Игра. Реванш
Шрифт:
— Я Вам не верю…
— Шевели ногами, Рязанцева… У тебя есть ещё время подумать, чтобы сдать нам все их явки, пароли и блат-хаты…
В голове несчастной девушки вихрем пронеслась череда грядущих событий: допрос, камера, снова допрос, снова камера, перед глазами встали страшные кадры документальных хроник из жизни русских исправительных колоний, в нос резко ударил запах немытого женского тела и вонючего едкого пота.
— Воды, дайте воды…
Анжелика побледнела, мучительно застонала, хватая ртом воздух, будто выброшенная из воды рыбу.
— Темно… — прохрипела она, куркулем оседая на пол.
Денисов поспешно подхватил Рязанцеву на руки. Дотащив до дивана, он склонился над ней, начиная делать искусственное дыхание.
— Твою мать, — выругался начальник тюрьмы, — Ей плохо, врача! — выкрикнул он, нажимая кнопку своего селектора, но было уже поздно. Предсмертная судорога пробежалась по лицу Анжелики, глаза закатились так глубоко, что стали видны одни белки, она выгнулась коромыслом, затем дёрнулась, схватилась ослабевшей рукой за сердце, и затем расслаблено затихла, безжизненно глядя в потолок стеклянным невидящим взглядом…
– **ть, — грязно выругался Денисов, в бешенстве поворачиваясь к Селивемирдинову. — Где врач?
— Сердце, — констатировал директор тюрмы, которому одного взгляда хватило, чтобы понять причину внезапной смерти подозреваемой.
— Чёрт, чёрт, чёрт…
Денисов вытащил из кармана пиджака мобильный и набрал номер полковника Белова. На душе было грязно и муторно.
— Товарищ полковник, это Денисов.
— Какие новости, Коля?
— Пал Дмитрич, Смолин умер. Два часа назад. Похоже, что сам. Говорят, обработали его на славу. Места живого не было.
— Что Васнецова?
— наши догадки подтвердились. Это была она. Она умерла. Только что. Сердце. Товарищ полковник??? Вы меня слышите? — подул в трубку Денисов, но ответом ему раздались лишь частые короткие гудки…