Игрушка богов
Шрифт:
Она плакала и не могла остановиться. Кир чувствовал, как его рубашка намокает от слез. Он молча смотрел на реку и ждал, когда девушка перестанет плакать. Наконец Ила стала успокаиваться, вытерла слезы платком, который ей протянул Кир, и сказала сухо:
– Прости меня, этого больше не повторится. Только разреши мне быть с тобой, – попросила она жалобно.
Кир сел, подбросив сучьев в огонь. Когда он заговорил, голос его звучал глухо и как будто издалека.
– Я сказал, что чувствую твою душу, это правда. Что я чувствую? Иногда страх, иногда неуверенность, иногда, как сейчас, грусть и потерю, иногда, – Кир грустно усмехнулся, – нежность, радость и ожидание счастья. Это не любовь, это преддверие любви, она может развиться и перерасти во что-то большое, а может и нет. Я не могу взять ответственности за тебя. Я обречен на скитания, боль и скорую смерть. – Кир немного помолчал, потом продолжил: – Я надеялся на то, что тебе понравится Рон, но этого не произошло.
Кир увидел протестующее движение Илы и грустно усмехнулся.
– Я знаю, какие чувства ты испытываешь к нему, мне не нужно это говорить. Да, я видел нас с тобой, вместе, в своем видении, и помню твои поцелуи и твое тело. Но видение – это только точка выбора. Мы должны выбрать сами. Ты видела, что я не хотел об этом говорить. Я и сейчас не хочу. Это не связано с моими чувствами к тебе, просто я хочу, чтобы ты отказалась от меня. Подумай сама, стоит ли любить человека, который скоро умрет? У этой любви нет будущего, только короткий миг!
Ила подняла голову и покачала головой:
– Я никого еще не любила, но то, что я испытываю к тебе, я не чувствовала никогда. Если это не любовь, то что? Мое тело и душа рвутся к тебе независимо от моих мыслей. Я не хочу отказываться от тебя. Может быть, я больше никогда никого не смогу полюбить. Разве ты не понял, что я уже сделала свой выбор? Ты знаешь, что умрешь? Но ты же сам сказал, что видение – это только точка выбора. Сделай и ты выбор, останься со мной.
Кир неожиданно засмеялся, от смеха у него выступили слезы на глазах. Ила недоуменно и обиженно смотрела на него. Отсмеявшись, он сказал:
– Я умру, если останусь с тобой! Неужели ты еще этого не поняла? Но я только сейчас понял, что уже сделал выбор, когда пошел спасать тебя!
Ила скользнула к нему и, обняв, закрыла его рот рукой.
– Молчи, больше ничего не говори. Я ничего не хочу слышать.
Кир обнял ее и закрыл глаза. Он ничего не смог изменить, как ни пытался. И вот теперь видение оживало…
– Обними меня и поцелуй, – прошептала она. – Пусть уйдет эта боль в груди. Я видела это в развалинах древнего храма. И я очень долго ждала, когда это произойдет.
Он обреченно склонился над ней и поцеловал ее теплые мягкие губы.
Ночью он часто просыпался и, глядя на знакомые звезды, такие же, как и в его родном мире, с глубокой печалью думал о том, что его ждет.
Утром, едва они проснулись и позавтракали, появился старик с небольшой лодкой, вырубленной из огромного ствола дерева.
Пока они, с трудом справляясь с быстрым течением, плыли на другой берег реки, он с хитрецой посматривал на Илу, безмятежно сидящую на корме, и хмурого Кира, ожесточенно орудовавшего грубым тяжелым веслом. На берегу старик сказал:
– Я рад за тебя девочка, ты сделала хороший выбор. Такие люди редко встречаются. И не обращай внимания на его слова и грозный вид. Я немного видел его мысли. Ты нужна ему, хотя, может быть, он и не признается тебе в этом.
Потом он подошел к Киру. На этот раз он был серьезным:
– Скажи мне, чужеземец, для чего мне было дано это умение читать чужие мысли? Неужели только для того, чтобы наказать меня?
– Не думаю, – ответил так же серьезно Кир, – что это наказание. Возможно, боги считали, что ты в чем-то можешь им помочь.
– Но они не обращались ко мне.
– Боги говорят только с теми, кто может их услышать. А люди не слышат богов часто потому, что заняты только собой и своими переживаниями.
Старик грустно покивал головой:
– Наверно, ты прав. Я действительно думал только о себе, ругал и проклинал богов за этот дар и совсем не думал о том, что он дан мне не случайно. Что мне сделать для того, чтобы услышать их, ты знаешь?
– А ты слушай. Если ты будешь этого очень хотеть, то ты услышишь.
Старик пожал Киру руку:
– Спасибо, друг. Я благодарен тебе за твои слова, ты мне многое сделал понятным и даже не подозреваешь, как в твоих словах много горькой правды.
Старик помахал им на прощание рукой, сел в лодку и поплыл обратно. Ила долго задумчиво смотрела ему вслед, потом обняла Кира и прижалась щекой к его груди.
– Мне до сих пор кажется странным то влияние, какое ты оказываешь на людей, – сказала она. – Ты меняешь их. Они становятся другими, лучше и добрее, чем были до встречи с тобой.
– На тех, кто внутренне готов измениться, и это происходит нечасто. – Он хмуро посмотрел на лес. – Пойдем навстречу новым неприятностям.
– Мне не хочется никуда идти. Давай останемся здесь, хотя бы на некоторое время. Просто побудем вместе, – попросила Ила.
Кир, подумав, кивнул:
– Хорошо. Найдем где-нибудь в лесу тихий уголок и немного отдохнем. Думаю, боги простят нам это. Остановимся там, где нам понравится.
И они не спеша пошли дальше. В середине дня они набрели на лесное озеро, тихое, спокойное, окруженное ягодным кустарником, с пологими берегами, поросшими зеленой травой. Ила изумленно посмотрела вокруг.
– Я помню это место. – Она от восторга зажмурилась. – Здесь ты меня любил, я помню твои руки. Ax! – Она сбросила одежду и с размаху бросилась в озеро.
Вода была теплая, прогретая солнцем, и только в глубине, где били ключи, было холодно. Они купались нагишом, и Ила не испытывала никакого смущения, скорее даже радость оттого, что Кир видит ее тело и оно нравится ему.
Ила была счастлива, видя его ласковую улыбку, а от его нежных прикосновений в ней разливалась странная теплота, опускающаяся в низ живота. Потом они расстелили плащ и легли на него, крепко обнявшись, согревая друг друга своими телами.