Игромания Bet
Шрифт:
— А зачем брал телефон?
— Чтобы позвонить Светусеньке, как прилетим в Москву, сказать, что все в порядке.
— А зачем взял на стадион?
— Для солидности, как-то неудобно без мобильного, — сконфузился Ванечка.
Полмиллиона уплывали от меня игривым баттерфляем, а потом с небольшим снижением темпа перевернулись на спину, чтобы издалека показать язык. Я чувствовал себя так же, как подбитые англичане, голосившие «You'll never walk alone». Если так дело пойдет, то я как раз буду гулять один. С нищим нормальные люди гулять не станут. А все из-за Клипиной мегеры. Хочет меня по миру пустить!
Из реплик Клипы
Для богатых существует более серьезное наказание, чем тюрьма, в которую их мечтают засадить бедные слои населения. В тюрьме отсидел — и вышел. И ты свободный человек. Наказание для богатых более суровое — жены. Они похуже прокурора с надзирателями. Можно, конечно, развестись, но моментально рядом возникнет такая же. Не отвертишься!
А я-то здесь при чем? Я не хочу разоряться только потому, что она занимала телефон херней и не давала мне сделать ставку. Поэтому я прервал супружескую сцену, грубым жестом обрубил их базар и проорал в трубку:
— Слушай ты, Отелло с сумочкой от Prada, ты что, не слышишь, что тут стадион орет? Мы что тут, по-твоему, со всем стадионом трахаемся? Сиди и вяжи мужу носки!
Клипа молитвенно воздевал пухлые ручонки вверх — к осветительным мачтам.
— Мне смерть! — шептал он. — Мне смерть. Зачем ты это сделал? Трубка и так уже села — пищит. Разговор бы все равно прервался… Я ее предупредил, что батарейка разряжена. А теперь мне дома — смерть.
И мне — смерть!! На дисплее мобильного палочек не было. Вообще! Батарейка села… Эта самка пустила меня по миру. Я набрал Тимуру:
— Две тысячи на «проход» «Ливера». Да!! На «проход». И весь депозит. Весь! Ставь, говорю! Быстро, пока принимают. Да! На «Ливер»! Не сошел. Сам идиот — ставь!
Братство смотрело на меня с медицинским ужасом, и если бы не села трубка, то Клипа наверняка во втором тайме вызвал бы турецких психиатров. Но мне до лампады. Я уже в огромном плюсе. Теперь Шурику… Блин, гад треплется. С четвертого раза я достал его. И эта скотина еще не сразу ответила. В одно ухо мне лезла музыка, в другое шум стадиона, а Шурик появился где-то посреди. Развязный и неторопливый.
— Скотина! Ставь мой штукарь на «проход» «Ливера»!
— А это кто? — нагло поинтересовался Шурик.
— Да я это, я — Тертулин!!
— А-а, привет… Так чего ты хочешь?— вальяжно осведомилась наглая морда.
— Падаль! — взревел я так, что, кажется, даже итальянцы на противоположной трибуне притихли. — Ставь штукарь, что я тебе давал, на «проход» «Ливера»! Твои пять процентов с выигрыша.
Морда ничего не ответила. Молчала. Не нагло. Молчала естественным образом. Трубка разрядилась окончательно. Я почувствовал себя англичанином. Как англичанин, хотел злобно орать и жалобно стонать. Я вернул никчемный телефон. Хотел одолжить на одну минуту у бритишей, сидевших надо мной. Обернулся — и совесть раздербанила все мои обогатительные
Болелы плакали. Они пели и плакали. И держали в руках мобилы, чтобы в далекой Англии их малодушные друганы слышали в трубку песню. Чтобы тоже верили. Верили и знали, что они на стадионе все еще имеют какую-то надежду. Чтобы отчаяние не залезло в их коротко стриженные бошки. «You'll never walk alone»!
Эти рыжие выпердыши природы цеплялись даже не за соломинку. Не за былинку. Они цеплялись за что-то невидимое, неосязаемое… Жена рано или поздно изменит, дети подрастут, разбегутся и не вспомнят о родителях. На работе появится кто-то способнее и энергичнее — и тогда конец карьере. Но есть то, что с тобой до конца, до последнего вздоха. В чем ты можешь быть уверен… Твоя команда! Стиви, Джейми и другие парни.
В напряжении они слушают бодрящие слова установки Рафы, который убеждает, что не все потеряно, что надо перестроить игру в середине, и тут же откуда-то, словно с неба, в печальное пространство раздевалки глухо, задушенные бетоном и металлоконструкциями стадиона, слетают слова песни о вечности фанатского братства. И они слышат, что болелы верны им даже после позорных 0:3. И они выходят из туннеля под звездное стамбульское небо с одной целью — обеспечить мне «доезд» за сотку.
Клипа и Ванечка видели во мне тотализаторного шахида, боялись и ничего не говорили. Я и сам себя боялся. Еще боялся, что Шурик так и не поставит ничего. Боялся, что они могут дернуть куда-нибудь с деньгами. Боялся, что поставят, выиграют, а потом скажут — не успели, в конторе была очередь. Впрочем, выяснить, где они смотрели футбол и что делали в перерыве, не так сложно. В случае чего — прижму! До Тимура точно
дошло, что надо делать, поэтому куш, наверное, я все-таки сорвал. Блин, а кто вообще сказал, что «Ливер» забьет три мяча?
Фрагмент 30. Обоссаться можно, но не нужно.
Когда Шева дал со штрафного, я потрогал сзади штаны. Четвертый гол — смерть всему. Дудек — красавчик. Хоть тут спас.
Один раз спас —
уже не пидорас!
И Джеррард тоже не пидорас. Славный парень. Не связался с «Челси». Хотя ему бы там навалили бабок — тонну! Вот сволочь прыгучая — теперь полегче дышать. И я подпрыгнул так же высоко, как Стиви. Потому что «доезд» потихоньку пошел: 1:3. Ванечка и Клипа восторженно оттопыривали большие пальцы. Задруга поболеть не хуже, чем самому пошпилить. И уж точно безопаснее.
Все вроде бы срастается по шпаргалке чародея, но мало ли… Может, у него из-за смертельного ранения на конечной стадии расшифровки будущего глюк случился. А с него спроса никакого. Звездочет, мать его!
Е-о-о-о-о! Зря Шмицера ругал. Прилично пнул в самый угол. Дида, конечно, варежкой щелкал. И Кака бутсы завязывал у штрафной. Я тащусь — во бразилы пофигисты! Получите 2:3. Помянем сегодня мага, обязательно помянем. Если «доеду». Нет, не так — помянем, когда «доеду». Теперь «Ливер» обязательно что-нибудь затолкает еще. Пошло-поехало — кураж словили. Тут и без мага нужно побеждать. Рафа сейчас Сиссе вдобавок выпустит. Негрила крашеная выйдет и организует гол. Он, сука, может. Хотя кажется насквозь мерзотным типом. Понтовым. Но такие обычно и забивают. А приличные люди сидят у телевизора и возмущаются, что недостойным везет в жизни.