Игра. Книга 2
Шрифт:
Я покраснел и заикался.
Она улыбнулась:
— Все в порядке, детка. Сейчас. Я думаю, тебе лучше поторопиться и постирать вещи моего возлюбленного, если хочешь потом подурачиться. Становится поздно.
Когда я постирал и погладил его белье, уже было уже поздно. Я перешёл в гостиную и выжидающе стоял там.
Она преувеличенно вздохнула.
— Хорошо. Ты был очень хорош. Почему бы тебе не побежать наверх. Я хочу, чтобы ты был обнажен, стоял на коленях,
Я быстро поспешил сделать так, как она велела. Через несколько минут она вошла в комнату.
Она проигнорировала мое присутствие на коленях и бросила свою одежду на пол, зная, что я заберу ее позже. Затем, обнаженная, она вошла в душевую и вышла оттуда примерно через тридцать минут, завернутая в короткий халат.
Она села передо мной, положив одну ногу на другую, обнажая обширные бедра.
Наконец она посмотрела вниз, признавая мое присутствие.
— Запомни это, Крисси, — сказала она, бросая мне ожерелье с прикрепленным ключом. — Хорошие мальчики получают награды.
— Да, Майя, — выдохнул я, быстро отстегнув замок и отбросив клетку в сторону. Я вздохнул с облегчением. События предыдущей ночи и дня потрясли и возбудили меня.
Она посмотрела на мой пульсирующий возбужденный член со смесью удовольствия и отвращения.
— Я не думаю, что хочу касаться этого сегодня, — сказала она чопорно. — Но, учитывая, что ты был хорошим мальчиком, я думаю, ты заслуживаешь небольшого дополнительного удовольствия.
С этими словами она слегка расстегнула переднюю часть мантии, чтобы показать мне полную, твердую грудь, на плоти которой все еще были следы любовных укусов ее возлюбленного.
Я всхлипнул при виде этого, и она слегка самодовольно улыбнулась.
— Да. Я думала, это тебя взволновало… такой грязный маленький мальчик. Сейчас. Торопись. Ты можешь прикоснуться к себе.
Я позволил себе мечтать о том, что мне, возможно, позволили войти в нее или даже просто принять ее прикосновения. Но, похоже, именно за это я должен быть благодарен. И я был благодарен.
Я пристально смотрел на ее обнаженную грудь, наклоняясь, чтобы схватить себя и начать отчаянно гладить себя. Знание о том, кто оставил следы на груди моей жены, только усилило мое возбуждение. С моих губ сорвался тихий стон, и я начал еще сильнее тянуть себя.
Майя, со своей стороны, сохраняла на лице скучающее выражение, глядя на меня сверху вниз. Она вообще не проявляла никаких эмоций. Казалось, она просто ждала, пока я закончу.
По какой-то причине даже это усилило мое возбуждение, и я почувствовал, как знакомое электричество начало искриться и распространяться по
Муки и невзгоды дня вырвались из моего члена сливочными струями, когда я задыхался и стонал. Снова и снова я кончал в изысканном расслаблении, покрывая свои руки и ее голени своим сливочным семенем.
Ее скучающее выражение сменилось на отвращение.
— Фууу, — воскликнула она, глядя на свои голени. — Я только что приняла душ. Какая гадость.
— Прости, прости, — выдохнул я. — Я просто….
Она закончила за меня мою бормотанную фразу.
— Ты только что кончил на меня, — сказала она тем же отвращением.
Она плотнее закуталась в халат, не позволяя мне больше видеть ее великолепную грудь.
— Если ты собираешься вести себя так, когда я так мила с тобой, возможно, ты не заслуживаешь угощений.
— Прости, — снова выдохнул я в смятении. Что она думала, что произойдет? Я бы позволил ей завести любовника. Я заставил ее унизить меня. Я заставил ее любовника унизить меня. Конечно, она могла бы проявить ко мне хоть немного доброты.
— Тебе лучше это почистить, — раздраженно сказала она.
— Да, да, — сказал я. Я начал с трудом подниматься на ноги.
— Как ты думаешь, куда ты идешь? — она потребовала.
— Чтобы, гм. За тряпкой, — растерянно ответил я.
— Нет, — сказала она с раздражением. — Не таким образом. Мне нужно все расписывать. Очисти его языком.
Она вздохнула, увидев мое шокированное выражение лица.
— Честно. Ты слизал сперму моего любовника из моей киски. Я уверена, что ты справишься с этим. На самом деле ты такой грязный маленький мальчик, тебе, наверное, это понравится.
Еще один перекресток.
Другой выбор.
Смогу ли я на этот раз положить всему этому конец.
— Прости, Майя, — сказал я своим самым раболепным голосом.
Я опустил голову и вытянул язык, чтобы начать лизать ее гладкую кожу.
— Слизывай все, — сказала она, на этот раз с более заинтересованным выражением лица.
Я сделал. Я лакал и облизывал свое соленое семя, проглатывая все, как она велела, и следя, чтобы не пропустить ни капли.
Я не чувствовал отвращения. Просто гордость за то, что подчиняюсь моей прекрасной жене.
— Так лучше, — сказала она более добрым тоном. — Теперь ты можешь взять тряпку и очистить мои ноги от своей слюны.
Я так и сделал, побежав подчиняться ей.
— Хороший мальчик, — сказала она. — Очень хороший. Возможно, у тебя есть свое применение. Теперь пришло время твоему малышу вернуться в клетку, окей.
— Да, Майя.