Игра

Анкай Виктория

— Понимаю конечно…

Я выжидательно молчала, с каким-то интересом изучая написанную на лице девчонки растерянность. Вот она, главная проблема её возраста — сделать что-то, а потом не знать как отвечать за это…

Я сама подобной неопределённостью никогда не страдала. Ну точнее, косячила я не меньше остальных, конечно, даже, пожалуй, больше, но никогда не боялась признать и отстоять свой выбор. Ну по крайней мере до тех пор, пока мне искренне казалось, что у меня есть этот выбор… Наверное, поэтому Артём всегда принимал как данность любой мой поступок —

знал, что если я это сделала, то в любом случае готова нести ответственность за содеянное. И он наверняка даже не догадывался о том, как сложно мне это давалось зачастую…

Я тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли о бывшем муже, когда Маша наконец-то зашептала срывающимся голосом, будто оправдываясь:

— Ин, ты не поймёшь… У меня мужика нормального два года не было… Да нахрен нормального! Никакого не было! С тех пор, как мой меня беременную бросил! — она всхлипнула, истерично усмехнулась, качая головой. — У меня родители — педагоги со стажем, оба, правильные все… Я с четырёх лет, сколько себя помню, занималась спортом — сначала танцами, потом гимнастикой, потом атлетикой…

Она замолчала, а я терпеливо вздохнула, готовясь выслушать какую-нибудь сопливую историю из детства — отличный способ надавить на жалость собеседника, да. Жаль, что не по адресу — меня Машкино прошлое совершенно не интересует, меня в некотором роде волнует собственное настоящее.

— …А я не хотела, Ин. Я в художку хотела… И даже пошла, от класса… Только через два года бросила, потому что времени на неё совсем не оставалось… Не гимнастику бросила, а художку, потому что родители настояли!

Я поджала губы, слушая её сбивчивую речь. Никогда не понимала, как можно до такой степени идти на поводу у родителей…

Маша вытерла слёзы под глазами, уже откровенно всхлипывая.

— Институт, понятное дело, соответственный… Ванька меня ещё на первом курсе замуж звал, но я… Не хотела я замуж, Ин — я же тогда только от родителей переехала… А потом я подряд несколько серьёзных соревнований выиграла… Мама с папой, понятное дело, счастливы были — мол, не зря старались, дочку тянули… А я…

Маша заревела в голос.

Я закусила губу, дожидаясь, пока она выговорится и выплачется — всё равно сейчас утешать бесполезно.

— …Я беременна оказалась, Инусь, — она наконец глубоко и судорожно вздохнула, неожиданно успокаиваясь. — И рожать решила. Все в шоке были… Мама в больницу с нервным срывом попала… Папка грозился меня в психушку запереть, если на чемпионат не поеду…

Маша вытерла лицо рукавом. Её голос стал твёрже…

— …Ванька меня ещё беременную бросил. Тренер до последнего убеждала на аборт идти, потому что второго шанса не будет, а карьера в спорте слишком коротка. Родители до сих твердят, что я сломала жизнь и себе, и им…

Я поймала себя на том, что с интересом заново рассматриваю девушку — тонкую фигуру с узкими бёдрами и маленькой девичьей грудью, на которой никак не сказались роды, большие глаза на миловидном круглом личике, длинные прямые русые волосы, собранные в высокий

хвост и явно никогда не знавшие других причёсок… Черт, кто бы мог подумать?! Почему-то не ожидала…

— …А я рада, Инка. Понимаешь? — она без особой надежды подняла на меня уставшие глаза.

— Понимаю, — я вполне искренне кивнула. — Дочь или сын?

— Дочь, Анжелика, — Маша едва заметно улыбнулась сквозь слёзы. — Полтора ей уже…

Она наклонилась, машинально сорвала травинку, потеребила её в руках…

— …Ну и вот… Всё, что у меня теперь есть — дочь и однушка в центре. Родители, конечно, помогают, но они так и не свыклись с тем, что всё так получилось, хоть и любят по-своему внучку… — девушка усмехнулась, снова становясь привычной для окружающих Машкой, помолчала с полминуты. — Я и сюда, Ин, наверное, ехала с единственной целью — познакомиться хоть с кем-нибудь… Я родителям сказала, что это спортивный квест, и они с радостью меня отпустили, с Анжеликой даже побыть согласились… Ты, наверное, думаешь, что я совсем идиотка, но мне просто нужно было немного отдохнуть хоть раз за эти два года. Меня всё устраивает в нынешней жизни, правда. Но иногда просто женщиной побыть хочется…

Вот это я как раз о-очень хорошо понимаю, да. Только общаюсь я с Машкой, наверное, как сука последняя… Впрочем, как выяснилось опытным путем, это не смертельно — Костик вон ведёт себя со мной гораздо хуже, и я не обижаюсь…

Маша потёрла лоб ладонью, кусая воспалённые от солёных слёз губы.

— …А он… Ну Серёжа… Охотник… Он хороший, Ин… Я не знаю даже, как объяснить, но он сам ко мне относится как-то по-особенному… И мне с ним… ну… спокойнее как-то, — она неловко улыбнулась, заливаясь краской. — Может, если нас всех убить должны, то меня всё-таки не сразу…

М-да, я тоже на это надеюсь из-за Тёмки, чего уж.

— А он сам что о будущем остальных говорит? Ну и о твоём в частности? — я равнодушно кивнула, давая понять, что принимаю её позицию.

— Ничего не говорит, — Маша опустила голову, шмыгая носом и сдерживая остатки истерики. — Говорит, что я должна быть осторожнее… Он вообще ничего не говорит, Ин! Только улыбается…

Я сочувственно усмехнулась, доставая пачку и прикуривая сигарету. Знакомо, да… Все мужики одинаковые, что ни говори…

— Ты не расскажешь никому, Инночка?! — Маша подняла на меня затравленный взгляд. — Макс мне и так башку оторвёт за то, что я ему еду не приношу… Серёжа не даёт, говорит, что я сама могу есть всё, но с собой брать не разрешает…

— Максу точно не скажу, не бойся, — я отвела глаза, торопясь сменить тему. — А где вы встречаетесь? На их территории?

Девушка помотала головой.

— Не знаю. Я только одну комнату видела. Серёжа мне всегда глаза завязывает, как в первый раз…

Неожиданно на несколько мгновений накрыло какое-то обидное ощущение — там все уже успели побывать, похоже, кроме меня. И это несмотря на то, что у меня среди остальных девчонок есть весомое преимущество — бывший муж. Но я почему-то мимо…