Игрок
Шрифт:
— Ах, это! — она облегченно вздохнула. Казалось, она думала о чем-то другом.
— Я не преувеличиваю. Отдай это письмо своему мужу. Теперь мы квиты.
— К твоей радости, конечно.
— Естественно. Я всегда возвращал долги, — он помолчал и добавил: — Нет причины продолжать нашу встречу. Я советую тебе не говорить мужу, от кого ты получило это письмо. Позвольте покинуть вас, мадам, — закончил он, снова переходя к формальному обращению.
Он поклонился и подошел к стулу за своим плащом и шляпой, когда она позвала его:
— Минуту, Джон. Это письмо… Если выяснится, что ты перехватил его… Ты будешь скомпрометирован?
— Да. Но не бойся. Если ты не скажешь этого графу, об этом не узнают.
— Подожди. Но ведь скрывать измену тоже преступление? — она стала решительной. — Я не позволю тебе совершить его.
— Не позволишь? Ты не понимаешь, что это единственный способ спасти жизнь твоего мужа?
— Мужа! — презрительный изгиб ее губ и тон, которым она произнесла это слово, заставил его взглянуть на нее с удивлением. — Ты знаешь моего мужа. А ведь ты умеешь оценивать людей, Джон. Неужели ты думаешь, что я могла бы рисковать твоей жизнью из-за этого человека?
Удивление его еще усилилось, а потом сменилось чувством неловкости. Он вспомнил о словах леди Стэр, а также о том, как отзывалась о своем муже Маргарет, когда они ехали в ее карете к Пале-Роялю. Он ответил смущенно:
— Я сделал это не ради графа Орна, а ради тебя.
— Да? Ради меня. Рисковать своей жизнью, чтобы передать мне письмо, содержащее злобные замыслы этого никчемного человека. Хватит. Мне не надо такой жертвы. Во всяком случае ради графа Орна. Забери письмо.
— Но я умоляю тебя, подумай…
— Не о чем тут думать. О, я понимаю. Тебя шокирует отсутствие супружеской верности. Но есть более важные вещи в жизни. Это верность самому себе, собственному сердцу, душе и чести. И другая верность не может быть в ущерб этой.
Его лицо потемнело.
— Я с сожалением слушаю тебя, — сказал он, — и с неохотой.
— Тебе не хочется, чтобы я раскрывала перед тобой свою жизнь? Понятное желание.
— Нет, нет. Просто я надеялся, что ты счастлива.
— Счастлива? — она безрадостно засмеялась. — Меня всегда интересовало, что такое счастье.
Ее слава напомнили ему то, что он говорил когда-то своему брату: «Я однажды очень ненадолго испытал счастье, но оно появилось и тут же исчезло».
Это воспоминание усилило в нем ощущение неловкости.
— В общем, я не была счастлива со своими мужьями, — продолжала она, — но винить в этом мне надо только саму себя. Мне воздавалось за мою глупость. Когда-то, Джон, ты относился ко мне хорошо.
Волнение проступило на его бесстрастном лице.
— Когда-то я любил тебя, — произнес он, и краска выступила после этих слов на ее бледном лице.
— Как же ты обманулся во мне. Ведь меня привлекал тогда только внешний блеск.
Она опустилась на стул рядом с ним и, ссутулившись, продолжала. В словах ее слышалась затаенная горечь.
— Одного Неда Уилсона должно было хватить, чтобы навсегда избавить от тяги к мишуре. Но вот появился граф Орн, и я была такой дурой, что стала надеяться, что с ним моя жизнь может пойти на лад. Мой брат Стивен предупреждал меня. Ты помнишь Стивена. Он же был твоим другом. Но я пошла на поводу у своей глупости. И только выйдя замуж, я поняла, кто такой граф Орн: распутник и ловец удачи, животное, которое тянулось не ко мне, а к моим деньгам. Он считал меня очень богатой и не ошибся. Но мое богатство оказалось ему недоступным, оно было закреплено за наследником. Ты знаешь, у меня есть сын.
Это слово словно плетью хлестнуло по нему. Она увидела, как он вздрогнул и побледнел.
— Тебя это ранит? — спросила она с грустной нежностью, как бы извиняясь за нанесенную ею рану. — Ты не знал?
— Нет, — ответил он и спросил: — Это сын короля Вильгельма?
Боль в ее глазах показала, что он тоже больно ударил ее. Тень улыбки показалась на ее губах.
— А ты думал, что у меня были и другие любовники? Да. Это сын короля Вильгельма. Харпингтонское имение принадлежит ему. Я с него имею только ренту.
Он взял себя в руки.
— Поздравляю тебя с этим.
— Лучше посочувствуй мне за все остальное. Я все рассказала тебе, потому что я хотела, чтобы ты знал. Я хотела, чтобы ты понял, почему я не желаю помогать графу Орну. Но то, что ты сделал это ради меня, является для меня самым ценным. Только прошу тебя, не говори, что ты просто вернул долг. Признай, что это не совсем так.
Он не мог сопротивляться мольбе в ее голос:
— Возможно, это не совсем так, — согласился он.
— Ты думал порадовать меня, считая, что Орн мне дорог, — она встала. — Вместо этого… — она не смогла продолжать, задыхаясь от рыданий. Через минуту они стихли, и она продолжила спокойным голосом: — Прости меня. Твой поступок разбудил во мне чувства, которые, я думала, уснули навсегда. Хотя, конечно, ты можешь смеяться надо мной. Я была женой двух мужчин, любовницей третьего, но любила я при этом только одного, который не был мне ни мужем, ни любовником.
Ему стало ужасно больно и тоскливо.
— Ты говоришь так и хочешь, чтобы я верил тебе. Но когда ты могла выбирать, почему ты выбрала иначе?
— Я никогда не имела выбора. Ты забыл? — она резко повернулась к нему. — Ты забыл, что…
Она осеклась. Повернулась к камину и стала смотреть на огонь, чтобы он не мог видеть ее глаз.
— Что забыл? — спросил он.
— Что… — казалось, она не может подобрать нужного слова. Наконец она тихо произнесла: — Что ты убил моего мужа.
— И поэтому не поехала со мной в Голландию? Не отвечала на мои письма?