Игроки
Шрифт:
– И меня? – позволила я себе легко подколоть отца.
Я не думала, что меня невозможно забыть, но в голове после бала чувствовалась необыкновенная легкость, хотелось шутить и смеяться безо всякой причины. И танцевать, танцевать и танцевать… Все равно с кем, лишь бы не наступал мне на ноги и не шептал в уши глупости про фей.
– Эх, Шанталь… – Папа выразительно вздохнул. – Но если за ночь его помешательство не пройдет, то над этим мы подумаем завтра.
– А почему ты настоял, чтобы он уехал, а не прошелся? Возможно, свежий ветер и выветрил бы из его головы всю эту дурь получше сна.
– Что
– В моих – тоже. Я бы с ним и не осталась.
Я поцеловала уставшего папу в прохладную от ночного воздуха щеку и ушла к себе. Но спать не хотелось. Пусть каждая частичка моего тела чувствовала усталость, но казалось, стоит закрыть глаза, и безвозвратно пропадет волшебство сегодняшнего дня, полное чарующей музыки и танцев. Как же рано закончился бал! Неприлично для герцогского семейства делать его столь коротким. Конечно, их несколько извиняло случившееся покушение, но наследник вскоре после начала бала ушел, через некоторое время за ним последовали родители. Лорд Эгре то уходил по своим делам, то приходил. Пару раз я ловила его взгляд на себе, что не радовало, хоть взгляд был не восторженный, а, скорее, изучающий. Говорили, что он вербовал агентов в самых разных слоях общества, и попасть в зону его интересов мне не хотелось.
– Инорита, что ж вы меня не зовете? – Марта, как всегда, ворвалась в мою спальню без стука. – Неужто так и будете в платье спать?
Слишком давно она у нас работала, со времен моей бабушки, и считала, что никто лучше, чем она, не позаботится о семье Лоран. Папа иногда ворчал, что она слишком много себе позволяет, но ворчанием все и ограничивалось. Марта уже казалась неотъемлемой частью нашего дома.
– Не хочу спать. Танцевать хочу!
Я подскочила с пуфика и закружилась по комнате.
– Полноте, инорита, еще натанцуетесь. А сейчас пора спать, – твердо ответила Марта и поймала меня за край платья.
Вздохнув, я начала снимать украшения. Они красиво разлеглись на прикроватной тумбочке и притягательно поблескивали, напоминая о закончившемся бале.
– В сейф бы их, – задумчиво сказала Марта, – не дай Богиня, чего случится.
– Что с ними за ночь случится? – возразила я. – И папа уже наверняка спит.
– Да, инор Лоран уже вовсю храпит, – подтвердила экономка. – И все же непорядок. Вдруг воры? А у вас все тут выложено, искать не надо. Сгреб и убежал.
Она сурово на меня посмотрела. Я хотела возразить, что воров у нас отродясь не было. Кто потащится в такую глушь, если в городе дома знати стоят рядышком и битком набиты ценностями, которых в нашей семье никогда не было и быть не могло? Но сказать ничего не успела, так как за окном раздался шум и грохот от падающего тела.
– Воры! – возопила экономка и бросилась к окну. – Держи воров!
Надо же, какая развитая интуиция у этих воров: не успела я не положить драгоценности в сейф, как они тут же за ними полезли.
К окну я устремилась даже быстрее Марты, так хотелось увидеть этих уникальных личностей.
Но за окном было слишком темно, чтобы что-то разглядеть. Виднелось только какое-то бесформенное пятно на кусте роз, сразу под моим окном. И оно не шевелилось.
– Убился? – неуверенно сказала я.
– С такой высоты? – скептически ответила Марта. – Сейчас мы его, голубчика, прихватим. Будет знать, как порядочные семьи обкрадывать! Жак! Не спи, паршивец, нужно задержать бандита, пока он не очнулся и чего-нибудь не свистнул!
– Шанталь… – раздался слабый голос из кучи.
– Это не вор, – разочарованно сказала я, только теперь разглядев, что валяется страдалец не только на розах, но и прикрытый побегами плюща, что так красиво оплетал стену. Посадили мы его не столь давно, и заматереть он не успел.
Я высунулась из окна подальше и осмотрела стену. Так и есть. Этот пьянчуга пытался по нему залезть и оборвал. – Это Гастон Эгре, наш сосед.
– Одно другому не мешает, – заметила экономка, но уже не с таким пылом. Похоже, разочаровалась она не меньше меня. Действительно, Гастона Марта неоднократно видела, а вот настоящего вора – ни разу. – Сейчас инора Лорана поднимем, пусть он решает.
– Шанталь, я умираю, – раздался жалобный голос, но не успела я испугаться, как Гастон добавил: – От любви.
Поскольку он лежал не двигаясь, то я забеспокоилась: вдруг куст роз недостаточно смягчил падение, и Гастон весь переломался и сейчас истекает кровью прямо под моим окном?
– Нужно будить папу и звать целителя. Марта, отправь кого-нибудь. Папу я подниму сама.
Я побежала к родительской спальне. Добудиться родителя удалось не сразу, а потом немного времени ушло на объяснения. После чего папа схватился за голову, и без того всклокоченную после короткого сна, и страдальчески сказал:
– Богиня, за что мне это? Завтра же вызову мага, пусть защитный полог на твое окно ставит.
– Папа! – возмутилась я. – Это же не я из окна вылезала, а он отвалился.
– Вот именно! А если бы не отвалился, а долез? Нет, полога мало. Нужно компаньонку поселить у тебя за стеной, благо дверь между комнатами есть. С утра займусь.
Все сочувствие к Гастону испарилось тут же. Ему вино в голову стукнуло, а страдать мне. Полог на окно и надсмотрщица под боком! Так что когда мы спустились в гостиную, куда Жак привел стонущего Гастона, я была зла, как никогда ранее.
– А скажи-ка мне, дорогой, что тебя заставило лезть ночью в спальню моей дочери! – возмущенно сказал папа.
– Инор Лоран, вы же сами помешали мне с ней объясниться, – с укором ответил Гастон. – А мне так много нужно было сказать Шанталь! Так много! А вы… Вы только и делаете, что мешаете. Шли бы вы спать, в самом деле: время уже позднее.
Судя по разлившимся в воздухе спиртовым парам, шампанское, может, и выветрилось уже, но было с успехом заменено чем-то намного более серьезным и сильнее бьющим по голове. Выпил он достаточно, чтобы начать говорить и делать глупости, но недостаточно, чтобы мирно уснуть где-нибудь под кустом, если уж до дома не добрался.