Игрушечное пианино, или Нелепые истории из моего детства

Мои родители не слишком ладили друг с другом, что, впрочем, не помешало им обзавестись тремя детьми. Родительские обязанности легли на них тяжким бременем: не было ни жилья, ни денег, ни сил на наше воспитание. И чтобы хоть как-то облегчить это бремя, я жила с бабушкой в другом городе.

Я – самая старшая из сестер и меня назвали Лолой в честь родственницы по маминой линии. Рита младше меня на два года, ее назвали в честь родственницы по папиной линии. Людочка – самая младшая из нас. Ее назвали в честь тетеньки-регистраторши из ЗАГСа. Папа с мамой так долго спорили насчет имени в ЗАГСе, что регистраторше надоело слушать их спор и она сама назвала мою сестру в честь себя, заполнила

все необходимые документы, выдала моим родителям свидетельство о рождении, и они ошеломленные пошли домой. Так моя сестра и живет с этой историей.

Город моего детства не слишком велик, но и не мал. Как всякий южный город, он утопает в зелени: в центре города – это исполинские тополя, разлапистые катальпы и каштановые деревья, а на одноэтажных окраинах – бесконечные фруктовые сады. Теплое время года, как и ненавидимый мною в детстве огородный сезон, длится в нем почти девять месяцев в году.

Мы жили на окраине города. У бабушки был небольшой домик с садом и огородом. Абрикосы в том саду вырастали размером с крупный персик, вишня крупнее и слаще средней черешни. И не было на свете ничего красивее нашего сада по весне: цветущие вишневые деревья белыми облаками над алыми грядками тюльпанов. Сад был моим безраздельным владением, моим королевством, и нашим с бабушкой наказанием на двоих – благодатная южная земля обильно рожала как то, что мы в нее сажали, так и сорняки. Пожалуй, сорняки даже обильнее. Когда мы заканчивали прополку сада, тот край сада, с которого мы начинали свой сизифов труд, успевал полностью зарасти сорняками. Мозоли от лопаты и тяпки сходили с наших ладоней только зимой. Зато моя каждодневная жизнь была полна удивительных событий, незаметных обитателям квартир в многоэтажках, – я видела, как проклевываются первые ростки на грядках, как распускаются листочки, как зацветают деревья и на цветках, опыленных пчелами, появляется завязь, как наливаются и созревают плоды. Однажды в саду уронили косточку от персика, купленного на рынке. И из косточки выросло персиковое дерево. Согласитесь, это похоже на сказку. В саду была бочка с водой для полива, обычно наполняемая дождями. Мне было 7 лет, и я сама была ростом с эту бочку. Я становилась на цыпочки, чтобы в нее заглянуть и посмотреть, что там на поверхности воды: листик, а на нем сидит оса и пьет воду. Осы меня почему-то не кусали, хотя их в нашем саду было превеликое множество.

Бабушка работала библиотекарем в школе, потом ушла на пенсию. У нас дома была неплохая библиотека. Ее начал собирать еще мой дед. В СССР книги были дефицитом, а дед часто мотался по командировкам и каждый раз привозил оттуда какую-нибудь книгу. Он покупал их обычно в букинистических магазинах. Это такие магазины, где продаются старые книги и можно купить понравившуюся книжку по сниженной цене. Иногда бабушка приносила домой списанные в школьной библиотеке книги, и мы их лечили – переплетали, подклеивали.

Я научилась читать, когда мне было 4 года. С тех пор и до настоящего времени я читала и читаю, когда и где только можно. Одно время в детстве я читала книги без разбора. Классе во втором или третьем даже прочитала «Войну и мир» Льва Толстого и «Анти-Дюринг. Диалектика природы» Фридриха Энгельса. «Война и мир» понравилась, а в «Анти-Дюринге» я ничего не поняла, но героически дочитала его до конца. Не справилась только с дедовскими Фейнмановскими лекциями по физике и сдалась примерно на пятой странице. Бабушка в какой-то момент заметила мою неразборчивость и стала аккуратно подкладывать мне чтение, более подходящее по возрасту.

Персонального компьютера и интернета в далекие времена моего детства ни у кого не было. И так как жили мы небогато, видеомагнитофона у нас тоже не было. Зато был старенький черно-белый телевизор с единственной программой передач. Бабушка рассказывала, что они с дедушкой первые на нашем квартале купили это чудо техники. Соседи по вечерам приходили к нам в гости смотреть телевизор. В большой комнате выстраивались в несколько рядов стулья, чтобы все могли разместиться, а засыпающих под фильм зрителей с возмущением будили толчками в бок соседи, дабы они своим храпом не портили телесеанс окружающим.

Эти времена я не застала. В моем детстве цветные телевизоры были уже в каждом доме. А у нас так и остался наш древний пузатенький черно-белый телевизор марки «Рекорд67». Время от времени он ломался. Папа научил меня его ремонтировать, чтобы нам с бабушкой не приходилось каждый раз вызывать мастера. Конечно, я не смогла бы починить что-то сложное, но обычно этого и не требовалось – чаще всего в телевизоре перегорали лампы. Лампы в телевизоре были не такие, как настольные лампы или те,

которые вкручены в люстру. Эти лампы выглядели как стеклянные цилиндрики с небольшими железными ножками и служили для преобразования телевизионного сигнала в изображение. Папа объяснил мне как понять какую лампу нужно менять и выдал коробку ламп на замену. Я вполне справлялась с ремонтом.

Детских передач по телеку было не много – «В гостях у сказки» раз в неделю, 10 минут мультфильмов ежедневно и по выходным киножурнал «Хочу все знать!». К огромному сожалению для всех детей нашего города, мультфильмы в программе частенько заменялись на новостную передачу местной городской телестудии. Представляете, как обидно, когда целый день ждешь этого 10-минутного выпуска мультфильмов, боишься его пропустить, и вот, когда время настало, с замиранием сердца включаешь телек, а там тетенька-ведущая рассказывает о передовиках производства?

Зачем я все это вам рассказываю? А чтобы вы поняли, что развлечений в моем детстве было не так чтобы много, и я развлекала себя сама как умела.

Друзей у меня было мало. Почти совсем не было. Дело в том, что я родилась в демографической яме, на самом ее дне. Конечно, это не обычная яма, а просто такое выражение, означающее, что в этом году детей родилось меньше, чем в другие годы. На самом деле я родилась как все, в роддоме. А еще мы жили в районе с одноэтажными домами и поэтому соседей у нас было намного меньше, чем бывает в районах с многоэтажными домами. На нашем квартале (мне дальше нашего квартала гулять нельзя было без особого разрешения) жила только одна девочка – Лена Н. Она была младше меня на год и мне с ней было скучно. Возможно, я и вовсе не стала бы общаться с ней, книжки из домашней библиотеки были интереснее, чем унылые дочки-матери, но бабушка резонно считала, что игры на свежем воздухе ребенку необходимы. У меня был выбор – пойти погулять с Леной Н. или полоть огород. Иногда мне удавалось сжульничать. Я проносила в огород книжку, пряталась за сараем в густом дальнем малиннике и запоем читала. Но бабушка быстро меня раскусила и опять пришлось идти играть с соседской девочкой.

Как-то раз я прочитала рассказ Драгунского «Фантомас», и меня посетила идея как разнообразить наши игры. Мне понравились веселые записки мальчиков в рассказе. Я решила, что смешнее мне не придумать, поэтому переписала записку из рассказа печатными буквами (чтобы не опознали по почерку): «БИРИГИ СВАЮ ПЛЕТУ! ОНА ЩА КАК ПОДЗАРВЕТСЯ!», и подписалась «ФАНТОМАС». Прокралась к забору дома Лены Н., опустила записку в прорезь почтового ящика, быстренько вернулась к своему двору, и стала ждать. Сначала ждать было весело, я гадала что Лена Н. напишет мне в ответ и смеялась, представляя, как она читает записку от Фантомаса. Потом я устала ждать, и написала еще одну записку из рассказа: «НИ ВЫХАДИ НОЧЮ НА ДВОР. УБЮ!». Но и она не подействовала – никто на улицу не вышел, и ответной записки в нашем почтовом ящике не появилось. Дальше были записки: «ВСЕ ПРО ТЕБЯ ЗНАИМ. БОИСЬ СВАЕЙ ЖЕНЫ!» и «ЗАКАЖИ СВОЙ ПАРТРЕТ! В БЕЛЫХ ТАПОЧКАХ.». На этом записки из рассказа закончились. Лена Н. так и не пришла. Зато пришла ее мама со всеми моими записками от Фантомаса и участковым милиционером. Лена, ее мама, а также участковый милиционер, не читали рассказов Драгунского, и о Фантомасе ничего не знали. Еще оказалось, что как я ни старалась скрытно прокрасться к почтовому ящику дома Лены Н., меня прекрасно видели все наши соседи. Пришлось моей бабушке оправдываться за меня. Мне потом влетело, но не сильно. Бабушка попросила впредь не играть в такие сложные игры с соседями.

Когда я училась в школе, то, пользуясь родственной связью с моей бабушкой, которая работала библиотекарем в школьной библиотеке, я получала комплект учебников еще летом, и до сентября успевала прочесть их все от корки до корки. Ну в самом деле, что мне еще было делать? Не полоть же траву целыми днями все лето. Кроме того, летом по телевизору не показывали «В гостях у сказки». Так получалось, что я училась лучше всех в классе, и это было проблемой: одноклассники считали меня выскочкой, а учителя бесконечно жаловались бабушке на то, что я спорю с ними на уроках. Бабушка объясняла мне раз за разом почему так делать нельзя. Но все бабушкины разъяснения очень быстро выветривались из моей головы, и на следующем уроке я опять поправляла учительницу. Я пробовала учиться хуже, у меня не получилось. Уж поверьте, если бы у вас альтернативой учебникам девять месяцев в году были принудительные сельхозработы, вы бы тоже учились на отлично.