Играем в ГП
Шрифт:
Пока жевал, думал про большое количество дополнительных предметов – в каноне Гарри вместо всего занимался лишь квиддичем, а об остальных возможностях даже не подозревал.
Мне же на спорт совсем не остаётся времени, что вообще-то сильно радует – ну не фанат я командных видов спорта. Так… могу летом попрыгать на пляже в волейбол с девочками в купальничках. А летать каждый день, невзирая на дождь и вьюгу – это не ко мне. Да, похоже, на то и не будет времени. Не думаю, что удастся отвертеться от столь настойчивого предложения погрузиться в учёбу.
Что здесь отлично от канона? Очевидно многое. Но то,
Большинство ребят уже покушали, но продолжали сидеть за столами. Как оказалось, ждали почту. И её вскоре доставили. Через окно под потолком Большого зала влетело множество разных птиц. В основном сов, но наличествовали и вороны, и голуби, и даже один здоровенный попугай, яркой расцветки.
Они с высоты сбрасывали почтовые отправления, и те падали точно в руки получателей. Магия! Кстати сказать, ни перья, ни помёт, ни другой мусор не попадал на столы. Видимо, специальные чары отсекали лишнее.
Мне досталась газета, а попугай кинул послание полному чернокожему первокурснику, сидящему за столом Гриффиндора. Мы уже прознали, что его зовут Бем. В фильме негритёнка показывали среди однокурсников Гарри, но скромно умолчали про то, где он ночует – ведь в общей спальне мальчиков его никто не видел. Это я про правдоподобность канона.
За столом старшеклассники пояснили – декан действительно может удивиться, тогда предмету удивления приходится срочно исправляться или терпеть кучу мелких, гадких и противных неудобств. Невытрясаемые колючие крошки в постели, отказ эльфов убирать комнату и стирать одежду, любые напитки, превращающиеся в тепловатую воду, еда, по вкусу больше напоминающая мокрый картон, – вот что ожидает злостного удивителя. Но это семечки по сравнению с тем, что придётся вынести тому, кто расстроит Флитвика. Подробностей рассказчик не знал, при нём такие смельчаки на факультете не заводились, но слухи ходили самые неприятные.
И да, нас не обманули, нужно выбирать – или дополнительные занятия, или многофутовые эссе. Преподаватели не терпят тех, кто болтается по замку без дела, стараются таких нагрузить. В общем, действуют по применяемому универсально старому армейскому правилу – если солдату нечего делать, солдата надо занять.
Ещё профессора ценят нарушителей дисциплины. В качестве рабсилы, понятно. Коли просто направят в помощь завхозу, то можешь радоваться, что тебе повезло.
Декан Стебль, например, умеет искусно совмещать пространство и время – так и говорит: «Вскапываете грядки отсюда до самого ужина, а если мне покажется, что вскопано маловато, то после еды вернётесь и продолжите копать до отбоя.» Её любимых залётчиков издалека узнают по ядрёному запаху драконьего навоза, а вблизи по натруженным лопатой, мозолистым рукам.
Да! И школьниц тоже. Женщина придерживается несколько феминистических взглядов и старается не обижать учениц неверием в их силы, загружает и девочек, и мальчиков одинаково.
Легче всех отрабатывать наказания у профессора Кеттлберна. Там всего-то надо чистить загоны животных, разносить корм и воду, иногда помогать мыть скотинку. Главное, как сделаешь, сразу можешь возвращаться в замок.
На мой вопрос о декане
– К Ужасу Подземелий надо ещё умудриться попасть на отработки. К себе он берёт только отдельных избранных, состоявшихся в Зельеварении. Возможность мыть у него флаконы и убирать лабораторию надо заслужить! Обычных нарушителей он отправляет к Филчу.
– Почему его зовут Ужасом Подземелий? Декан такой страшный?
– Между нами говоря, характер у Снегга действительно не сахар. Он терпеть не может наплевательского отношения к своему предмету. Но специалист, каких мало! У него на занятиях не забалуешь! Он тебя выпарит и высушит, но меньше чем на Удовлетворительно по Зельеварению год не закончишь.
– А взрывы на уроках бывают?
– Чему там взрываться? Особенно на первом курсе?
– Ну… Похулиганить кто-нибудь захочет… Подбросит что-нибудь…
– У Снегга?! Хотел бы я посмотреть на такого смельчака! Он мигом из Хогвартса вылетит.
– Вроде из Школы не выгоняют…
– Кто тебе сказал такую глупость? А! Ты же с маглами жил, не в курсе. Человек пять минимум на первом курсе отсеются. За плохое поведение, конечно, редко отчисляют. Чаще кто-то просто не потянет, надорвётся, магию потеряет и станет сквибом. Обязательно найдётся раздолбай-экспериментатор, который пострадает от собственного заклинания. Обычно таких откачивают в больничном крыле, но случается, что не успевают. В прошлом году один в Запретный лес попёрся. От него нашли только один ботинок и кусок мантии, остальное сожрали.
– И что?
– И ничего! Похоронили, что осталось. Родители поплакали на могилке, и памятник поставили.
– А учителям чего было?
– В смысле?
– Наказали кого-то?
– Их-то за что? Он же сам туда пошёл, хотя знал про запрещение. Тут за ручку не водят и сопельки не подтирают.
Как-то не так я себе учёбу в Хогвартсе представлял. Кого-то выгнали, кто-то стал сквибом, одного схавали в Запретном Лесу, но все сочли, что так и нужно – а вот не гуляй где запрещено. Человек пять – обычный отсев первого курса. И ведь ученики из чистокровных совсем спокойно к таким перспективам относятся. Привыкли, наверное. Это только мы, пришельцы из мира маглов, дёргаемся. Опять же, оказывается, здесь школьники уважают своих преподавателей, и, судя по рассказам старшаков, хогвартские профессора подобраны вполне компетентные.
Специально выяснил, что того же Снегга не слишком любят, в меру боятся, но уж точно не ненавидят всем коллективом, а тоже уважают. Да и он оказывается недоучек не выпускает. Попасть в круг избранных, на дополнительные занятия что к нему, что к Флитвику, что к Макгонагалл считается редкой удачей.
Воспользовался свободным временем и переписал расписание в свой ежедневник на специально отведённую страничку. Тот, как только я его раскрыл, сразу заявил: «С ежедневником жить, глупым не быть!» После заполнения расписания, сыто рыгнул и выдал: «Расписание учебный год начинает, а экзамен завершает!», потом, чуть подумав, добавил: «Был бы ежедневник, а дела заведутся!» На всех страницах, разграфлённых под недельные планы первой половины года, появились учебные дисциплины, написанные моим почерком. К ним, сами собой, добавились номера этажей, названия кабинетов и пометки типа «Взять телескоп» около Астрономии.