Игрейн. Леди с надеждой
Шрифт:
Сладости были подъедены, книжка прочитана, ветер стал холоднее, и меня охватила скука. Служанка, устроившись на самом краешке пледа, спала, трогательно прижимая к себе моток пряжи.
– Прекрасная погода, неправда ли?
– есть у бойцов Атолгара дурная привычка появляться неожиданно и сходу начинать разговор. Хоть бы дали собеседнику себя увидеть, прежде чем рот раскрывать, честное слово, так и умереть можно. Волнообразно повожу ладонью и принимаю более пристойную позу, как-никак, а посиделки на траве приемлемы исключительно в кругу дам. Но дор Харт явно об этом не знает, поскольку уселся рядом и даже яблоко из корзинки подхватил.
–
Такого восторженного комментария удостоились чуть заветренные пирожки, извлеченные мною из-под тканевой салфетки, что, впрочем, не сильно им помогло.
– Новости, миледи, не самые радостные
– Ее Величество желает беседовать с вами. Прямо сейчас. Будь проклят тот день, когда мы были вынуждены обнародовать наличие в Ковене телепортистов.
Дальше началась настоящая суматоха, Сабия заполошно подхватилась с пледа - хитрая девчонка не спала, а подслушивала, за что еще получит свое. Тут же принялась охать и ахать, что у госпожи нет платья, и подталкивать нас с дором Хартом к замку. И все это под едкие комментарии бойца трепетно прижимавшего к груди плетенку со стремительно убывающими пирожками. Конечно, границ приличий воин ни разу не перешел, но улыбку с лица я сгоняла с трудом.
В комнате мне стремительно умыли лицо, в самом прямом смысле - Сабия смочила полотенце водой и пока я хлопала глазами, утерла меня как сопливого младенца. Платье служанка стащила с моего тела быстрее, чем самый нетерпеливый любовник и также стремительно натянула другое. Чем-то оно ее не удовлетворило, и тем же молниеносным манером на мне примерили еще три варианта. Самое интересное, что я даже не успевала осмотреть себя в зеркале.
В рекордно короткие сроки меня причесали, одели и даже слегка подкрасили. Касаюсь пальцами одной выпущенной пряди, что это?
– Ну, так ленту-то вы отдали, пусть и не на яблоне завязали, а все же в некотором смысле традиция соблюдена,- степенно ответила дородная женщина, чьи полные пальцы так ловко сотворили на моей голове каскад косиц. Маг-телепортист Ковена носил мантию с глубоким капюшоном, и когда ветер чуть шевельнул его одеяние, обнаружился край светлой, тканевой маски. Атолгар защищает своих людей, как тех, кто обладает особыми талантами, так и тех, кто просто доверился ему. Такое отношение к своим людям меня приятно поразило.
Мои руки, затянутые в темно-зеленые перчатки заметно дрожали, страх перед высотой никуда не делся. Но сейчас здесь не было Атолгара, способно...Ох, сильные руки дора Харта обхватили меня за плечи, развернули, и я оказалась прижата лицом к крепкой груди.
– Не пугайтесь, леди, никто не позволит высоте забрать вас,- негромко шепнул он. Дор Харт как будто покачнулся, и я вместе с ним. В этот же момент по ушам ударил птичий щебет, чьи-то возгласы, и шум нескольких десятков человек.
– Мужайтесь, леди,- проникновенно шепнул боевой маг и выпустил меня из объятий. Обменялся донельзя вычурным приветствием с начальником стражи королевского замка и сообщил, что вечером прибудет, дабы сопроводить миледи назад, в Ковен.
– Ах, моя дорогая,- ко мне спешила не слишком красивая, бедно одетая дама. Это ведь не Ее Величество?
– Мы так скучали по вам, печально что ваш голосок не усладит слух Ее Величества песнями...Да, но мы, в память о том, сколько чудесных вечеров вы нам посвятили не могли позволить вашей тонкой, нежной натуре долго страдать в компании боевых магов. Признайтесь, миледи, сколько слез вы выплакали? Ах, представляю, как вы натерпелись. Дор Харт с бойцами уже отбыли назад, в замок Амлаут, а я хлопала глазами и выслушивала, как под предлогом горячего сочувствия, Ковен заливают помоями. Бесчестные убийцы и жестокосердные палачи, бойцы милорда Амлаут, все как один являлись неотесанными грубиянами и любителями выпивки.
– Кобели и пропойцы, все как один. Ах, моя милая, королева так за вас переживала.
Я скромно улыбалась и опускала глаза долу. В этот момент мне стало истово жаль свою утраченную память - сдается мне, раньше я плавала в этих интригах как рыба в воде. С другой стороны, справедливости ради стоит отметить, что один раз уже доплавалась. До беспамятства. В тот последний раз, что я помню, мы были совсем в другой части замка. Эта часть, по которой мы шли сейчас, поражала своим великолепием и утонченностью. Белоснежная лепнина и позолота, изящные столики и креслица, тончайшие портьеры, гобелены и портреты суровых воинов в окружении прекраснейших дам. На краткую долю секунды мне стало жаль роскошных ковров, по которым я ступала в красивых, удобных, но все же грубоватых туфлях. Из-под простого, чуть заношенного платья моей провожатой, выглядывали все те же шелковые носочки. Поветки. Меня о них просветила Сабия, как и о том, что среди жен и дочерей бойцов Ковена они не в ходу.
Королева возлежала на широком, сливочно-желтом кресле. Ага, жене короля трон по статусу не положен, но фу-фу, если она будет сидеть в таких же креслицах что и остальные высокородные леди.
– Мы переживали,- томно обронила светлокосая и синеглазая красавица и взмахом руки указала на чайный столик. Подле оного уже были расставлены креслица, в которых восседали дамы в количестве шести штук. На мгновение нас накрыло тишиной, но едва я присела в приличествующем поклоне и спокойно прошла к ожидающему меня сиденью, тихий гомон в зале возобновился. Сама же королева была как бы над этим всем весельем. Рядом с креслом Ее Величества стоял столик с фруктами, и одинокий бокал, полный до краев алого как кровь вина.
– Приятно вновь видеть вас, миледи,- вступила в беседу дама, сидящая по левую от меня руку. Худая, прямая как палка и иссушенная, она казалась старейшей из всех в этом зале.
– Очень жаль, что нам всем приходится знакомиться с вами заново. Набрасываю пару ничего незначащих, но очень вежливых строк и приторно улыбаюсь. Какая жалость, что у Ковена есть свой телепортист.
– Потеря памяти сказалась на вас не лучшим образом, миледи. Позволить себе отпустить ленту на ветер, подобно невежественной селянке. Мне непонятен ваш порыв, известно, что маркиз Амлаут покидает свои земли на время любовной недели.
– Ах, Роберта, оставь,- значит, эту тощую палку зовут Роберта. А вот чей голос слышится из-за спины? Оборачиваться не буду, не так это мне интересно.
– Девочке и так досталось. Потерянную и испуганную, ее доставили в самое сердце Ковена. Как-то бедняжка ужилась с этими чудовищами?
Здесь дамы оставили меня в покое и принялись смаковать подробности отгремевшего противостояния. Как злые ковенские маги выкашивали десятками вражеских захватчиков и как часто при этом страдали невинные люди. Сколько полегло славных, добрых и галантных кавалеров, а ублюдки из своры Амлаута живы как один.