Шрифт:
Пролог
Подходит ко мне и обходит, становясь прямо передо мной, немного наклоняется и смотрит мне в глаза, давая понять, что говорит серьезно.
– Я люблю секс и готов им заниматься в любую свободную минуту. И даже прямо сейчас, вместо того, чтобы разводить с тобой демагогию, я бы с удовольствием тебя наклонил и, задрав твою простую юбчушку, показал бы хозяйке, какую одежду стоит носить таким, как она, а не прятаться за этим убожеством социализма, – намекает на длину и цвет. – Я бы пронзал твое тело, Алина, до тех пор, пока ты, не
От его слов ощущаю покалывание в районе груди и прихожу в недоумение: неужели я хочу того, что он говорит?
– Я уверен, ты обалденная на вкус. Быть может, и ноги бы твои привязал, и вылизал бы своим языком твою влагу, затрахал бы тебя до изнеможения. Ты бы сопротивлялась, но не смогла бы устоять и взорвалась бы в моих объятиях, насаживаясь на мой член, как на спасительную плоть дарящего такое необходимое для тебя блаженство. Я бы тебя связывал и трахал бы постоянно и везде, не давая возможности сопротивляться, подавлял бы твой бунт и открывал для тебя новые и новые ощущения. О, я уверен, поначалу ты бы брыкалась, но потом каждый раз ждала бы, где я тебя буду иметь и в какой позе, и будут ли у этого действа тайные свидетели, и поймают ли они нас за грязным сексом.
От его слов низ живота скрутило спазмом. Я чувствую, как промокли мои трусики, а соски нестерпимо ноют, желая этих прикосновений, ласковых и в то же время болезненных, что он описал. Что он со мной делает?
– Ты любишь, когда над тобой доминируют? – он не дает мне опомниться, разрывает мою блузку и через лифчик скручивает соски.
– Ах, – срывается стон с моих уст. Пораженно открываю глаза, понимая, что произошло, стыдливо запахиваю остатки материи.
– Нет, так не должно быть!
Делаю шаг от него в сторону, хочу сбежать, но он хватает меня за руку, одним движением скидывает остатки ткани с моих плеч и связывает ими мои запястья спереди. Прижимает к себе и грязно шепчет на ушко:
– Непослушная девочка, сейчас я тебя накажу за это.
Тело простреливает возбуждением, с ужасом понимаю, что я хочу этого наказания.
А он все это читает в моих глазах. Мгновенье – и все тормоза сорваны. Он жадно припадает к моим губам, целуя отчаянно и страстно.
Одной рукой сдавливая мои руки за спиной, а второй сжимая грудь и сворачивая сосок.
Коленки подкашиваются, и в доли секунды я теряю опору, но он успевает схватить меня за талию и удержать от падения. Он подталкивает меня назад до тех пор, пока я не упираюсь в стену, а после осторожно поднимает за остатки блузки мои руки вверх, немного причиняя дискомфорт, цепляет их за что-то, заставляя меня встать чуть ли не на носочки перед ним.
Подняв взгляд, я вижу выступы для верхней одежды, которые он теперь использует как сдерживающий меня механизм. Стою перед ним полуобнаженная, с поднятыми и закрепленными руками. Стыдливо, не зная, куда, спрятать глаза. А сама так и жду продолжения.
– Да, – довольно произносит он, а после резким движением стягивает мою юбку, оставляя меня в одних трусиках. Его взгляд наливается темнотой, мне страшно от того, какие у него сейчас мысли, но это что-то запредельное.
За
Глава 1
– Тебя уволили? – подруга Люба ошарашена этим известием, что уж говорить обо мне. Я убита. – Слушай, может, Роме сказать? Я уверена, у него есть связи в…
– Нет, Люб, не смей! – эмоционально произношу, стараясь пресечь идею подруги. – Ни в коем случае. Я сама решу этот вопрос. Если ты будешь все мои неприятности сводить к просьбе о помощи у Ромы, я просто перестану с тобой делиться, – заявляю категорично.
– Ладно, все. Алинка, ты же знаешь, я хотела как лучше, и даже мыслей не было… – замолкает, а после, шумно выдохнув, продолжает: – Я люблю тебя и хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
– Давай закончим о грустном, я высказалась – мне полегчало. Теперь поговорим о приятном. Расскажи, как дела у Илюшки, хочется ему в школу? Что говорит?
– Ой, как всегда, – вздыхает Люба устало, – я уже устала спорить с Русланом Рамазановичем, да и с самим Ромой тоже. Оба хотят Илюшу отправить в Англию, вот уже с первого класса, понимаешь! А я не хочу отпускать от себя. Итак, пока он рос, училась, толком не была с ребенком. Обе бабушки помогали, как нянечки за ним. А теперь что? Разлучатся надолго? А если уеду с ним, как оставлю Рому тут? Нет! Это не вариант. Семья должна быть вместе!
– Правильно! Топи за свое, подруга. Семья всегда должна быть вместе! – почему-то последние слова у меня выходят печальными, и, осознав это, спешу закончить разговор с Любой, чтобы она не подумала, что что-то не так и это из-за ее мужа.
Я действительно очень расстроена. Только меня сделали ведущей, перестала мотаться по городу в поисках репортажа, и вот опять рухнула на дно. Да еще и мамину пекарню прикрыли, на время расследования.
И что теперь делать мне? Придется начать по новой или же выиграть дело в суде, но надо доказать, что вина не наша, а завода, поставляющего нам сыр. Нашла в интернете его фактический адрес. Хочу поехать туда, с другом оператором. Снимем репортаж, попробую разузнать хоть что-нибудь. Что они добавляют в свои продукты, что наши сотрудники все отравились и загремели в больницы? Глава нашего медиахолдинга лично вызвал меня к себе на ковер две недели назад и так отчитал, что я еще несколько дней ходила с опущенной головой, как будто в чем-то виновата.
Мама утверждает, что ничего нового не добавляла в свои пирожные, значит, остается поставщик, с которым только начали сотрудничать.
С Лехой, оператором нашего канала, договорились встретиться на месте.
Еду в сторону области. Свернула с шоссе. Надо спешить, иначе коллега прибудет первым. Давлю на газ. Неожиданно метрах в двухстах впереди вижу аварию. Скорой не видно, все ли живы?! Подъезжаю, выбегаю из авто/своего жука/своей хондочки и прочее. Заглядываю в первую машину, но никого не обнаруживаю. Едва подбегаю ко второй, как ее двери открываются и на меня смотрят несколько пар глаз, а после двое мужчин затаскивают внутрь. Я ничего не успеваю понять, и тут перед глазами все темнеет от сильного удара чем-то твёрдым по голове.