Игрушка для Бурого
Шрифт:
Он вообще сначала меня хотел в машине оставить, но я настояла на том, что пойду с ним.
Дверь в квартиру оказывается приоткрыта. Бурый показывает мне жестом, чтобы я оставалась в подъезде. Я киваю. Понимаю, что мне сейчас, и правда, лучше не лезть вперёд. Миша выходит через минуту и зовёт меня с собой.
Брат сидит в своей комнате на кресле и держится за голову.
— Что произошло? — бросаюсь к нему тут же.
— Вот что, — отвечает Бурый и протягивает мне лист бумаги.
«У тебя два дня, сучка. Не будет
У меня пальцы начинают дрожать от ужаса.
— Что теперь скажешь? — грубо спрашивает Бурый. — Не надо папочку убивать?
Глава 28
Мы едем в больницу. Мише становится всё хуже. Он жалуется на головокружение и сильную тошноту. Бурый видит, что брат бледнеет, вжимает педаль газа. Стрелка спидометра показывает двести километров в час. Я в ужасе цепляюсь в ремень безопасности, а вот мужчина мой сидит с абсолютно спокойным лицом. Он уверенно лавирует в потоке машин, идёт на обгон, ухмыляется, когда видит мою реакцию.
— Не ссы, — тихо говорит он.
— Угу, — бурчу я.
— Миша, ты чем занимаешься, помимо стримов? — обращается Бурый к брату.
— В смысле? — слабым голосом отзывается Миша.
— Футбол, баскетбол, плавание, тренажерный зал, единоборства.
— Н-ничем.
— Кукла, какого хуя? — претензия неожиданно прилетает в мою сторону.
— А что такого?
— Что такого? Пацану шестнадцать лет. Он не может ни за себя постоять, ни за тебя. Ты понимаешь, что ты бы опять в больничку попала, будь сегодня дома, а не со мной.
— Я… Я… — запинаюсь я, не зная, что ответить.
Весь ужас ситуации накатывает на меня. А ведь Бурый прав.
Если бы я поехала домой после клуба, то уроды, избившие Мишу, вели бы разговор со мной.
— Твой брат — беспомощный. Он даже от отца тебя защитить не смог.
— Не лезь, он… — шиплю на него.
— Он прав, — перебивает меня Миша.
Я удивлённо поворачиваюсь к брату. Бурый хмыкает.
— Я чувствовал себя полным ничтожеством, потому что не смог отца остановить. А если к нам ещё кто-то придёт, Алён. Я ведь ничего не смогу сделать. Только пиздюлей получать умею.
— Я пизды тоже получал, — признаётся Бурый.
Я приподнимаю бровь в удивлении. Вспоминаю бугры мышц на его теле, осматриваю этого бугая снова.
Он получал пиздюлей?
В жизни не поверю! Такой, как он, может только раздавать.
— Я не всегда таким был, кукла. Моя сила, моя фигура — результат упорных трудов в тренажёрном зале и на ринге. Твоего пацана тоже нужно в спорт отдать. Пусть стримы свои снимает и дальше, но тренироваться тоже нужно начинать.
— Я не против.
— Давай, сначала в больнице проверят, что с твоей головой, а потом всё остальное, — говорю я.
— Я тебе дам контакты тренера. Сходишь к нему, он тобой займётся.
Бурый обращается к Мише,
— Тебя никто не просил, — тихо бурчу я.
— Ты хочешь, чтобы твой брат нормальным мужиком вырос?
— Хочу.
— Тогда не лезь в мужские разговоры! — рычит на меня Бурый.
— Куда хочу, туда и лезу. Тем более, когда речь идёт о моей семье.
Внедорожник резко тормозит на парковке у частной клиники. Я смотрю на мужчину и хмурю брови.
— У меня нет средств на эту клинику. Поехали в районную поликлинику. Там приёмный покой…
— Рот закрыла и из машины вышла.
— Но…
— Быстро!
Я вздрагиваю от его крика и выскакиваю на улицу. Бурый помогает брату выбраться из салона. Я уже делаю шаг в их сторону, чтобы тоже помочь, но под злым мужским взглядом отступаю назад.
В клинике нас уже на пороге встречает бригада людей в медицинских костюмах. Они усаживают Мишу в кресло и увозят.
— Его сейчас обследуют и скажут, нужно ли стационарное лечение, — говорит мне Бурый, присаживаясь рядом со мной на мягкий диванчик.
Я тут же к нему на колени забираюсь и крепко обнимаю за шею. Я так ему благодарна за помощь брату. Бурый успокаивающе гладит меня по спине и целует в висок.
— Всё хорошо с ним будет, не переживай.
— Спасибо тебе огромное, — тихо говорю я и сама его целую в губы.
Примерно через полчаса к нам подходит доктор. Он сообщает, что у Миши сотрясение мозга и многочисленных ушибы мягких тканей, поэтому рекомендуется госпитализация. Бурый не даёт мне ничего сказать. Просит доктора устроить брата в лучшую палату и сразу же начать необходимое лечение. Мужчина кивает и сразу же уходит.
— И что это было? — возмущённо шиплю я.
— Я — мужчина, я решаю твои проблемы. Усекла.
— А моё мнение?
— Похуй на него.
— То есть ты никогда не будешь прислушиваться?
— Может, и буду. А сейчас поехали ко мне. Нужно поспать, — устало говорит Бурый и потирает виски.
— Зачем к тебе? Я домой хочу.
— Кукла, не еби мозг. Я сказал ко мне, значит, ко мне. Если ты не поняла, то объясню. Тебе с братом пока нельзя появляться дома. Хуй его знает, кто к вам завтра заявится. Вот узнаю список кредиторов твоего отца, тогда решу, что делать дальше.
Я сдаюсь, потому что снова его слова разумно звучат. Виду, конечно, не подаю. Молча разворачиваюсь и иду ан выход. Бурый точно так же молча передо мной двери джипа открывает.
Мы едем в сторону его дома в полной тишине. Я уже открываю рот, чтоб извиниться, когда вдруг происходит сразу несколько вещей. Бурый начинает хмуро смотреть в зеркало заднего вида. Чуть позже он ускоряется и начинает резко вилять по дороге.
— Что происходит? — спрашиваю я.
Слышу звук, будто кто-то камнями в машину бросает.