съемки: выполнено».
– Прекрасно, «Пересвет», – объявил руководящий операцией полковник Сергей Курский. – Переходите к следующей точке маршрута.
Офицер, стоящий посреди огромного круглого помещения, заложил руки за спину. От подножия его наблюдательного поста вниз сбегали каскады пультов, из-за чего комната напоминала центр управления полетами, расположенный на мысе Канаверал. Сидящие за компьютерными терминалами операторы, коротко переговариваясь, стучали по клавишам или водили руками по сенсорным экранам. Широкий монитор, занимавший практически всю дальнюю стену, демонстрировал изображение с камеры на шлеме пилота.
Курский обернулся к стоящему рядом с ним человеку в белом халате:
– Великолепно, профессор, «призма» превзошла наши самые смелые ожидания.
Ученый усмехнулся.
– Но все-таки, – полковник поправил фуражку, – я человек глупый, в математических расчетах, написанных на четырех громадных досках, не очень разбираюсь. Вы не могли бы мне еще раз объяснить, как она работает? Так сказать, провести ликбез для чайника.
Мужчина в белом халате потер подбородок.
– Ну… – Он сделал несколько шагов вперед и остановился рядом с Курским, тоже глядя на экран. – Все на самом деле довольно просто. Мы взяли за основу артефакт «пустышка» – ну, тот, который… в общем, обладает не очень ясными магнитными свойствами, и, изменив его структуру, смогли создать своеобразный кокон вокруг объекта, с которым он будет соприкасаться.
– То есть истребитель сейчас находится внутри защитного барьера, отражающего любые электромагнитные импульсы?
– Именно так. – Ученый помедлил, глядя, как еще одна молния разбилась о невидимую защиту. – «Призма искажения» пропускает все физические объекты, но препятствует проникновению внутрь электронных волн. Таким образом, самолет защищен от любых систем автонаведения на цель.
– То есть такой истребитель невозможно сбить? – Курский встретился взглядом с человеком в белом халате.
– Теоретически да, – кивнул профессор. – Хотя я…
Его прервал голос пилота, донесшийся из динамиков:
– Внимание, «Штаб»! Это «Пересвет-1»… Подтвердите, что видите то же, что и я…
Ученый и военный одновременно обернулись. Операторы терминалов медленно приподнимались со своих мест, не спуская глаз с громадного монитора на стене.
Вдалеке по темному грозовому небу растекалось зеленоватое свечение. Оно поднималось откуда-то из-за серой ленты Москвы-реки, напоминая по форме громадную воронку.
– Регистрируем сильное электромагнитное возмущение! – крикнул один из операторов, обернувшись. – Источник… неизвестная аномалия в центре города… Мы… Мы никогда не регистрировали таких громадных сигнатур раньше!
– Проклятье! – Курский сжал кулаки. – Этого еще не хватало! Где сейчас самолет?
– Над «Дебрями», – отрапортовал другой сотрудник, сверившись с показаниями радара.
– Прикажите ему убираться оттуда! Немедленно!
По всему помещению завыли сирены, контрольный пост наполнился сиянием красных аварийных ламп.
– Внимание, «Пересвет-1» Код – серый! Прекратить выполнение задания! – кричал связист. – Повторяю, код – серый! Отступать к границе Периметра… Я повторяю…
Зеленоватая воронка стала сужаться, постепенно превращаясь в узкий луч света. Облака в месте соприкосновения с ним начали испаряться, а затем все затопило ослепительное сияние, и по экрану побежали помехи.
Алексей успел лишь инстинктивно заслониться рукой от световой волны, понесшейся во все стороны из центра города. Мгновение спустя она прошла истребитель насквозь и помчалась дальше. А еще через мгновение летчик осознал, что самолет падает. Все мониторы погасли, голографические экраны исчезли, а утробно ревущие двигатели смолкли.
– Это «Пересвет-1»! – Пилот защелкал переключателями комплекса связи. – Я падаю! Повторяю: я падаю! Меня кто-нибудь слышит?
Ответом была мертвая тишина. Су-47 начал заваливаться в штопор.
– Проклятье! – Алексей ударил по приборной панели. – Внимание, «Штаб»! Машина потеряла управление! Я катапультируюсь! Повторяю: я катапультируюсь!
Пилот пристегнул дыхательную маску и, нащупав справа от кресла треугольный рычаг, дернул за него. Крепежные болты выстрелили в стороны, и крышка кабины с оглушительным свистом отлетела вверх. Следом за ней взмыло пилотское кресло с пристегнутым к нему человеком в темном комбинезоне. Закувыркавшись в воздухе, оно наконец заняло вертикальное положение. С шелестом вверх взмыли тугие стропы, и над пилотом раскрылся ярко-красный парашютный купол.