Игра
Шрифт:
Ведьма опустилась в кресло. Перевела дыхание стараясь совладать с раздражением. Оно душило ее. Как и этот лорд. Но мысль о том, что однажды она отплатит ему за все, грела и успокаивала.
– Ты напряжена.
– Как моя внучка? – задала она самый важный для нее вопрос.
– Ты еще не сказала ничего, что могло бы дать тебе право задавать вопросы.
Ведьма шумно перевела дыхание.
– Но я отвечу. С ней все в порядке. Жива, здорова и довольна жизнью. Итак…
– Я говорила с дедом. – начала ведьма, стараясь совладать с собственным, дрожащим от гнева, голосом.
– Он сказал кто королева?
– Нет, конечно. Не был бы
– Это пигалица де Роад.
В глазах собеседника снова полыхнул огонь. И губы растянулись в довольной улыбке, в темноте показавшейся жирной пиявкой на сером лице.
– Ты заешь. – догадалась темная.
– Знал и раньше?
– Догадывался.
– Одна из твоих воспитанниц?
– Не слишком много вопросов, ведьма?
Она умолкла. И тут же снова заговорила, стараясь сохранить самообладание.
– Я хочу забрать внучку.
Лорд поднялся и прошел по кабинету. Тени смазались, спрятали его лицо.
– Почему ты никогда не спрашиваешь о дочери, Тартея?
Потому что это слишком больно. Однажды ее дочь ушла. Слабая человечка, не унаследовавшая и капли силы, которая по праву рождения текла в жилах многих поколений темных ведьм. Зато ей в полной мере достался скверных характер, не раз портивший жизнь женщинам ее рода. Воспоминания, от которых она бежала столько десятилетий, вспыхнули, как сухой тростник.
Тогда она была еще молодой ведьмой. Поколения илларийских темных, что жили и процветали на берегах теплых морей. Вспыльчивых и страстных южанок. Что ж, годы проведенные в Смелендере исправили это. Заморозили. Вытравили эмоции. И все же она еще помнила. Сколько ей тогда было? Двадцать? Двадцать пять?
Он был илларийцем. Единственный о ком она по сей день вспоминала с тоской. Это было лишающее разума чувство. Высокородный. Выбравший долг, а не ее. Забравший дочь, которую она ему родила. Хотя… Нейтория ушла сама. Все же она была больше человеком. Тартея пережила эту боль, разом потеряв их обоих. После она отомстила ему, забрав его жену и двух сыновей. Дед мог гордиться темной. Она была жестока, как истинная демоница в своей мести. И уже не молодому герцогу пришлось признать свою единственную, пусть и незаконнорожденную, дочь. Знала ли ее девочка, что всем что получила, обязана отвергнутой матери? Знала ли, что трем поколениям темных пришлось уйти далеко на север, спасаясь от гнева ее отца? Возможно, догадывалась. Возможно, нет. Тартея не думала об этом. Кровь темных была сильна в ней. Больше, чем она хотела бы. Только темные ценят свое потомство выше всего. Жаль, что ее дочь простая человечка. Бездарно растратившая жизнь, которую ей преподнесли на блюдечке. Вышла замуж в Вернарию. Стала герцогиней. После любовницей короля. И что в конце? Молодой мелкий дворянчик, что сделал ей ребенка и сбежал. Как же его звали? Валон? Вайлон? Вайтен? Демон с ним. Результат от того не изменится. Ее дочь растоптала сама себя, избавилась от незаконнорожденной дочери. Благо не более радикально. И теперь она подыхает в собственном замке забытая всеми сиятельная герцогиня.
Ведьма сжала челюсти. Клыки больно впились в губу, а во рту появился вкус крови. Сладкий. Для ее демонической сущности он был несказанно сладок. Но были и еще недостатки в наследии демонов. Слишком привязаны к потомству. Как и темные.
Не будь она
– Я хочу забрать внучку. – повторила она едва справляясь с раздражением.
– Нет, Тартея. Пока девочка побудет под моей опекой. – сказал он не поворачиваясь. – Я хочу быть уверен, что ты будешь верна мне.
– Зачем это тебе? Что ты получишь в результате? Свою марионетку на троне Смелендера? – выкрикнула она, все же дав волю душившему раздражению. Вскочила, призывая силу. И завизжала, когда глаза обожгла яркая вспышка.
Горячие ладони легли на плечи корчащейся от боли ведьмы. Лицо обожгло жаром его дыхания и все существо, тьма, что всю жизнь верно служила ей, сжалась в маленький скулящий комок.
– Тартея, милая, - прошептал он у самого ее лица.
– не одна ты заботишься о потомстве.
Глава 25***
Видят боги, по утру, я жалела, что Тайен меня не добил. По крайней мере, не пришлось бы так мучиться.
Голова раскалывалась. Во рту словно огнем жгло. Потому там было сухо и на языке присутствовал привкус паленого. Каждый вдох отдавался ноющей болью в боку, а выдох сопровождали взрывами в висках.
Казалось, что вчера я перебрала вира. И только память, услужливо напоминала, что это не так.
Сейчас, лежа с закрытыми глазами, я все пыталась понять, что на меня нашло? Почему не прошла мимо? И как я все объясню мастеру? Эта мысль оказалась, как ушат холодной воды. И я не смогла сдержать мученического стона.
– Плохо?
Глаза открылись сами. Мгновенно.
Мда. А думала, что померещилось. Оказалось вот как.
Его высочество Темный принц, сидел в кресле и грыз яблоко. Рубашку одеть он не потрудился и я имела возможность насладиться видом вполне себе прилично сложенного мужского тела. Не будь мне так не хорошо, возможно бы даже получила от этого некое эстетическое удовольствие. А так… отметила разве, что Ринемар не пренебрегает тренировками и до странности смуглый. Что для смелендерцев вообще нонсенс. Они в большинстве своем даже летом остаются белыми, как снег.
А вот задумчивый взгляд моего, видимо, спасителя, проигнорировать увы было нельзя. Но вместо того, чтобы сказать хоть что-то, получилось разве что не то промычать, не то прохрипеть.
– Да! Мог бы и не спрашивать. – сказал его Высочество оценив мои потуги.
Он отложил недогрызенное яблоко, встал и налил в стакан что-то вязкое и с запахом подозрительно напоминающим протухшие яйца. Запах был до того сильный, что желудок тут сжался.
– Пей. – протянул он это нечто мне и оценив весь скепсис с которым я посмотрела на предложенное, добавил. – Давай-давай. Ты мне сегодня нужна красивая и свежая, как первый крокус на склоне гор.
Поморщившись и приняв стакан, все же решила не заострять внимания на тошнотворном аромате и выпила содержимое залпом. Если это был яд… боги, столько проблем бы решилось сами собой.
– Демон! – выругалась я едва не начав отплевываться прямо в постели.
– О! заговорила. Уже лучше. – и перевернул маленькие песочные часы на столике. – Вот! пять минут и будешь, как новая.
Меня гложили сомнения. Хотя нужно сказать, действительно постепенно боль отступала, тело становилось легче. И даже мысли стали выстраиваться в более-менее ровные шеренги. Средство было и правда что надо.