Играя рок
Шрифт:
После несколько дней они не встречались, и она написала ему письмо, которое он утром вынул из ящика, и не открывал на работе, а решил прочесть перед уроком в спокойной обстановке. Он распечатал конверт, в нем лежали наполовину исписанный тетрадный лист и Надино фото. На нем она была заснята во время Первомайской демонстрации на фоне Кремля. Фотография, неосторожно оставленная на парте, заинтересовала Короля. Он перегнулся через Николая, и мгновенно схватил ее:
– Ой, да кто это тут у нас?
– Это моя подружка, Король, вертай фотографию!
– Нет, Колёк,
– Ну, ладно тебе, давай ее сюда. Король еще пуще глумился, – как зовут подружку? А-а, Надя. Значит, Надин и Николя? Смог таки, через парту прочесть на письме, сволочь.
– Наденька у тебя пухленькая как пирожок. А ты пирожок как употребляешь, сверху или снизу? Он гнусно хохотнул, чем привлек внимание прибывающих учеников. Коля изловчился, и выхватил у него фото одной рукой, а другой тут же двинул Короля в грудь, так, что тот с треском приземлился на стул.
– Ну, ты того, уже перегнул палку, может, выйдем, поговорим? Но Король не проявил желания куда-то выходить, да и не мог, так как учащиеся уже заблокировали его с двух сторон в тесном ряду.
– Ладно, хрен с тобой, живи. Тебе повезло, дураку, что занятия начинаются. Колька убрал в портфель конверт. Пох уже повесил диаграммы на стену, и вооружился указкой.
– Призывники – тишина, воззвал к порядку Семен Николаевич, и шарахнул указкой по столу. Какое-то время они сидели и слушали, потом, когда пошли скучные описания однотипных каскадов усиления, Николай заерзал на стуле. Джинсы прилипли к потному телу, было очень жарко и душно, хотелось пить, неудержимо клонило в сон. Остальные ребята тоже откровенно зевали. Кто-то читал книжку, кто-то на заднем ряду спал, скрестив руки и положив на них голову. Поху надоело постоянно дубасить указкой по столу, и одергивать курсантов, и он объявил перекур.
– Ну, Колёк, ты чего, обиделся? – Король подвалил к нему, дымя папиросой, – мир?
– Да, ладно, я на таких как ты не обижаюсь, – сказал Коля, но отодвинулся от Короля.
– У меня сегодня день трудный был, вот я и завелся. Психи достали. Одного доставляли в «Июльские дни», так он, гад, зубной щеткой пытался моему напарнику глаз проткнуть, пока мы его пеленали в рубашку. Я вкатил ему укол, а он забился в истерике. И пока лекарство не подействовало, головой пытался стену в «рафике» пробить, ну, так это днем произошло, а ночью кое-что и похуже случилось. Он перешел на шепот:
– Две девахи вольтанутые поймали бездомного старика на улице, затащили в заброшенный дом на Ямской. Загнали ему в член карандаш и давай насиловать по очереди. Бедный орал, что есть мочи, звал на помощь, но они трусами ему рот заткнули. Скорая приехала, да поздно – дедок кедами щелкнул.
– Это как? – Коля недоуменно поглядел на рассказчика.
– Ну, окочурился, в общем, старикан, понял? А девки пытались его в чувство привести, да напрасно. Поздняк уже был метаться.
– А вы их чем, того, успокаиваете? – поинтересовался Николай.
– Транквилизаторы колем, аминазин даем. Хочешь попробовать? – он порылся в кармане засаленного пиджака, и извлек алюминиевый флакон с пробкой на резьбе.
– У деда в таком валидол хранится, я точно помню. Как на работе чего случится, он его тут же положит под язык, рассосёт, и порядок. И действительно, флакон был из-под валидола. Алексей отвернул пробку, и высыпал Николаю на ладонь несколько розовых драже.
– Это вещь, – сказал он, преисполненный гордости от обладания удивительным препаратом, – аминазин. Если принять две – три штуки, а лучше пять – наступает отличный кайф, точь- в-точь, как от бутылки водки. Настроение поднимается изумительно – все тебе пофиг делается.
– Врешь, вы же его больным даете! Коля недоверчиво поглядывал на драже. Разыгрываешь меня, небось, простые витаминки в драже?
– А ты попробуй. Кайф роскошный, мягкий – проходит быстро, сейчас принял – к вечеру как огурчик. Витаминки непростые – балдежные!
Коля взял один шарик и стал рассасывать без энтузиазма. На вкус – обычный витамин.
– Ну, давай, что ли пару на пробу. Проглотил один, другой. Прозвенел звонок, Пох загнал ребят в класс, на этот раз Корольков уселся по правую руку от Николая.
– Лично я ни в какую армию не собираюсь. Хрен им, не армия. Поступлю в медицинский, на педиатрический. Не вечно же за психами гоняться.
– Да, и я надеюсь в Политех поступить. Зря, что ли полгода математикой с репетитором занимался. Знаешь, я уже ей сыт по горло.
– А ты на какой факультет собрался?
– Да, не знаю пока, честно признался Коля. Куда конкурс поменьше будет. Да мне все равно, лишь бы не в армию.
Они просидели на уроке минут десять-пятнадцать, а потом Король спросил:
– Ну как, Колёк, есть кайф? Коля чувствовал себя прекрасно, никаких действий волшебных пилюль он не обнаружил.
– Знаешь, наверное, я мало принял. Вероятно, на мой организм они не действуют, или ты мне все наврал! Ну, давай еще пару, – он подставил ладонь.
– Знай мою доброту. Король выкатил еще пять штук, и Коля проглотил их все, потом еще две.
– Вот теперь подействует, увидишь, высшего класса кайф! Урок заканчивался, когда Николай почувствовал легкое головокружение. Наступило приятное благостное состояние, как от выпитого стакана сухого вина. Прозвенел звонок, и они вывалились на улицу.
– А пойдем, искупаемся, что-ли. Пляж в двух шагах. Они спустились от площади Ленина к мосткам, ведущим на песчаную отмель острова. Колю уже немного штормило, но он старался держаться, и не подавать виду.
– Ну, есть малость, развезло, – признался Коля.
– Сейчас искупаемся и все как рукой снимет, ты еще потом скажешь, давай еще повторим! Колька стянул с себя штаны и майку и, буквально рухнул в песок. Координация движений покинула его. Они полезли купаться. Вода в Оке была мутная, кофейно-сливочного цвета. Под водой песок переходил в противное илистое дно, но Коля уже ничего не чувствовал, он радостно бултыхался в воде. Ему даже показалось, что опьянение отступает, и он отлично соображает головой. Они вылезли на берег, немного обсохли. Король заторопился домой.